Красный туман (СИ) - Айя Субботина

   Воспоминание о ее прикосновении заставило Дору поморщиться. Что ж, скорее всего архата успела пройти посвящение и даже кое-чему научиться. Марашанец - жадная тварь, слишком жадная, чтобы поразмыслить, почему так хорошо платят за малолетнюю девчонку. В Дэворкане полно любителей экзотики - они не поскупятся, чтобы получить в свою постель существо крови серафимов. Но на это сгодится любая крестьянка из Арны, некоторых даже красть не придется - достаточно поманить туго набитой мошной. Но похищать инвигу ради плотской потехи, сейчас, когда Конферат еле-еле заткнул рот Арне? Безумие. Если только заказчик не рассчитывает использовать девчонку другим способом. И явно не для того, чтобы успокоить души почивших предков.

   Как бы не вышло, что блеф окажется пророческим. Каким лихом угораздило этого дуралея Бачо?

   -- Почему ты не пьешь с нами? - Марашанец икнул. Выпив, он захотел ехать верхом. Наливка разгорячила его кровь, но таланта наездника не добавила. Бедная коняга - одна из тех, которые Дору ему продал - часто пряла ушами. На ее боках виднелись алые стежки от кнута.

   -- Не хочу, - обронил наемник.

   -- Брезгуешь?

   "Да", - мысленно ответил он, но вслух сказал:

   -- Не по мне питье. Привыкну еще - потом разбойничать начну, чтобы денег наскрести.

   Бачо долго и усердно думал над его словами, потом махнул рукой и стегнул коня. Испуганное животное рвануло с места, понесло - и марашанец свалился на землю. Кто-то из Создателей берег его - свались Бачо чуть левее, приземлился бы теменем на острый камень. Гиштаны помогли ему подняться и перетащили в кибитку.

   Пьяница проспит до утра, прикинул Дору. Наемник прислушался к говорящим на марашанском гиштанам. Одна предлагала обчистить его карманы, другая - поискать ключ. Думая, что незнакомцу их марашнаский не понятен, трещотки даже не пытались таиться.

   --Зачем нам архата, если мы даже не знаем, кому ее продать! - возмущалась та, чей голос был старше. - Нужно забрать золото и лошадей, и ехать вперед. Ар испортит повозки, а я отравлю лошадей. Пока нас догонят - мы будем в столице. У нас будет достаточно эрбов, чтобы купить приличный дом. Мне надоело кочевать со скрягой и молиться, чтоб его утро началось с правильной ноги.

   -- Ты хочешь украсть кошелек, когда под носом сундук! - спорила молодая. - Я слышала, как Бачо хвалился, что продаст девчонку за пять сотен эрбов.

   Дору мысленно присвистнул - пять сотен эрбов. Неплохо, для дуралея Бачо. Обращенная инвига стоит вдвое больше, а по ту сторону Топей мертвецов можно попробовать получить две, а то и три тысячи.

   -- С девчонкой далеко не уйти, - ворчала старая. - У золота нет ног, чтобы сбежать, и кричать оно не станет, и о помощи не попросит. А если тот наемник прав - нам за девчонку кишки вырвут, а не звонкой монетой отблагодарствуют.

   -- Наемник продается, если мы предложим больше - он поможет довести ее до столицы.

   -- И кому ты ее продашь? - не унималась старая гиштана.

   -- Если нашелся один, согласный заплатить за архату пять тысяч, то найдется двое, которые заплатят четыре.

   Дору мог поспорить, что "видит", как молодая улыбается, радуясь собственной предприимчивости.

   На долгое время за пологом кибитки поселилась тишина, изредка нарушаемая храпом марашанца.

   -- Ты знаешь, где Бачо хранит ключ? - наконец, заговорила старая.

   -- Ближе, чем ты думаешь - глянь за ворот его рубашки и увидишь.

   Так просто? Дору одолела изжога. Цирк непуганых идиотов и неощипанных кур.

   Так просто? Дору одолела изжога. Цирк непуганых идиотов и неощипанных кур.

   Ждать гиштан с подкупом пришлось недолго. Впереди виднелись развалины какого-то то ли замка, то ли храма, и цирковые решили остановится около них на ночлег. Дору делал ровно то, что и остальные: почистил лошадь, без особого вкуса умял ячменную похлебку. От его взгляда не скрылось, как гиштаны, думая, что их никто не видит, всучили силачу ломоть хлеба и несколько кусков вяленого мяса. Силач, от небольшого ума, сразу понес харч пленнице. Как раз в это время в сторону Дору направилась молодая гиштана. Она нарочно послабила шнуровку на груди пестрой сорочки, распушила вороные кудри и, остановившись рядом, соблазнительно взмахнула ресницами. Хороша, нечего сказать.

   -- Скучаешь, миралаши? - произнесла нарочито влажно, словно говорить мешал созревший на губах поцелуй.

   "Нарочно проверяют, могу ли я понимать их или догадалась...?"

   -- Говори, что надо, и словами, которые я понять могу. А то я ваши повадки знаю - браслетами зазвенишь, юбками махнешь - и ищи-свищи потом кошелек.

   Должно быть, ответ гиштану устроил, потому что она подвинулась ближе, прилипла плечом к его плечу. Попадись ей кто-то другой - девица могла бы рассчитывать на успех.

   -- Дело есть. Купить тебя хочу.

   -- Зачем? Я с твоим хозяином договорился колымаги охранять - бояться нечего.

   -- А я вдвое больше заплачу, - предложила она.

   Дору сузил глаза прищуром.

   -- Ты что ли обворовать его решила?

   Гиштана ответила осторожной улыбкой.

   -- Говори.

   Она скосила взгляд в сторону надколотой замковой стены, часть которой рассыпалась каменной крошкой, а часть приютила трещины и дикую лозу. Дору последовал за гиштаной, мысленно просчитывая каждый из вариантов. С Бачо ловить нечего - к нему в проводники он напросился не эрбов ради, но чтобы незамеченным доехать до Нешера. Если оставить все, как есть, то, скорее всего, встречи с головорезами заказчика архаты не избежать. Дору знал, что ему хватит сноровки справиться с ними, и в таком случае заказчику придется принять условия Бачо. Марашанец получит девчонку, а он, Дору - крысиный хвост. С другой стороны - переметнувшись на сторону гиштан, он получит инвигу. Когда они отойдут от лагеря достаточно далеко, он прирежет крикливых кур и девчонка окажется в его руках. И вот тогда...

   Дору скрипнул зубами, пытаясь вытолкать из головы убитую давным-давно надежду. Жить - и знать, что ничего нельзя изменить куда проще, чем гоняться за хвостом мечты. И все-таки не просто же так повстречалась инвига. Может быть она сможет вернуть то, что забрала ее предшественница...?

   -- Ты парень расторопный, - жарко заговорила гиштана, едва они скрылись за осколком стены. Она прижалась к нему полной грудью, опустила руку ниже, перебирая пальцами шнуровку на штанах.

   Дору разрешил ласкать себя. У него не было женщины намного больше, чем следует, и потребность давала о себе знать. Будет уговор или нет - он еще не решил, но поиметь хорошенькую бабенку за просто так - почему бы нет?