Магический универ. Дорога домой - Галина Гончарова

Лютик положил руку на плечо друга, подпитывая энергией. Я улыбнулась. И увидела то, что транслировалось. Словно на миг я стала тем самым Павлом. Я понимала, что Терн сейчас просто живет в его разуме, видит все, как он, слегка корректирует и параллельно показывает все мне. Но реальность была — куда там три Дэ или даже пять Дэ.

Ему снилось, что он очнулся в домике. И рядом была Таня. И еще четверо. Собственно, это были элвары. Просто немного измененные. В боевой форме и приукрашенные для достоверности. Но это знала я. А нормальный человек, увидев рядом с собой нескольких здоровущих амбалов с клыками, крыльями, когтями и оружием — в лучшем случае подумал бы о визите вампиров. Поэтому сознание Павла сконцентрировалось на доступном.

— Таня?

Оно заговорило! Ура, ура, ура!!!

— Да. Это я.

— А…

Терн выступил вперед. Тускло сияла древняя корона на черных волосах. Вид у него был такой инфернальный… повстречается такое ночью — до утра штаны не отстираешь.

— Да. Именно она. Скажи спасибо девушке — и попрощайся.

— Попрощаться?

— Что, туго соображаешь? Девушка продала душу аду в обмен на твое исцеление. Сам понимаешь, мы тебе не благотворительная организация, даром не лечим. Поэтому прощайтесь — и мы ее забираем в ад.

Павел только глазами захлопал. А Таня из его сна выдала печальным тоном:

— Павлик, ты прости меня. Но когда они пришли и предложили мне…

— Они — кто?

— Ты «Мастера и Маргариту» смотрел? Читал? Слышал?

В разуме парня появился первый и слабый проблеск мысли.

— Так это ж роман…

— Сказка ложь, да в ней намек. Мы действительно существуем. Только не каждый способен продать нам свою душу. Все себя жалеют. А она вот — решилась.

— Таня?

Женщина закивала головой.

— Они мне обещали.

— Мы сдержали свое обещание. Прощайся — и пойдем.

Таня опустилась рядом с «зайчиком» на колени и трогательно поцеловала его в уголок губ.

— Прости меня за все. И прощай. Мы, наверное, и там, после смерти, не встретимся…

— Почему же?! Если будет вести себя, как прежде — обязательно попадет к нам! — подыграл Терн. — Ты его пока выкупила своей душой. Но вряд ли найдется еще одна такая же… героиня.

— А вы — кто? — спросил Павел, пытаясь подняться с земли.

Элвар мерзко ухмыльнулся.

— Асмодей. Слышал о таком смертный?

— Слышал. Только вы вроде как хромой?

— С чего бы это? И вообще не задерживай меня попусту. Или ты тоже душу продать хочешь? Так это мы мигом. Что нужно? Деньги, власть, гарем? Заказывай. Подпишешь контракт — и свободен… лет на сорок. А потом еще и со своей подружкой у нас встретишься…

— Господин, — встрял Винер, специально распахнув крылья и прямо-таки неприлично оскаливая зубы, — если мы задерживаемся, я могу отпустить адского пса на охоту? Он давно не лакомился свежей человеческой печенью…

— Отпускай. Только пусть вон тех не трогает. Еще отравится…

Эвин взъерошился, став вдвое больше, рявкнул что-то — и исчез в темноте. Таня смотрела более-менее спокойно. И только когда Терн потянул ее за руку к себе, забилась и закричала.

И крик этот что-то явно тронул в душе ее парня.

— Подождите!!!

— Чего? — с великолепным презрением посмотрел на него Терн. — Договор заключен, мы выполнили обещанное, теперь она — наша.

— Но что…

— Вечность адских мук. Чтобы тебе было понятно — вечная непрекращающаяся ломка. Только намного сильнее.

Павел сдавленно ахнул. А потом все-таки выпрямился.

— А я — могу продать вам душу? Вы говорили…

Терн благосклонно кивнул.

— И чего ты хочешь? Говори.

— Отпустите ее.

— Что!?

Элвар вполне правдоподобно разыграл изумление.

— Зачем тебе это надо? Ты же ее все равно не любишь!

— Да. Но… я…

— Обязан? Никому ты не обязан! Это было просто ее решение! И она понесет за него ответственность!

— Меня никто и никогда так не любил.

— И что?! Зачем тебе эта идиотская любовь!? Ни денег, ни связей, ни-че-го! Лучше закажи себе миллион в долларах — и все красотки мира будут у твоих ног!

— Мне они не нужны. Они будут у ног миллиона.

— А какая тебе разница? Чего ты вообще хочешь, смертный!?

— Оставьте ее. Заберите лучше меня.

Я выдохнула. Вот ради таких моментов и стоит жить! Наркоман (бывший, но все-таки) — и все же оставшийся человеком. Пусть даже он считает все происходящее наркотическим бредом — неважно! Важно другое. Даже в бреду отдавать себя ради другого человека — это очень много значит.

