Возрождение Феникса. Том 9 - Григорий Володин

— Белуна-то? — хмурит огненные брови Сварог. — Он сидит на той белой скале. Истину высматривает.

— Спасибо, — снова кланяюсь и направляюсь к далекой белой глыбе.

На плоской вершине восседает белобородый старец в белых одеждах. Очень похож на Стрибога, но выглядит в разы сильнее.

Когда я подхожу к подножию, он одним движением поднимается и оказывается внизу. Мудрые проникновенные глаза старца смотрят мне в глаза.

— Свар, новый бог, — медленно произносит носитель Света и Удачи, Чистоты и Истины. — Что же ты явился к скале, орел сизокрылый?

— Меч твой нужен, боже, — кланяюсь. — Потребно им Русь защищать.

— Правды захотелось, значит, — задумчиво чешет Белобог бороду. — А чтишь ее законы?

— Чту, — киваю, отступив на шаг. На всякий случай. — Как никто другой чту.

— А это мы сейчас и проверим, — старец распахивает одеяние, и на свет показывается сверкающий меч Кладенец. — Ведь закон нынче таков: кто силен — тот и прав. Так что сражайся, Свар, за свою правду!

Он налетает внезапно, как белый смерч. Росчерк клинка в воздухе едва заметен. Мне еле-еле удается увернуться от заговоренного меча. Тут же в моей руке вспыхивает Молот Сварога.

— Мое оружие призвал, — довольно лыбится в бороду Кузнец. Оказывается, боги пошли следом за мной и теперь наблюдают битву. Любопытные уж очень, даром что древние.

Новый выпад Белобога я отражаю встречным ударом. Молот сталкивается с мечом. Вспыхивают искры. Лязг металла раздается во все стороны. Словно ударил железный гром.

Фу-у-ух, должен признать, Белобог — замечательный мечник. А так и не скажешь. Но, вообще, логично. Ведь боги — это паттерны коллективного бессознательного славян, а меч издревле считался символом Руси.

Ну и мы тоже не лыком шиты.

Белобог наседает. Меч мерцает повсюду; он прорезает и пробивает мою оборону. Череда отточенных столетиями действий спасает мне жизнь. Я отскакиваю.

— Свар, осторожно! — вдруг вскрикивает Лада, прижав руки к лицу. — Сзади!

«Сзади?!» — удивление ошпаривает мозг ледяным дождем.

Молниеносный уклон в сторону — и мимо проносится еще один клинок. Вороненый, как и одеяния с бородой размахивающего им старика.

Болотопс жеваный! Этот-то откуда взялся?!

Оборачиваясь, я ухожу в сторону от двух бешеных дедов. А они встают напротив меня плечом к плечу, очень похожие прямо как близнецы.

— Где Белобог, там и Чернобог, — с видом знатока гудит Сварог.

— Честно ли, старче? — выдыхаю устало. — Вдвоем-то против одного?

Но Белобог, покровитель Истины, между прочим, и бровью не ведет.

— Где правда, там и кривда, — изрекает приверженец Добра и Чистоты. — Тем паче мы с Чернобогом две ипостаси одной сущности.

Наблюдающие боги недовольно гудят.

— Тоже мне отмазка, — басит Царь-Огонь. — Гонит и не краснеет, моль.

Два старика пытаются обойти меня с разных сторон, но я бросаюсь на белого бога и ударом Молота по подставленному клинку отбрасываю его в сторону. Тут же оглядываюсь и сшибаюсь с Чернобогом. От него веет замогильным холодом. А вороненый клинок мелькает молниеносно, будто невесомый луч тьмы.

Но хрена с два меня одолеют два мошенника! Я научу этих божков обманывать! Сплющу из них болотопсов стоптанных!

Молот вспыхивает. Гнев швыряет меня вперед, делает тяжелое оружие легким как пушинка. И я взвываю ревом самой Галактики, и Молот разрезает воздух.

Один. Второй. Третий. Взмахи, что превратили бы кузнечную наковальню в блин.

