Величие Вавилона. История древней цивилизации Междуречья - Генри Саггс

Разрушение хеттами Вавилона оставило землю открытой для орд касситов, племен с Загроса. Отдельные касситы встречались в Вавилоне уже во времена Первой династии, и уже говорилось (см. ранее в этой главе), что преемник Хаммурапи имел столкновение с касситами восточнее Тигра. С тех пор касситы начали оседать на северо-востоке Вавилонии под правлением своих царей, и один из этих правителей, Агум II (Агукакриме), стал царем Вавилона после разграбления города Мурсили. Он сумел распространить свою власть до среднего течения Евфрата – до царства Хана и также заявил претензии на Гутиум – царство в горах Восточной Ассирии.

После разграбления хеттами Вавилона и вторжения касситов политическим достижениям Хаммурапи пришел конец. Однако вавилонская культура продолжала оказывать влияние на города Ближнего и Среднего Востока. Касситские цари не только приняли язык и клинопись Вавилона. Аккадские диалекты широко использовались для официальных переговоров далеко за пределами Вавилона и Ассирии. Благодаря случайной находке египетской крестьянки из Эль-Амарны стала доступна дипломатическая переписка, которая велась около 1400 г. до н. э. между царями Египта, с одной стороны, и царями хеттов, Митанни, Ассирии и Вавилонии, а также правителями разных городов Сирии и Палестины – с другой. Почти во всех случаях используемым языком был аккадский. Иначе говоря, он явно стал языком цивилизованного общения между народами. Даже в Угарите и Сирии, где говорили на семитском языке и где была изобретена алфавитная система клинописи, аккадский использовался для составления юридических документов.

В то же самое время, когда Вавилония попала под контроль касситов, на Ассирию и значительную часть Ближнего Востока к югу от хеттской территории возрастало влияние другой расовой и культурной группы, хурритов. Эти люди, названные в Ветхом Завете хорреями (Втор., 2: 12), говорили на языке, имеющем сходство только с языком Урарту. Они пришли в горы к северу от Ассирии, предположительно с Кавказа, во второй половине 3-го тысячелетия, до периода Агаде. Две надписи из периода Агаде, одна на аккадском языке, другая на хурритском, показывают, что уже существовало Хурритское царство, сконцентрированное вокруг города Уркиш, в районе Хабура, к западу от Ассирии. Правда, это раннее Хурритское царство, вероятно, было изолированным, потому что документы из других городов, таких как Нузи, Аррапха и Тель-Брак, которые позднее стали главными центрами хурритского влияния, показывают в этот ранний период лишь слабые следы хурритских элементов в именах собственных. Миграция в южном направлении при Третьей династии Ура находилась в процессе, и документы этого периода отражают хурритское влияние в именах собственных, встречающихся в документах из Дильбата, что неподалеку от Вавилона. Это наводит на мысль о присутствии там колонии. В начале 2-го тысячелетия, судя по именам собственным, хурриты распространились по большой территории. Их присутствие прослеживается в ассирийской колонии в Каппадокии, в Нузи и Аррапхе, и в некоторых сирийских городах – Катна, Алалах, Угарит. В Мари были обнаружены ритуальные тексты на хурритском языке.

Мурсили I, двигаясь к Вавилону, встретил враждебных хурритских принцев в верховьях Евфрата. Они находились на периферии по отношению к центральному району сосредоточения власти хурритов, коим в середине 2-го тысячелетия считался район Хабура. После убийства Мурсили династическая неразбериха на несколько поколений серьезно ослабила Хеттское царство, и именно в это время был отмечен подъем царства Митанни, ядром которого стали эти хурриты. Царство Митанни протянулось от озера Ван до среднего течения Евфрата и от Загроса до сирийского побережья.

Цари Митанни имели не хурритские, а индоевропейские имена и поклонялись старым индийским богам – Митре, Индре, Варуне. В хурритских документах, особенно тех, где речь шла о лошадях и войне, встречаются технические термины, имеющие сходные формы в индоарийских языках. Важно и то, что в отличие от всех ранних жителей Древнего Востока, среди которых умерших сжигали очень редко, и это считалось ужасом, страшнее самой смерти, кремация была обычным способом утилизации тел ранних царей Митанни. Все это указывает на присутствие арийской военной касты, которая правила в основном неарийским населением. Есть также некоторые свидетельства, правда не столь убедительные, присутствия индоарийских элементов среди касситской правящей касты.

