Пожиратели гашиша - Юрий Гаврюченков

- Что же ты со скорости не снял? - Я притогшл сцепление и перекинул рукоятку переключения передач на нейтраль.

- Чтобы не уехала, - просто объяснил Слава.

Я снова замкнул провода. Стартер засипел и задвигался, наконец мотор схватил, и я дал газу.

- Нормалек!

Немного прогрев двигатель, я включил первую скорость.

- Ну, с Богом!

Мы выехали на Приморский проспект, нагло подрезав вальяжный белый "линкольн-континенталь" и, урча прогоревшим глушителем, задвигались в требуемом направлении. Клапана стучали кошмарно, тормоза тоже схватывали подозрительно слабо, в общем, "двойка" была полной противоположностью новенькому "фиату" и являлась в прямом смысле машиной одноразового пользования.

Другого от нее и не требовалось. Мы доехали до нужного дома и встали напротив парадного.

- У нас пять минут, - напомнил Слава, достав чулок и натянув его на башку.

Мы тихонько поднялись на лестничную площадку, я спрятался за угол, а Слава выдернул чеку, скользнул к двери и быстро вернулся назад.

- Закрой уши, открой рот, - шепнул он.

Оглушительный в замкнутом пространстве взрыв сотряс стены, с потолка посыпалась штукатурка.

Мы выскочили из укрытия и увидели, что двери в квартиру нет. Странно было видеть цветные обои в прихожей. Они казались частью декорации.

В дыму появилась фигура, и Славик выстрелил дважды. Хашишина бросило на пол. Короткая очередь ушла в потолок, пули рикошетом защелкали по бетону. Я разжал усики чеки, выдернул проволоку и бросил гранату в комнату, едва успев отскочить назад. Гранаты и впрямь были какие-то новые - взведенный запал взрывался от удара.

Следом за мной Слава перегнулся в дверной проем и метнул эргеошку, а когда стены взметнулись под градом осколков облачком известковой пыли, он ринулся в квартиру, пуляя как ошалелый куда-то в сторону кухни. Оглохнув от взрывов, я влетел за ним, чуть не споткнувшись о лежащее в коридоре тело. Слава вдруг пихнул меня в сторону, сбив с ног, и метнул РГО на кухню. Я успел заметить разбитое пулями трюмо и, уже лежа, подумал, что если в нас м стреляли, то я этого не слыщал.

Слава что-то проорал, широко разевая рот.

- Что?! - крикнул я в ответ, но Слава молча ткнул пальцем в комнату, предлагая отправиться туда. Сам он нагнулся, вытащил из пальцев мертвого хашишина "узи", а мне сунул в руку ТТ.

В комнате, где я находился, трупов не было.

Обои и нехитрая мебель были покоцаны осколками, последняя кое-где развалилась. В разбитое окно сквозняк выдувал кисловатую гарь тринитротолуола.

Искать!

Я начал вытаскивать ящики из комода, и мелкие безделушки градом сыпались на пол. Где же, где?

В шкафу тоже ничего не нашлось. Время! Кинув взгляд на часы, отметил, что прошло три минуты.

Где же цапки? Оглохнув и одурев, я чуть не плакал.

Может быть, в соседней комнате, если они вообще тут есть. В отчаянии я огляделся и подошел к дивану. Вздернув вверх сиденье, увидел внутри подушку и одеяло. Ну а что еще можно хранить в диване? Ну-ка, что?

Под подушкой в широком плоском ларце лежали искомые раритеты. Я на секунду замер, слушая звон крови в ушах. Браслет и кинжал, исмаилистские святыни, символы могущества и крови: двести тысяч долларов. Я захлопнул ларец и сунул его под мышку. Взгляд на часы - четыре минуты.

- Нашел, нашел! - что было силы заорал я, выскакивая в прихожую. И мы дернули из квартиры.

На лестнице было пустынно. Народ, запуганный бандитами до состояния кроликов, старался не показываться из своих норок, чтобы не встрять ненароком в чужие разборки. "Главное - не высовываться", как учил Премудрый Пескарь у Салтыкова-Щедрина. Для обывателя это стало теперь главным девизом.

Двор также оказался безлюден, прозрачен и тих.

Не уверен насчет тишины, я даже шагов-то своих не слышал, но ни одного человека в пределах видимости не наблюдалось. Это тоже было на руку.

Вряд ли кто мог нас разглядеть как следует, а вот нашу машину... Впрочем, для этого она и угонялась.

Мы влезли в "Жигуленок", я бросил ларец Славе на колени и соединил провода. Механизм затрясся.

Я несколько раз глотнул, уши чуть отпустило. Вторая попытка оживить движок положительного результата не дала.

- Не заводится! - крикнул я.

Слава кивнул, догадавшись, о чем я говорю, скорее, по губам.

Я снова закоротил оголенные концы. Стартер вращался все слабее, аккумулятор садился.