Белобог, не выдерживает, пошатывается — но спасается, укатившись в сторону. А я же налетаю на Чернобога и тараню его горящим Молотом в черный балахон на груди. Вспыхивают длинные одежды, бог сгорает в огненном столпе пламени.

— А-а-а-а-а! — вопит черное божество, охваченный кипящим золотом пожара.

Я с кровожадным оскалом разворачиваюсь к Белобогу, еще только поднимающемуся. Бешено потрясаю молотом.

— Твоя очередь, честный ты наш! — рычу, готовый схлопнуть ему черепушку. — Или один в поле не воин?!

— Постой! — вскидывает он пустую руку. — Постой, Свар! Достаточно сражений. Ты одолел Кривду, а Правду бить лишнее. Я увидел твою честность! Я узрел твою непоколебимую приверженность Истине!

Я непонимающе смотрю на Белобога. Этот старый хрыч хочет сказать, что весь наш бой был некой метафорой? Иносказательным уроком?

Но убивать Правду, к сожалению, будет чересчур. Это может пагубно сказаться на архетипах славян.

— Меч отдай, — только говорю, раскрыв ладонь.

Белобог не спорит, протягивает оружие рукоятью вперед. Меч ложится в руку как влитой. Оружие Правды, значит? Ну поглядим.

Отвернувшись от Белобога, шествую мимо вереницы богов. Мой взгляд натыкается на сверкающую улыбкой Ладу. Пройти сейчас мимо божественной женщины будет кощунством.

— Постепенно все боги склоняются перед тобой, Свар, — счастливо поет богиня. — Никак не дождусь того дня, когда и меня ты сокрушишь к своим ногам.

Я удивленно смотрю на вечно прекрасную девушку. Она же наклоняет голову чуть набок, так что золотой водопад волос рассыпается на одно плечо.

— Обязательно ли я должен буду сражаться с тобой?

Она загадочно опускает длинные светлые ресницы.

— Любовь — это ведь тоже сражение, разве нет?

— Возможно, — киваю, отвечая прямым взглядом. Я поднимаю меч Кладенец. — Но сегодня день сражения за Правду. За любовь — в следующий раз.

— Буду ждать, — беззвучно шепчет Лада.

И Анреалиум рассыпается на осколки. Я оказываюсь на мягкой постели, за окном стучит лондонский дождь. В руке сжимаю рукоять приобретенного меча.

— Теперь и Правда на моей стороне, — усмехаюсь. — Осталась только любовь.

На следующий день мой кортеж из посольства прибывает прямиком в Вестминстерский дворец. В сопровождение я не взял никого из Бесоновых, только мои дружинники. Незачем провоцировать Элизабет, у нее ведь давние разногласия с Софией.

Еще спозаранку Ричард позвонил и сказал:

— Я передал матери отчет с экспертизой. Она готова дать тебе слово на заседании палаты лордов. Но, сам понимаешь, исход может быть весьма плачевным.

— Да, — согласился я. — Но, не переживай, убивать всех лордов я не собираюсь.

На это принц лишь фыркнул.

Сразу за воротами дворца мой эскорт берут в окружение королевские йомены. Только из машин выйти мы и успели. Личные защитники британских монархов щеголяют традиционными красными кафтанами, донельзя смешными в лондонской серости.

— Владыку Свара просим последовать на заседание одного, — заявляет йомен в ранге Рыкарь. — На ваше сопровождение не выделено пропусков во дворец. Мы сопроводим вас.

Замечательно. Мне только что сказали, что я пленник. Ладно, убивать никого не буду. На заседании отгуляю как следует, хех.

— Не беспокойтесь, — усмехаюсь старшому дружиннику. — Я же в гостях у самой королевы Британии. Ничего со мной не случится.

Большая часть йоменов уходит со мной. Зимние дворцовые сады, которые я прохожу мимоходом, совсем не впечатляют. Серо и уныло. Даже комнаты, украшенные декоративными красными обоями и коврами, выглядят как-то блекло. Или это