Игра по крупному - Виктор Мясников

- Да никто. Савватеев приехал обсудить продажу акций и дальнейшие действия. А потом вдруг решили сети поставить. Только на берег вышли, тут откуда ни возьмись Герка Мышковец на моторке подкатывает. Сели к нему и поехали. Тот всегда готов рыбачить, хоть круглые сутки, особенно если бутылка есть. Так что некому было знать. Заранее не собирались.

Она продолжала рассказывать всякую такую ерунду, но Вовец её не слушал, только поощряюще кивал, мол, весь - внимание. Он потягивал кофе и складывал в уме все новые сведения в более-менее связную картинку. Получается, что долги Савватеева продажа акций могла покрыть в лучшем случае на четверть. Мало того, директорская фирма выступила его гарантом перед банком и теперь должна будет раскошелиться на целый миллион долларов. Вполне естественно, что они имеют право на его пять процентов заводских акций. Можно считать, что они уже у них в кармане. А Салкин, судя по всему, об этом не знал. Не знал и об общей сумме долга, думая, что продажа акций покроет его. Есть ещё один любопытный момент. Тот, кто ликвидировал троих рыбаков, должен был убедиться, что в лодке не осталось никаких следов преступления, завести мотор и пересесть в другую лодку.

Долгие и совершенно пустые рассказы Салкиной о её тяжелой жизни здорово утомили Вовца. Ему как-то слабо верилось, что женщину так могут обременять походы на званые юбилеи, официальные церемонии и презентации, поездки в дальнее зарубежье, канарские пляжи, шубы, бесконечные примерки и так далее до бесконечности. Единственное, что он мог принять, это готовка. Похоже это было главным делом её жизни в доме Салкина. Муж требовал, чтобы еда была наготове постоянно, разнообразная и обильная. Она и сейчас продолжала по инерции готовить постоянно и помногу, а может, занимала себя работой, чтобы горькие мысли не донимали. Прерывать её излияния Вовец не решался, стеснялся. В конце концов, пусть женщина выговорится. Был бы ещё кто-нибудь в доме, он бы её аккуратно переключил с себя на другого, а сам бы спать отправился. А так приходилось терпеть, делать внимательные понимающие глаза и кивать. У него уже шея начала болеть от этих кивков. Про себя он так и эдак складывал разные факты и фактики. Следовало завтра посмотреть лодку Геры Мышковца, может, ещё какой фактик обнаружится?

Он и не заметил, когда Салкина замолчала. Видно, выговорилась. Оставалось сочувственно вздохнуть и сказать давно заготовленную фразу:

- Поздно уже, спать пора...

Вовец лично проверил все запоры и замки. Свет в своей комнатушке не включал, чтобы не обозначать местопребывание для возможных наблюдателей. В общем-то он пока не ждал визитеров. Вервольфам нужен день, чтобы слинять и попрятаться, ещё минимум день, чтобы вычислить Вовца, и только потом они могут подплыть. А могут просто попрятаться, а не обозначать себя, выясняя, кто он и откуда. Все-таки неплохо было бы иметь под рукой что-нибудь подходящее. В кухонном инвентаре нашелся длинный острый нож. Вовец прихватил его в дополнение к своему охотничьему. Кухонный воткнул стоймя между матрасом и спинкой кровати, чтобы рукоятка возле головы была. А любимый охотничий слева под одеяло сунул, в ножнах, конечно. Так что в случае чего хоть один из них возле руки должен оказаться. Их присутствие действовало успокаивающе. Лег на спину, расслабился и начал засыпать. Но тут же насторожился. Кто-то поднимался по лестнице. Потом робкие шажки раздались в коридоре. Постукивали каблучки. Вовец взялся за рукоятки ножей. Стук каблучков был очень знаком. Да это же Салкина брякает домашними туфлями без задников! Было слышно, как она сунулась в первую комнатку этажа, вторую. Вовец располагался в последней. Стук каблучков ускорялся, и в последнюю комнату Салкина уже бегом влетела. Видно, показалось, что одна осталась в доме.

- Что-то случилось? - спросил негромко.

- Нет, ничего, - Ада Андреевна села на свободную кровать, - просто одной сташно. Не могу я там спать, мерещится всякое. Ничего, если я тут прилягу?

В окно с улицы попадал рассеянный лунный свет. Вовец в сумраке разглядел белый силуэт. В ночнушке, что ли?

- Это же ваш дом, тут и спрашивать нечего. Я не храплю, вы, надеюсь, тоже, так что мешать друг другу не будем.

