Под знаком полумесяца - Чингиз Абдуллаев

— Согласен. Обычно при таких показателях возможность ошибки почти исключена. Значит, нужно искать того, кто и когда собирается провести этот террористический акт. Хотя вопрос «где» никто с повестки дня тоже не снимает.

— Мы полагаем, что главный удар будет нанесен в новом концертном зале «Кристал-холл», который построен специально к проведению этого конкурса.

— Учитывая место, время и количество зрителей, — это наиболее возможный объект, — согласился Гольдфарб, — тем более что там будут работать телекомпании почти из всех стран Европы и мира. Упустить такую возможность просто непростительно для террористов. В каждом из них есть нечто от актеров. Смерть на публике всегда вызывает некий восторг. А тут освещение всех ведущих телеканалов. Каждый террорист в этом смысле немного позер и немного хвастун. Поэтому ваш выбор достаточно логичен. И как вы собираетесь наладить охрану?

— Билеты станут продаваться только по предъявлению паспортов, которые должны быть у каждого посетителя, — сообщил Кафаров, — будут установлены металлоискатели, из Турции и Германии приедут опытные кинологи со своими питомцами. Собаки чувствуют взрывчатку на расстоянии. Кроме того, будут задействованы и ручные детекторы, обнаруживающие даже пыль на одеждах возможных террористов. Кроме личного досмотра, будут еще и специалисты-психологи. Причем большинство из вашей страны. Они еще на подходах к концертному залу будут встречать гостей, внимательно рассматривая их и вычисляя наиболее подозрительных для личного досмотра.

Гольдфарб согласно кивнул головой:

— Откуда приедут психологи?

— Из вашей страны и из Турции. Нам важно, чтобы эти специалисты хорошо говорили по-русски и по-азербайджански, что можно обеспечить приглашением специалистов именно из этих стран. Местные жители, которые придут на концерт, в большинстве своем знают не только азербайджанский, но и русский языки. Особенно те, кто решит посетить концерт. Поэтому ваши специалисты, владеющие русским языком, будут очень востребованы.

— Нужно обратить внимание на полуфиналы и репетиции, — предложил Яков Аронович. — Если подойти к вопросу шаблонно, то получается, что основной удар будет нанесен в день финального концерта всех основных участников. Но террористы умеют просчитывать варианты. Вернее, за них просчитывают эти варианты очень неглупые люди, получающие солидные гонорары. И уже успевшие доказать, что умеют мыслить достаточно не стандартно. Учтите и эти возможные варианты.

— Меры безопасности во всех случаях будут одинаковыми, — согласился Кафаров.

— Нужно усилить контроль на границе, — продолжает Гольдфарб, особенно на таможенных постах. При наличии коррумпированных таможенников очень легко будет выдать свой специфический груз за некое подобие коммерческого багажа, за который будет уплачена десятикратная пошлина. Нужно поставить рядом с таможенниками и пограничниками своих сотрудников, чтобы они контролировали работу. И обязательно из других ведомств.

— Мы это уже сделали, — усмехнулся Кафаров. — Любой незадекларированный груз все равно внимательно досматривается. Пока мы, конечно, ничего не сообщаем в Таможенный комитет, но думаю, что после проведения конкурса передадим все материалы руководителям таможенной службы, которые будут очень неприятно удивлены нашими выводами.

— Мне понадобятся все материалы, которые у вас уже есть, — предупредил Яков Аронович.

— Безусловно, — согласился Кафаров, — мы все вам подготовили. Можете работать прямо здесь. Соседняя квартира свободна, в ней никто не проживает. Вам никто не будет мешать. А внутренний двор имеет два выхода.

— Это я уже разглядел, когда к вам поднимался, — сообщил Гольдфарб, — но, думаю, будет лучше, если я стану работать в номере отеля и в литературном институте, куда я приехал по своей легенде. Мне понадобятся подробные карты местности и вашего нового дворца «Кристалл-холл». А здесь я буду появляться по мере необходимости.

— Мы все подготовим, — согласился полковник.

— И еще один важный момент, — заметил Яков Аронович, — кто, кроме госпожи Алиевой, будет посвящен в наши отношения?

— Мы стараемся сохранять ваш приезд в секрете, — сказал Кафаров, — и максимально ограничили количество людей, посвященных в тайну вашего приезда. Но конкрентно с вами будут работать наш офицер Кеклик Алиева и ее коллеги, которые обычно с ней работают.

