Русские поэты XVIII века. Стихотворения, басни - В. Коровин

Благодарность Фелице

предшественница дня златого,Весення утрення заря,Когда из понта голубогоВедет к нам звездного царя,Румяный взор свой осклабляетНа чела гор, на лоно вод,Багряным златом покрываетПоля, леса и неба свод.

Крылаты кони по эфируЛетят и рассекают мрак,Любезное светило мируПресветлый свой возносит зрак;Бегут толпами тени черны.Какое зрелище очам!Там блещет брег в реке зеленый,Там светят перлы по лугам.

Там степи, как моря, струятся,Седым волнуясь ковылем;Там тучи журавлей стадятся,Валторн с высот пуская гром;

Там небо всюду лучезарноЯнтарным пламенем блестит, —Мое так сердце благодарноК тебе усердием горит.

К тебе усердием, Фелица,О кроткий ангел во плоти!Которой разум и десницаНам кажут к счастию пути.Когда тебе в нелицемерномУгодна слоге простота,Внемли, – но в чувствии безмерномМои безмолвствуют уста.

Когда поверх струистой влагиБлагоприятный дунет ветр,Попутны вострепещут флагиИ ляжет между водных недрЗа кораблем сребро грядою, —Тогда испустят глас пловцыИ с восхищенною душоюВселенной полетят в концы.

Когда небесный возгоритсяВ пиите огнь, он будет петь;Когда от бремя дел случитсяИ мне свободный час иметь, —Я праздности оставлю узы,Игры, беседы, суеты;Тогда ко мне приидут музы,И лирой возгласишься ты.

Бог

О Ты, пространством бесконечный,Живый в движеньи вещества,Теченьем времени превечный,Без лиц, в трех лицах божества!Дух всюду сущий и единый,Кому нет места и причины,Кого никто постичь не мог.Кто все собою наполняет,Объемлет, зиждет, сохраняет,Кого мы называем: Бог!

Измерить океан глубокий,Сочесть пески, лучи планетХотя и мог бы ум высокий, —Тебе числа и меры нет!Не могут духи просвещенны,От света Твоего рожденны,Исследовать судеб Твоих:Лишь мысль к Тебе взнестись дерзает,В твоем величьи исчезает,Как в вечности прошедший миг.

Хаоса бытность довременнуИз бездн Ты вечности воззвал,А вечность, прежде век рожденну,В себе самом Ты основал:Себя Собою составляя,Собою из Себя сияя,Ты свет, откуда свет истек.Создавши все единым словом,В твореньи простираясь новом,Ты был, Ты есть, Ты будешь ввек!

Ты цепь существ в себе вмещаешь,Ее содержишь и живишь;Конец с началом сопрягаешьИ смертию живот даришь.Как искры сыплются, стремятся,Так солнцы от Тебя родятся;Как в мразный, ясный день зимойПылинки инея сверкают,Вратятся, зыблются, сияют, —Так звезды в безднах под Тобой.

Светил возжженных миллионыВ неизмеримости текут,Твои они творят законы,Лучи животворящи льют.Но огненны сии лампады,Иль рдяных кристален громады,Иль волн златых кипящий сонм,Или горящие эфиры,Иль вкупе все светящи миры —Перед Тобой – как нощь пред днем.

Как капля в море опущенна,Вся твердь перед Тобой сия.Но что мной зримая вселенна?И что перед Тобою я?В воздушном океане оном,Миры умножа миллиономСтократ других миров, – и то,Когда дерзну сравнить с Тобою,Лишь будет точкою одною:А я перед тобой – ничто.

Ничто! – Но Ты во мне сияешьВеличеством Твоих доброт;Во мне себя изображаешь,Как солнце в малой капле вод.Ничто! – Но жизнь я ощущаю.Несытым некаким летаюВсегда пареньем в высоты;Тебя душа моя быть чает,Вникает, мыслит, рассуждает:Я есмь – конечно есть и Ты!

Ты есть! – Природы чин вещает,Гласит мое мне сердце то,Меня мой разум уверяет,Ты есть – и я уж не ничто!Частица целой я вселенной,Поставлен, мнится мне, в почтеннойСредине естества я той,Где кончил тварей Ты телесных,Где начал Ты духов небесныхИ цепь существ связал всех мной.

Я связь миров повсюду сущих,Я крайня степень вещества;Я средоточие живущих,Черта начальна божества;Я телом в прахе истлеваю,Умом громам повелеваю,Я царь – я раб – я червь – я бог!Но, будучи я столь чудесен,Отколе происшел? – безвестен;А сам собой я быть не мог.

Твое созданье я, Создатель!Твоей премудрости я тварь,Источник жизни, благ податель,Душа души моей и царь!Твоей то правде нужно было,Чтоб смертну бездну преходилоМое бессмертно бытие;Чтоб дух мой в смертность облачилсяИ чтоб чрез смерть я возвратился,Отец! в бессмертие Твое.

Неизъяснимый, непостижный!Я знаю, что души моейВоображении бессильныИ тени начертатьТтвоей;Но если славословить должно,То слабым смертным невозможноТебя ничем иным почтить,Как им к Тебе лишь возвышаться,В безмерной разности терятьсяИ благодарны слезы лить.