Слава вдруг злобно зыркнул назад, потом неторопливо отложил ларец и открыл дверцу. Я поглядел в зеркало. Во двор въезжал желтый пээмгэшный "козел". Вот и дождались.

Столь же неторопливо Слава вышел наружу, положил руки на крышу, прицелился и вдавил спусковой крючок "узи". Автомобиль затрясло. Стекла в "канарейке" рассыпались, она остановилась как вкопанная, а затем медленно поехала по дуге, пока не уперлась бампером в дерево. Слава вернулся на место и захлопнул дверцу.

- Ну давай же, давай! - Двигатель наконец схватил, я прогазовал, и мы покатили.

Обратный путь показался значительно короче. Я гнал машину, смело выходя на обгон и посылая мотор вразнос, чего раньше делать опасался. Решительности - вот чего нам не хватает в повседневной жизни. "Audaces fortuna juvat!" [Счастье сопутствует смелым! (лат.) ] Я выжал из "двойки" все, что мог, и лихо затормозил почти вплотную к "фиату".

Скоро мы были дома. Радиотелефон лежал в я4цике письменного стола, я бережно извлек его и набрал номер представительства Алькантары в Санкт-Петербурге.

- Фирма "Аламос", - раздался в трубке приятный женский голос.

- Господина Эррару позовите, пожалуйста.

- Одну минуточку. - Женщина, по-видимому секретарь, стукнула трубкой о какую-то твердую поверхность, на полминуты воцарилась тишина, затем в трубке зазвучал гнусавый тенор заместителя управляющего.

- Алле?

- Это Потехин вас беспокоит, - представился я. - У нас все в порядке. Мы хотели бы встретиться. Сделать это действительно было необходимо, и как можно скорее, пока нас не попалили с криминальным товаром на руках.

- Мы готовы, - ответил Эррара.

- Когда?

- Вы можете приехать сейчас?

- Разумеется.

- Тогда мы вас ждем. - С этими словами благородный рыцарь повесил трубку.

"Мы вас ждем". Звучит многообещающе.

"Мы" - значит, не один, и, вероятно, не без оружия. Как в госпитале ВМА, только на сей раз какой-нибудь кабальеро продемонстрирует искусство владения навахой, или чем он там владеет. Каким-нибудь обоюдоострым мечом, скажем, рапирой из толедской стали. В центре города шуметь не рекомендуется. У нас культурная страна. Культура, знаете ли: "С вашего соизволения, сеньор, в знак высочайшей признательности за превосходно выполненную услугу разрешите проткнуть вам сердце этим прекрасным клинком старинной работы". "Ну что вы, не стоит затрудняться". - "И все ж-же!" - "Ах..."

- Ну, чего там? - Слава тронул меня за плечо.

Я вздрогнул, опустил "Бенефон" и повернулся. - Дозвонился?

- Да. Попросили приехать сейчас.

- Тогда поехали. - Слава хищно втянул ноздрями воздух, словно принюхиваясь к какому-то запаху. Запаху денег скорее всего. Я надел приличный костюм, упаковал ларец в сумку, и мы отправились в путь.

Улица Миллионная, как обычно, была заставлена коммерсантскими машинами. Какие из них принадлежали Министерству Любви, определить сложно. Контрразведчики, если они здесь и были, маскировались умело. Я нашел свободное место прямо у дверей "Аламоса" и там припарковался. Дверь открыл амиго Хенаро. Он приветственно улыбнулся, внимательно оглядел улицу и пропустил нас в офис.

Я изумленно огляделся, не узнав помещения. Тут все напрашивалось на капитальный ремонт. Стены здорово обгорели, обивку местами содрали, и сквозь останки евростандартовской отделки проглядывали островки шпаклевки а-ля рюс: неровные трупного цвета пятна, покарябанные пожарными крючьями.

Блеск и нищета буржуазии.

- Вот сюда, пожалуйста, - пригласил Гарсия.

Я вежливо пропустил вперед Славу, который теперь уже не вынимал руки из кармана, готовый мгновенно открыть огонь. Облажатьея, как в прошлый раз, ему не хотелось.

Эррара ждал нас один, справедливо посчитав, что присутствие какого-нибудь эксперта может быть истолковано превратно.

- Добрый день! - поднялся он нам на встречу.

Я пожал узкую сухую ладонь испанца. Эррара мельком глянул на моего насупленного спутника, но приветствовать его не решился - продолжением Славиной руки в кармане служил недвусмысленно прорисовывавшийся через одежду ствол.

Хенаро закрыл дверь, оставшись с той стороны.

Эррара закрыл жалюзи и включил настольную лампу.

- Показывайте...

Я выложил на стол ларец. Испанец достал из чехла лупу и принялся внимательно изучать предметы, интересуясь в основном гравировкой.

Я глядел на них и с сожалением с ними прощался.