— Группа создана под этот конкурс или они уже провели совместные операции? — поинтересовался Гольдфарб.

— Они работают вместе уже много лет, — ответил Кафаров.

Они говорят словно намеками, обрывками фраз. В разговоре участвуют одновременно выражение глаз, едва уловимые колебания тела, поднимающиеся веки, неподвижные, словно маски, лица, интонация и тембр голосов. И они понимают гораздо больше, чем говорят друг другу.

И я неожиданно понимаю, что именно происходит. Уже тогда я поняла, почему меня сделали координатором группы. Не только потому, что я работала в институте литературы и могла без подозрений встречаться с таким признанным мэтром литературной критики, как Яков Гольдфарб. На самом деле стало понятно, что это последнее дело нашей группы. Ни одна спецслужба мира не станет сохранять специальную группу в своем составе, после того как о ней узнали сотрудники другой спецслужбы. Даже если они работают с вами в тесном контакте и в этой конкретной операции являются вашими союзниками. Законы конспирации требуют, чтобы эта группа прекратила свое существование уже на следующий день после завершения операции. Во время «холодной войны» нас всех могли просто ликвидировать свои, сейчас почти наверняка расформируют. И поэтому подполковник Бехбудов может не обижаться. Нашей группы все равно не будет, и ему не придется снова принимать на себя координацию действий моих товарищей.

Кафаров не просто сказал о том, что мы будем работать всей группой. Он фактически подтвердил, что офицеры, встречавшие гостя и уже «засветившиеся» в аэропорту, являются членами нашей группы. С точки зрения конспирации это было ужасно. С точки зрения успешного проведения конкурса это было необходимо. Мы должны доверять приглашенным специалистам, чтобы вместе противостоять возможной угрозе террористического акта. В конце концов, основную информацию о готовящемся террористическом акте мы получали именно из Израиля.

— Насколько я знаю, у вас основная часть бюджета уходит на вооружение, — напомнил Гольдфарб, — и, по нашим сведениям, вы располагаете целым комплексом противоракетных систем и современными истребителями четвертого поколения.

— Да, — кивнул Кафаров. Обычно в таких случах он говорил «возможно», но перед ним был человек, который наверняка знал о вооружении нашей армии не меньше самого полковника.

— Во время полуфиналов и финала нужно будет задействовать эти комплексы и поднять в воздух истребители, — предложил Гольдфарб, — ведь время полета из соседней страны до вашей столицы исчисляется несколькими минутами.

— Девять минут после пересечения границы, — мрачно согласился Кафаров.

— Насколько мне известно, среди официальных кругов Тегерана существует очень отрицательное отношение к проведению данного конкурса в вашей стране, — продолжал Яков Аронович, — поэтому нужно быть готовыми к любым неожиданностям. К абсолютно любым, — подчеркнул он.

— Мы проанализировали ситуацию и выставим три блока защиты, — сообщил полковник, — первая линия обороны будет уже на границе, вторая — на подступах к столице и третья — непосредственно рядом с концертным залом. Вы сможете проехать и убедиться. Чуть выше находится площадь государственного флага и музей. Мы планируем разместить там наших наблюдателей с аппаратурой. Истребители будут в восьми километрах от этой площади. Уже готовые к взлету. При необходимости они будут на месте в течение двух минут.

— А ваши вертолеты? У полиции и Министерства по чрезвычайным ситуациям должны быть свои вертолеты, — напомнил Гольдфарб.

«Неужели он так досконально изучил все поставки военной техники в нашу страну за последние годы? — с восхищением и тревогой подумала я. — И если он располагает такой подробной информацией, то наверняка об этом знают и другие спецслужбы. Обидно. Хотя сегодня скрыть такие поставки вооружений все равно практически невозможно. И полковника Кафарова, похоже, совсем не удивляет осведомленность гостя».

— Вся имеющаяся техника будет задействована, — заверил он своего собеседника, — нам нужно будет еще отрегулировать и транспортные потоки во избежание коллапса на дорогах.

Они говорили еще минут тридцать. Я еще два раза приносила им горячий кофе. Наконец они закончили свою беседу. Оба так и не пожали друг другу рук. Просто кивнули на прощание. Видимо, их многолетнее противостояние в молодые годы все еще давало о себе знать.