Наши знания о царстве Митанни по большей части получены из египетских дипломатических архивов (на клинописных табличках), найденных в Эль-Амарне. И хотя записи в них начинаются только после 1450 г. до н. э., из документов ясно, что к этому времени митаннийские правители уже создали династию. Некоторые ранние хурритские принцы, имевшие арийские имена, действительно упомянуты в отдельных текстах, излагающих легенды, и они вполне могут считаться первыми царями митаннийской династии. Первым митаннийским царем, о котором мы обладаем историческими знаниями, является Параттарна, который после 1500 г. до н. э. был правителем сильного царства, контролирующего вассальные государства в Сирии и бывшего на равных с Египтом и Хатти. Следующим известным митаннийским правителем был Сауссатар, современник Тутмоса III (1490 – 1436 до н. э.). Между этими царями существовали дипломатические отношения, несмотря на то что Тутмос в своих многочисленных военных кампаниях в Сирии сталкивался с местными хурритскими правителями, тем самым посягая на митаннийскую сферу влияния на юго-западе. Преемник Сауссатара Артатама отдал дочь замуж за Тутмоса IV (1413 – 1405 до н. э.), укрепив союз между ними. Такие же отношения существовали между преемниками этих царей – Аменофисом III (1405 – 1367 до н. э.) и Шуттарной (конец правления в 1390 г. до н. э.). При этих царях царство Митанни все еще контролировало Ассирию, а Артатама использовал ассирийскую богиню, Иштар из Ниневии, чтобы повысить свои ставки при египетском дворе. В письме Аменофису III от внука Артатамы Тушратты было сказано, что Иштар из Ниневии выразила желание снова посетить египетский двор. Судя по всему, богиня уже наносила такой визит при одном из предшественников Тушратты. Ясно, что Иштар из Ниневии пользовалась международной известностью, чем ее стражи, наверное, очень гордились.

Тем временем касситская династия в Вавилонии укрепила свои позиции, сумела снова объединить страну и защитить ее от давления со стороны Ассирии (теперь зависимой от Митанни) и Элама. Во внутренней политике, судя по уцелевшим документам, касситское правительство было довольно мягким и недеспотическим. Одним из факторов, сильнее других влиявшим на реакцию древних городов государств на царя, было его отношение к правам горожан, главным критерием считалось освобождение от налогов и принудительного труда. Уцелевшие указы касситских царей показывают, что они были либеральными правителями, и отсутствие каких-либо упоминаний о беспорядках и мятежах вполне можно отнести на счет этого либерализма. Это может также объяснить сравнительную легкость, с которой касситы в конечном счете сместили династию Страны Моря. С начала Первой династии Вавилона и до самого конца вавилонской истории возможность управлять южной частью Вавилонии во многом зависела от кооперации нескольких ключевых городов, в первую очередь Урука и Ура. Экономическая и административная политика касситов вполне могла склонить эти города на свою сторону даже раньше, чем был нанесен военный удар. Впоследствии касситы относились к южным городам с большим уважением. Некоторые цари вели там строительные работы, делали другие благочестивые дела. Страна Моря была завоевана Уламбуриашем во время правления Каштилиаша III, его старшего брата. Уламбуриаш после службы наместником в Стране Моря, около 1450 года, взошел на касситский трон и, сделав это, снова объединил Вавилонию после периода раздробленности, продлившегося более 200 лет. Однако позже снова начались разногласия, и Агум III, сын и преемник Уламбуриаша, предпринял еще одну кампанию против Страны Моря.

Ко времени Караиндаша[7], преемника Агума III, Вавилония приобрела достаточно большое значение, чтобы обменяться послами с египетским двором. Союз был скреплен отправкой касситской принцессы в гарем Аменофиса III.

Три преемника Караиндаша, как и он, названы в переписке из Эль-Амарны, причем второй из них, Куригальзу I, был самым важным касситским царем. Он установил хорошие отношения с Аменофисом III и организовал успешную кампанию против Элама: это было древнее государство, связанное с Шумером и всегда, во времена слабости Вавилона, склонное вмешиваться в дела Южной Вавилонии. Куригальзу, однако, взял инициативу и твердо контролировал свой район, в котором занялся восстановлением храмов – в Уруке, Уре и Эриду. В истории его имя осталось благодаря строительству новой укрепленной столицы. Ее остатки находятся в Акаркуфе – недалеко от Багдада. Ее зиккурат (см. фото 6) – доминирующая черта ландшафта – главная достопримечательность для всех туристов, посещающих Ирак.