Двойник. Арка 2. Том 2 (СИ) - Янтарный Дмитрий

— Хватит… сдаюсь… пощады! — прохрипел он…

Десятью минутами спустя мы стояли, возвышаясь над двумя сидевшими перед нами магами со связанными руками. Вокруг них плавно летал мой кулон на шнурке, демонстрируя готовность вонзиться в горло любому из них, если он почувствует хотя бы слабый отголосок колдовства. Остальные члены шайки по-прежнему сидели в огненном кольце, которое Алаэрто благоразумно не собирался пока тушить.

— Вот как знал, что не нужно было этого делать, — грустно сказал голубоглазый, — ты не подумай чего лишнего, девка, не мстил тебе никто… Всё куда как проще… Деньги нам были нужны…

— Как тебя хоть зовут-то, горе-разбойник? — спросила я.

— Гостор, — ответил грузик.

— И с чего вы взяли, что они, то есть деньги, у нас есть? — спросила я.

— Дык проследил за тобой один из наших, — он махнул рукой в сторону огненного кольца, — и сказал, что вышла ты из одёжной лавки пятнадцать минут спустя вот в этой одежде, — он взглядом указал на меня, — с драконьей кожи вещь недешёвая, некоторые годами на неё копят. А раз управилась быстро, то бишь не торговалась — значит, при деньгах…

— И зачем же тебе были нужны деньги? — продолжила я допрос.

— Ни у кого нет чувства, что мы напрасно теряем время? — громко поинтересовалась Матти. Но я не услышала её — я до сих пор помнила взгляд, которым мы обменялись с этим человеком в начале схватки — и он не давал мне покоя…

Гостор же опустил голову. Я почти не сомневалась, что он сейчас плачет.

— Дочка у меня есть. И воспитываю её сам. Она у меня такая умница, ей всего десять годков, а уже кашеварит так, как некоторые и за всю жизнь не сумеют. Когда б с работы поздно не пришёл — всегда меня дожидается с ужином. И уроки всегда готовые, в школе умница, в табеле одни отличные отметки… Да беда вот в том, что бесплатные у нас только первые три года обучения — исключительно научиться ребёнку читать, писать и считать, да узнать самую общую хронологию истории, ну и по живой природе туда-сюда… А дальше уже платить надо. Само обучение стоит не очень дорого — но оплатить его надо сразу и до конца курсов. А это значит — семь раз по десять золотых. А ещё нужна другая одежда, книги, набор для рукоделия, — он посмотрел на меня, — не потянул я такого сам тогда. Мать, пигалица пустоголовая, когда доченьке три года было, сбежала — не нагулялась ещё, мол… Да так уже никогда и не вернулась.

Меня в этот момент словно под дых ударили. Я сейчас фактически слышала историю жизни своего отца. Конечно, ему не приходилось никого грабить и убивать, чтобы прокормить нас — во всяком случае, я очень на это надеюсь! — но в остальном — как же похоже. Воспитывает дочь сам… Мать бросила, когда девочке было три года… Таких совпадений просто не бывает!

— Во всех казённых ростовщических лавках в займе мне было отказано, — шмыгнув носом, продолжил Гостор, — работаю грузчиком не по бумаге, то бишь договору — значит, в любой момент могу прекратить работать, лишиться заработка и перестать выплачивать займ. А посему — пошёл вон. И только одно мне и оставалось: взять в долг у… У других людей…

Теперь до меня, кажется, начало доходить. Проклятье, неужели и этому миру суждено заболеть заразой ссудного процента, равно как и многочисленными службами, специализирующимися по его возврату?

— Только вот взял я деньги в неудачное время — конец осени. Работы в порту совсем негусто. Оттого — и проблемы с долгом. Два месяца меня авторитет Фердоний терпел, а потом продал долг мой другим, менее… щепетильным людям.

— Первый раз они словили меня, когда я с работы возвращался. Но тогда я дёшево отделался: всего-то пара ударов по животу да недвусмысленный намёк, что долги отдавать надо. Второй раз они приходили ко мне домой — слава Создателю, ни дочку не тронули, не били, не ломали ничего. Но дочка мне передала, что срок они дали один месяц. Сейчас пошла последняя неделя — я никак не успевал, работа в порту оживёт только через месяц… а если денег я не отдам… Тогда и со мной, и с моей Никеллой будет совсем другой разговор…

— Мари, не будь наивной, — раздражённо сказала молчавшая до того Матти, — он тебе что угодно наплетёт, лишь бы мы живым его отпустили. Не прокатит. Вас ждёт Создатель, которого вы не столь давно славили. Ему и будете по ушам этой чушью елозить…

— Да погоди ты, — сказала я, — откуда ты так уверена, что он лжёт?