— Что ты хочешь, смертный?

— Возьмите меня, вместо нее.

Терн задумался. И из темноты выступил непонятно-белый полупризрачный и сияющий силуэт. Типа простыни, вывешенной на лампочку.

— Оставь их. Они готовы пожертвовать жизнью и душой друг ради друга. Их любовь сильнее смерти! Сильнее твоей власти!

Керрон не выдержал — и отвернулся. Плечи его дрожали. Я понимала, что элвар давится от хохота. Да и сама я удерживалась с большим трудом.

— Э, нет. Я что — должен остаться без добычи!?

— Они любят друг друга. Ты не властен над теми, кто отдает жизнь за други своя, — строго повторил силуэт. Я понимала, что это работа Лерга. Но впечатление все равно было неплохое.

— Не властен!? Может быть! Но кое-что могу и я! Слушай меня, ничтожество!!! Если ты еще раз сделаешь хоть один глоток спиртного, хоть пальцем прикоснешься к наркотику — твоя душа навсегда останется моей! А это тебе — чтобы лучше меня помнил!

Из темноты вылетел Эвин — и от души цапнул бывшего наркомана за ногу. За голень. Тот взвыл и откатился в обморок. Мы переглянулись.

— А что хорошо получилось?

Ребята опять активировали маскировку и заулыбались. Я отпустила Татьяну, и та рванулась к своему «зайчонку». Надо будет еще раз ее проинструктировать, чтобы ничего не напутала.

— Просто замечательно, — услышала я дорогого супруга. — Он все запомнит. Сейчас он не верит в реальность, но несколько дней в больнице с укусом сильно помогут ему. Да и шрам останется.

Я кивнула. Почему-то в мире техники считают, что укушенный оборотнем — сам станет таким же. Ага, щас! Это — кровь. И через укусы не передается. Как беременность — через поцелуи. Разве что болеть будет. И заживать намного дольше. Но так и лучше. Убедительнее.

— Зачем!? — выкрикнула Таня, пытающаяся пережать кровь.

Я вздохнула, опустилась рядом с ней и ловко наложила повязку. Из той простыни, которой воспользовался Лютик.

— Мы сейчас поймаем тебе такси. А версию, которую надо ему рассказать, ты помнишь.

— Да. Я продала душу дьяволу.

— А потом за его и твое самопожертвование даже черти вынуждены были отказаться, ага?

— Я все-все сделаю, как вы сказали.

Глаза Татьяны были преданными, как у кокер-спаниеля.

— Она не врет. Она жутко боится. И за себя и за него…

— И чего нас бояться? Мы же такие добрые?

— И крылатые.

— Она же этого не видела!

— Тем лучше. А то мы бы ее и не догнали.

Терн фыркнул, но возражать не стал. Зрелище действительно было для сильных духом.

— Все. Мы прощаемся. И больше не звони по этому номеру. Вам дан шанс. Но никто не подряжался разгребать ваши проблемы до скончания веков. Ясно?

— Ясно.

— И последнее. Если решишься от него рожать — погоди хотя бы пару лет. Организм должен окрепнуть и окончательно очиститься.

— Хорошо. Я все-все сделаю, как вы сказали. Спасибо вам!!! СПАСИБО!!!

Послышался шум мотора и из подъехавшего такси выпрыгнул Лерг.

— Вот. Тяпнула какая-то сволочь — и удрала. А парня надо везти в больницу.

— А он у меня на заднем сиденье не сдохнет? — мрачно поинтересовался шофер такси — крепкий мужичок лет сорока.

— Тогда довезешь до морга, — я сунула ему сто долларов. — Вопросы?

— До какого именно морга?

— При инфекционке. Таня, заползай.

Ребята тем временем кантовали любимого Пашеньку, как комод с клопами. Загрузили на заднее сиденье, Таня села на переднее — и машина растворилась в ночи. Мы переглянулись — и пошли гулять по ночному городу. А почему бы нет?

Спать пока не хотелось. А вот воспитать местное поголовье хулиганов…

Рассказывает Лоррелайн ан-Астерра.

Внучка уехала. А я осталась в мире магии. И отчего-то мне было ужасно тоскливо. Почему? Не знаю. Тоскливо, грустно, тошно и страшно. Почти как тогда, когда они с Терном пропали в неизвестности.

Но ведь сейчас все должно быть в порядке? Подлечится и вернется?

Умом я понимала это. А сердце — сердце не хотело слушать доводы рассудка. И я решилась явиться в кабинет директора.

Мы с ним очень подружились за последние несколько лет. Встречались, разговаривали… сначала — по организации учебного процесса, потом просто чтобы поговорить… внучка еще посмеивалась, что после смерти Директор специально останется привидением, чтобы со мной не расставаться. Зря она это. Тяжело жить неприкаянной душой.