Кордон в облаках - Лев Экономов

Поплевав на ладони, солдаты принимаются за разделку арчи. Это, правда, немного легче, чем валить ее, и работа идет быстрее.

Владимиров окидывает взглядом наваленные деревья. Кажется, хватит. Хорошо работают ребята, от души, понимают, что для них никто не будет заготавливать дрова.

Теперь очищенные от веток стволы нужно скатить в ущелье и погрузить на машину. И хотя все уже устали, но работу эту выполняют с легкостью и весельем.

Уклон большой. И удачно сброшенная арча, подпрыгивая на уступах и камнях, летит вниз.

Надо торопиться. Солнце стоит прямо над головой, прожигает чуть ли не до костей. И от него некуда спрятаться. Значит, скоро обед.

Последние бревна взлетают на машину под дружные возгласы: раз-два, взяли!

— Да, после такой работы мне двух порций будет мало, — шутит солдат Стерницкий. Он, пожалуй, в роте самый худой. А аппетит у него отменный. Впрочем, на аппетит никто не жалуется.

— Интересно, что сегодня нам приготовил шеф-повар, — говорит Бикматов.

— Хорошо бы поесть плов, — мечтательно вторит Вафаев Бикматову.

Солдаты залезают в кузов, на дрова. Дорога спускается немного вниз, но груженая машина идет по каменным осыпям с трудом.

Вдруг из-под колес выскакивает косой и, прижав уши, во всю прыть мчится по дороге.

— Ату его, ату! — несется из кузова. Владимирова тоже захватывает охотничий азарт, и он, как всегда в таких случаях, жалеет, что нет с собой ружья.

Заяц некоторое время под улюлюканье и свист бежит впереди машины, потом круто поворачивает в сторону и скрывается из виду.

Возбуждение, вызванное его появлением, проходит не сразу. Солдаты, перебивая друг друга, вспоминают всякие охотничьи истории.

Возвращение домой приятно. И вдвойне приятно, когда дома ждет сытный обед после хорошего трудового дня. Владимирову уже кажется, что он чувствует запах аппетитного борща.

Часовой открывает шлагбаум, и заготовители въезжают в свой заоблачный городок.

На разгрузку машины уходят считанные минуты. Все бегут умываться, а затем на обед.

На столах уже стоят огромные тарелки с хлебом. Хлеб здесь особенный. Он и не черный и не белый. Пекарь, солдат Эшкуватов, смешивает два сорта муки, и хлеб с вкусными хрустящими боковыми корочками получается не хуже булок. И ребята в ожидании щей уплетают его, густо намазав горчицей.

Ближе к вечеру — баня.

Дежурный по бане сегодня Владимир Колбин. Солдаты рады: нет более добросовестного «банщика» в роте. Если он топит — баня будет «на все сто». Колбин уже до завтрака получил у дежурного по роте ключи от бани, наводит там порядок.

Вода заготовлена с вечера. Но шофер с водовозки еще раз отправляется за водой к пограничникам. Лишняя вода не мешает. А перекачать ее из водовозки в бак, установленный на чердаке, нетрудно.

В первую очередь отправились мыться те, кому заступать вечером в наряд. Помоются и отдыхать. Потом идут остальные. Сначала большей частью солдаты, которым нужно что-то постирать: носовые платки, подворотнички, носки, портянки и другую мелочь.

Те, кто любит попариться в парной, не спешат. Ждут, когда баня хорошенько разогреется. А Колбин не жалеет дров. Вмурованные в печки трубы накаляются докрасна. Если на них плеснуть водой — ее вышибает обратно тугим облаком пара.

Есть среди солдат и офицеров и заядлые парильщики — Сыров, Новицкий, Тимчук. Эти идут в баню часам к пяти или шести, хорошенько поломав свое тело на турнике, брусьях, кольцах, покидав гири и штангу, «помассировав» себя боксерскими перчатками. И уж если они заходят в парную, никому там не усидеть. А они заберутся с тазами на полок и хлестают друг друга веником, который хранят как зеницу ока от бани до бани, пока он не превратится в жиденькую метелку. Зимой они после парилки выбегают на улицу и прыгают прямо в сугроб.

Иногда в роту приезжают попариться и гости.

А ведь совсем недавно бани не было в горах. Солдаты мылись чуть ли не по-черному в маленькой избушке на курьих ножках.

И вот когда строили капонир для агрегатной и остался кирпич, лейтенант Комиз предложил:

— Давайте новую баню сделаем.

Строили баню целое лето. Главным прорабом был все тот же лейтенант Комиз. Владимиров даже не знает, как бы обошлись без этого хозяйственного человека. У него на учете был каждый гвоздь. Он сам делал раствор и выкладывал плитками стены в умывальной комнате, которая расположена в том же здании, сам штукатурил потолок и вставлял стекла в рамы.

И все-таки не все получилось сразу так, как хотели. В бане были и раздевалки, и парная, и бытовая комната, и умывальник, и каптерка со стеллажами для белья, только печи не давали достаточного тепла: слишком толстые стены получились.

Месяц помылись в холодной бане и решили ее переделывать.

Но зато уж после переделки здесь стало так, как этого всем хотелось. Не баня, а рай на земле.

Сегодня вечером кино, поэтому все спешат вымыться до ужина.

Народу набивается много, тазиков не хватает.

На пороге появляется длинный и худой Стерницкий в трусах по колено. Он только что вернулся с Большой земли — ездил за кинокартиной. Ему тоже нет тазика. Но он не из тех, кто может ждать. Объявляет на всю баню:

— Моетесь! А там вас письма ждут.

Этого достаточно. Через пять минут баня пустеет. Стерницкий выбирает себе тазик получше, с двумя ручками, и идет в парную. Он любит париться с комфортом, вытянувшись во весь рост на горячих, смоченных водой досках. И чтобы не шумели рядом, не толкались, не брызгались. Насчет писем он придумал. Их не привезли, потому что почта была закрыта. Но Стерницкого не мучает совесть и он не боится, что его станут упрекать товарищи. Сегодня он будет крутить кино. Сегодня ему простят все, что хочешь.

СОЛДАТ СТЕРНИЦКИЙ

На вечерней поверке лейтенант Тимчук объявляет, что в роту приезжает комиссия проверить боеготовность техники, посмотреть, как живут солдаты в горах. Операторы будут держать экзамены на классность.

Сразу же находятся неотложные дела. Нужно еще раз проверить всю технику, устранить мелкие неполадки: где-то почистить, что-то настроить, нужно срочно убрать территорию, подправить газоны, навести порядок в казарме, в Ленинской комнате.

А времени в обрез. Ведь боевая работа со счетов не снимается.

Молодые, кому предстоят экзамены на классность, особенно волнуются, хотя готовились к экзамену несколько месяцев. Как-то обойдется все? Стерницкий тоже переживает. У него еще нет класса и он давно уже не без тайной зависти посматривает на классных специалистов, на гимнастерках у которых красуются значки с цифрами 3, 2 и даже 1. Иногда думает: сумеет ли он когда-нибудь получить такой? Что там ни говори, а ведь приятно будет послать Нине свою фотографию и чтобы «а груди был этот красивый значок.