Властителям и судиям

Восстал Всевышний Бог, да судитЗемных богов во сонме их;Доколе, рек, доколь вам будетЩадить неправедных и злых?

Ваш долг есть: сохранять законы,На лица сильных не взирать,Без помощи, без обороныСирот и вдов не оставлять.

Ваш долг: спасать от бед невинных,Несчастливым подать покров;От сильных защищать бессильных,Исторгнуть бедных из оков.

Не внемлют! – видят и не знают!Покрыты мздою очеса:Злодействы землю потрясают,Неправда зыблет небеса.

Цари! – Я мнил, вы боги властны,Никто над вами не судья, —Но вы, как я, подобно страстныИ так же смертны, как и я.

И вы подобно так падете,Как с древ увядший лист падет!И вы подобно так умрете,Как ваш последний раб умрет!

Воскресни, Боже! Боже правых!И их молению внемли:Приди, суди, карай лукавыхИ будь един царем земли!

Осень во время осады Очакова

Спустил седой Эол БореяС цепей чугунных из пещер;Ужасные криле расширя,Махнул по свету богатырь;Погнал стадами воздух синий.Сгустил туманы в облака,Давнул, – и облака расселись,Пустился дождь и восшумел.

Уже румяна Осень носитСнопы златые на гумно,И роскошь винограду проситРукою жадной на вино.Уже стада толпятся птичьи,Ковыль сребрится по степям;Шумящи красно-желты листьиРасстлались всюду по тропам.

В опушке заяц быстроногий,Как колпик поседев, лежит;Ловецки раздаются роги,И выжлиц лай и гул гремит.Запасшися крестьянин хлебом,Ест добры щи и пиво пьет;Обогащенный щедрым небом,Блаженство дней своих поет.

Борей на Осень хмурит бровиИ Зиму с севера зовет:Идет седая чародейка,Косматым машет рукавом;И снег, и мраз, и иней сыплетИ воды претворяет в льды;От хладного ее дыханьяПрироды взор оцепенел.

Наместо радуг испещренныхВисит по небу мгла вокруг,А на коврах полей зеленыхЛежит рассыпан белый пух.Пустыни сетуют и долы,Голодны волки воют в них;Древа стоят и холмы голы,И не пасется стад при них.

Ушел олень на тундры мшисты,И в логовище лег медведь;По селам нимфы голосистыПрестали в хороводах петь;Дымятся серым дымом домы,Поспешно едет путник в путь,Небесный Марс оставил громыИ лег в туманы отдохнуть.

Российский только Марс, Потемкин,Не ужасается зимы:По развевающим знаменамПолков, водимых им, орелНад древним царством МитридатаЛетает и темнит луну;Под звучным крил его мельканьемТо черн, то бледн, то рдян Эвксин.

Огонь, в волнах неугасимый,Очаковские стены жрет,Пред ними росс непобедимыйИ в мраз зелены лавры жнет;Седые бури презирает.На льды, на рвы, на гром летит,В водах и в пламе помышляет:Или умрет, иль победит.

Мужайся, твердый росс и верный,Еще победой возблистать!Ты не наемник – сын усердный;Твоя Екатерина мать,Потемкин – вождь, Бог – покровитель;Твоя геройска грудь – твой щит,Честь – мзда твоя, вселенна – зритель,Потомство плесками гремит.

Мужайтесь, росски Ахиллесы,Богини северной сыны!Хотя вы в Стикс не погружались.Но вы бессмертны по делам.На вас всех мысль, на вас всех взоры.Дерзайте ваших вслед отцов!И ты спеши скорей, Голицын!Принесть в твой дом с оливой лавр.

Твоя супруга златовласа,Пленира сердцем и лицом.Давно желанного ждет гласа,Когда ты к ней приедешь в дом;Когда с горячностью обнимешьТы семерых твоих сынов,На матерь нежны взоры вскинешьИ в радости не сыщешь слов.

Когда обильными речамиПотом восторг свой изъявишь,Бесценными побед венцамиТвою супругу удивишь;Геройские дела расскажешьЕе ты дяди и отца,И дух и ум его докажешьИ как к себе он влек сердца.

Спеши, супруг, к супруге верной,Обрадуй ты, утешь ее;Она задумчива, печальна,В простой одежде, и, власыРассыпав по челу нестройно,Сидит за столиком в софе;И светло-голубые взорыЕе всечасно слезы льют.

Она к тебе вседневно пишет:Твердит то славу, то любовь,То жалостью, то негой дышит,То страх ее смущает кровь;То дяде торжества желает,То жаждет мужниной любви,Мятется, борется, вещает:«Коль долг велит, ты лавры рви!»

В чертоге вкруг ее безмолвномНе смеют нимфы пошептать;В восторге только музы томномОсмелились сей стих бряцать. —Румяна Осень! – радость мира!Умножь, умножь еще твой плод!Приди, желанна весть! – и лираЛюбовь и славу воспоет.

На птичку