— Даже если забыть про то, что они сейчас пытались нас убить, — Матти добавила в голос столько сарказма, насколько была способна, — приведи хоть один аргумент, почему мы должны в это поверить. Нет, ну серьёзно?

— Знаешь, с чем была связана моя реплика? Мы встретились с ним в Иандерфельсе, в порту…

— Куда я тебе ясным языком порекомендовала не ходить. И что? — железным голосом спросила Матти.

— Он сделал мне… непристойное предложение.

— Что значит непристойное, — возмутился Гостор, — самое обычное. Или для чего тогда бабы мужикам нужны? Да и сами не против обычно…

— И когда получил отказ, — продолжала я, — на своём настаивать не стал, добром отпустил…

Маттика заливисто расхохоталась.

— Нет, Мари, ну до чего же ты наивная! Ты думаешь, он это из высоких моральных побуждений сделал? Как бы ни так! Он это сделал потому, что после этого к нему, получив от тебя жалобу, пришёл бы тот самый вампир, с которым ты так мило беседовала в Церкви, и отметелил бы его так, как того никакие взыскатели долгов не смогли бы сделать! Так что нет, я ему не верю.

— Алаэрто, ты-то что молчишь? — спросила я дракона.

— Разбирайтесь с ним сами, — сказал дракон, не повернув головы, — он ваш соплеменник, не мой, так что и не мне его судить…

— Там и судить-то нечего, — не унималась Матти, — всех — сжечь. Живьём! Дабы неповадно на нас кидаться в будущем было.

— Нет, — твёрдо ответила я, подходя к Гостору, — есть один способ узнать, лжёт он или нет…

Я подошла к нему вплотную и сказала:

— Я не только силы чужие забирать умею. А ещё и память. И собираюсь сейчас проверить правдивость твоих слов. Окажется, что правду сказал — добром вас отпустим. Если выясним, что солгал — убьём. Ты готов к этому? Сейчас на кону не только твоя жизнь висит, может, не поздно сказать правду?

— Проверяй, как хочешь, — ответил Гостор, — я всё, как на духу сказал, мне больше скрывать нечего.

Я снова положила руку ему на лоб. И сосредоточилась…

Всё время нашего путешествия я продолжала потихоньку систематизировать и тренировать свой дар. И вот сгусток воруемой энергии мне удалось условно разделить на три категории: энергия способностей, энергия жизненных сил и энергия памяти. В бою я пользовалась только похищением способностей и совсем немного — жизненными силами, чтобы противники быстрее уставали. Теперь же мне предстояло пробудить ото сна и воспользоваться третьёй и самой опасной частью своего дара.

Но всё на удивление пошло, как по маслу. Мой дар, словно в ответ, стал лучше работать и исправнее служить после того, как и я стала с большим уважением, пониманием и благодарностью к нему относиться. Нужные воспоминания нашлись почти сразу в веренице отчаяния и мучительных раздумий, где взять деньги для долга. И каждый раз эти мысли оказывались щедро сдобрены страхом, когда он смотрел на свою дочь и не видел спасения из сложившейся ситуации… Это было ужасно, а я ведь всего лишь переживала эхо того, что уже произошло… Никому не посоветую оказаться в такой ситуации…

Да, вот оно… Четверо людей хватают его и тащат в тёмный переулок… Двое из них тоже маги, сразу предупредившие, чтобы не смел рыпаться и колдовать… И обречённость, желающая только того, чтобы всё это поскорее закончилось… И второе, дочка, испуганно рассказывавшая, как приходили незнакомые люди и требовали передать отцу, что сроку ему осталось всего один месяц…

Когда Мари положила руку на лоб Гостору, он спустя пару секунд дёрнулся: да, неприятное чувство, особенно учитывая, как она использовала на мне свой талант в день нашей первой встречи… Как будто из тебя тянут кусок твоей души, иначе и не опишешь. Но Гостор же терпеливо стоял на коленях, закрыв глаза и не смея пошевелиться. Второй маг, стоявший на коленях рядом, озадаченно смотрел на них обоих, не понимая, что они делают…