Возрождение Феникса. Том 9 - Григорий Володин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мои ученые уже занимаются разработкой сыворотки, — отмахиваюсь. — Я пришел с тобой пообщаться по другому поводу.
— О будущей войне, — кивает принц, на всякий случай покрываясь ментальной защитой. — Ты зачем на Персию полез, Сеня? Это же наша зона влияния. Британия держала Персию под контролем.
— Хреново держала, Ричард, потому я и вмешался. Там всюду засели хаоситы, весь Тегеран ими кишел. Четверть визирей шаха оказались тварями с той стороны. Мне пришлось вмешаться, ночь резни и теперь да, Персия чиста от Хаоса. Можете не волноваться о ней.
— Четверть сановников? — не верит своим ушам принц. — Ты хочешь сказать, что хаоситы просочились в правительство Персии?
— Как и везде, — я смотрю на играющих скрипачей на улице и повторяю. — Как и везде, Ричард.
— Стоп. Везде? Ты хочешь сказать…
— Лондонский Парламент не исключение, — киваю. — Даже в России полно еще хаоситов, особенно в дальних губерниях. Скрытную чистку проводим, постепенно обнаруживаем и вычищаем. С Персией повезло в том плане, что шах знал о Хаосе. Твари открылись ему и предложили союз. Вырезать их было проще.
— Это всё замечательно, — фыркает Ричард. — И я не хочу обвинить тебя во лжи. Но в палате лордов не поверят в твой рассказ о наплыве хаоситов в Персию и другие страны. Даже если я поручусь. А мне ведь тоже нужны доказательства.
— Конечно, нужны, — усмехаюсь. — Акура!
Из моей тени на сидении выныривает миниатюрная ручка с большим мешком. Я хватаю его за горловину, и ассасинка возвращается в мир теней.
— Вот доказательства, — одним движением сдергиваю завязки и переворачиваю мешок.
На пол под ноги принцу сыплются, словно спелые дыни, замороженные головы. На смуглых бородатых лицах мертвецов застыли свирепые выражения. Также никуда не делись внешние приметы хаоситов — распахнутые, полные нечеловеческих клыков рты, пустые белки глаз.
Ричард в ужасе отшатывается.
— Сеня! Это что еще за дерьмо! Чьи это бошки?
— Хаоситов, разве не видно? — делаю удивленное лицо. — Это бывшие сановники персидского шаха. Разжалованные и приговоренные к казни. Тахмасиб сам подарил мне их головы.
— Ничего себе подарочки, — брезгливо смотрит Ричард на ближайшее бородатое оскаленное лицо. — Лучше бы персы подарили тебе ковры.
— Как видишь, лица у них очень даже хаоситские. Я передариваю эти головы тебе. Проведи экспертизу, сверь лица со снимками визирей. Тогда ты убедишься в моих словах. Еще позавчера Персия была во власти Хаоса.
Принц несколько секунд размышляет, подозрительно поглядывая на меня и на головы.
— Ммм, видимо, твои слова подтвердятся, — кивает Ричард. — Я, конечно, проверю, но у меня нет оснований тебе не верить. Что ты хочешь?
— Покажи результаты экспертизы своей матери, — объясняю. — Пускай королева увидит, что она пляшет под дудку хаоситов.
— И кто же, по-твоему, хаосит? Граф Камелат? — спрашивает принц. — Он больше всех толкает мать на войну с Москвой.
— Нет, вряд ли. Судя по донесениям, граф в ближайшие месяцы не был на грани смерти, и хаосит не мог вселиться в него. Возможно, его помощники или коллеги по палате лордов влияют на мнение Камелат, а он, в свою очередь, агитирует королеву на войну с Россией.
— В общем, ты хочешь, чтобы завтра не состоялось заседание Парламента? — предполагает Ричард. — Или чтобы мать на нем отказалась воевать с Россией?
— Ни то, ни другое. Пускай заседание состоится, но я хочу быть на нем. Я прилюдно выявлю хаоситов, и вы приберетесь у себя.
— А ты сможешь? — спрашивает с сомнением Ричард. — Они ведь отлично маскируются.
— Не то слово, — усмехаюсь. — Лучше некуда. Но смогу. У меня есть способ. Так что, поговоришь с королевой? Попроси у нее допуск для гостя. Я приду один на заседание.
Мне составит большего труда выявить хаоситов высокого ранга. Ведь лорд-командоры очень похожи на могучих Префектов. Они тоже имеют доступ к жар-эфиру, способны творить фантазмы, а также испускают магнетизм. Но мятежники рангами ниже имеют преимущество в скрытности. Они не испускают психические волны и отлично выдают себя за землян. Поэтому сегодня мне необходимо освоить фантазмы Белобога, бога Правды.
— Один? — распахивает глаза Ричард. — Мать велит тебя схватить, едва ты появишься на пороге дворца.
— А ты позволишь? — пытливо смотрю на него. — Ведь ты знаешь правду и веришь мне.
— Предлагаешь мне сражаться со всей британской армией? — мрачнеет принц.
— До такого не дойдет, — усмехаюсь. — Выбей мне разрешение выступить на заседании, а уж потом пусть хватают.
— Ты безумец, Сеня, — вздыхает Ричард. — С матерью поговорю, но тебя я уже предупредил.
— Отлично, — усмехаюсь. — Акура! Пора обратно!
Я наклоняюсь и ныряю в свою тень, оставляя Ричарда недоуменно хлопать глазами и орать:
— Это что еще за херня! В моей машине что, под сидением проходной люк!
Мгновенно мир теней окружает меня со всех сторон. Вслед за тонкой фигуркой Акуры я следую по одной из дорог тьмы. Бесконечный мрак нисколько меня не смущает. Это тьма должна бояться Феникса, но никак не наоборот.
Мы пребываем в российское посольство, где я ранее расположился. Запершись в своих апартаментах, погружаюсь в медитацию. Потоки Хаоса обволакивают жалящими черными волнами. Посреди черного необъятного простора выстраивается шеренга славянских богов. Все смотрят на заглянувшего Свара. Кто-то задумчив, кто-то напуган.
— Ты вырос отрок, — гудит краснобородый Царь-Огонь. Гигант оглядывает мои плечи, не уступающие в ширине его накачанным «коромыслам». — Сильно вырос.
— Отрок ли все еще? — Сварог задумчиво чешет огненную бороду. — Свар зовут его. Новым богом величают…
— Но тебе не подвластен, Кузнец? — вопрошает Ярила, и лицо солнечного бога искрится всполохами рассвета.
— Не подвластен, — не спорит верховный бог. — Значит, грядут изменения.
— Уже, — улыбается прекрасная Лада, поправляя золотой локон за ухом. — Они уже наступили.
Меня обуревает сильная тяга подойти к богине любви. Всё манит в ней — и гибкий изящный стан, и полные груди, и прекрасное лицо. И она даже призывно улыбается в мою сторону. Подойди и забери ждущую тебя, Свар! Но это невозможно. Пока что. Я не знаю какие последствия от нашего союза будут для коллективного бессознательного. Что почувствуют русские? Какие фрески возникнут на стенах Кафедрального собора на следующее утро? Как изменится их мировоззрение? Сейчас мне требуется воинственный народ, возможно, агрессивный и злобный, но никак не испытывающий любовь и умиротворение.
Да и вообще сейчас я пришел в Анреалиум по срочному делу, никак не связанному с любовью.
— Боже, тебе не стоит волноваться. Мир меняется только к лучшему. Сварожичи крепнут и покоряют земли, — я подхожу к Кузнецу и слегка кланяюсь в приветствии. — Мне нужен Белобог. Не подскажешь, где