- Тогда спокойной ночи.

Заскрипел пружинный матрац. Улеглась. Игривые мыслишки, словно растревоженные осы, закружились в голове Вовца. Сон как рукой сняло. В конце концов он был всего лишь мужчина. Но Салкина лежала тихо, как мышь, и он успокоился, закрыл глаза и сделал несколько медленных очень глубоких вдохов. Этот несложный прием безотказно помогал ему уснуть.

- Нет, я так не могу! - вдруг воскликнула Салкина. Она соскочила с кровати и ткнула Вовца в бок. - Подвинься же! - и мигом забралась к нему под одеяло.

Он и пикнуть не успел. Только смутиться, так как по давно укоренившейся привычке спал совершенно обнаженным. А она обыденным жестом обняла его, прижалась и закинула ногу. Терпеть дальше становилось невыносимо.

- А я ведь мужчина, - негромко заметил Вовец.

- Да? - с сомнением откликнулась Салкина.

- Да! - твердо ответил Вовец, сдирая ночнушку и чувствуя под собой её горячее упругое тело.

* * *

Утром Вовца поразили её глаза - сияющие и счастливые. Она не ходила, а порхала по дому. И при этом напевала. И при каждом удобном случае старалась поцеловать, погладить, прижаться. Завтрак подивил его роскошью деликатесов и изощренностью приготовления. Он привык питаться проще. Конечно, ему было приятно. Он вырос в собственных глазах и испытывал самодовольное чувство мужчины - покорителя женщины.

Но следовало заниматься делом. У него на сегодня был запланирован визит в дом Геры Мышковца, а не валяние в перинах. Он бы, пожалуй, и согласился на валяние, но следовало все-таки подождать до вечера, сил подкопить.

Адель, выяснилось, что Аду Андреевну по-простому зовут Адель, так вот Адель вывела из гаража вишневую иномарку, БМВ, и это сняло кучу проблем. Дом Мышковца в Аксюткино она тоже знала. Через пять минут были на месте. Геркина жена, а по сути уже вдова, немолодая полная женщина, возилась на огороде. Разговор вначале не клеился, но потом она рассказала, как Гера подрулил к мосткам, на которых она полоскала белье и крикнул: "Я быстро, до залива и обратно. Часа через три вернусь." С ним в лодке был Салкин и ещё один, которого она в лицо не видела. Он сидел спиной и ни разу не обернулся. А на другой день кто-то из дачников нашел утром лодку на камнях против мыса и отогнал в коттеджный поселок. Только через день по бортовому регистрационному номеру определили чья это "казанка" и привели сюда.

Вовец пошел на берег лодку смотреть, а Салкина осталась утешать вдову. Алюминиевый нос моторки был побит и смят в левую сторону, но не так сильно, как рассказывали. Внутри чисто. На дне лежит деревянная решетка-настил. Вовец попробовал её пошевелить, но не тут-то было. Загнана плотно, да ещё разбухла от воды. Между деревянными рейками она и сейчас поблескивала. Это очень странно. Дождей давно нет, если с мокрых сетей набежало, так давно должно все просохнуть. Вовец опрокинул "казанку" набок. Вода с плеском хлынула сквозь решетку. Много её, а было, поди, ещё больше. Чистая вода, ничего из-под решетки не вымыла, никакой грязи. Вовец вернул лодку в прежнее положение, подобрал с земли обломок доски, воткнул в решетку и пошевелил. Ему пришлось изрядно попыхтеть, пока наконец вывернул решетку. Несколько раз сильно дернул её руками, но так полностью и не вытащил, только один конец поднял. Сунул под решетку голову, нет ли чего на дне? Прямо в центре, в килевой ложбинке лежала в прозрачной воде тусклая пистолетная гильза. Вовец поднял её и опустил в карман. Ногой забил решетку на место. Теперь можно считать миссию удачной. Он осмотрел гильзу. Калибр девять миллиметров, от пистолета Макарова, ПМ то есть. На донышке цифры. "8" - это, видимо, номер завода, а "84" - год выпуска. Латунь темная. Вряд ли за время лежания в лодке успела так потемнеть. Это значит, патрон давно достали из пачки, он много месяцев окислялся на воздухе.

Когда вернулся к дому, там уже шло чаепитие. Прямо во дворе на обшарпанном круглом столе стояли самовар, фарфоровый чайник и все остальное, что полагается, мед и три сорта варенья в том числе. В компании прибавилась соседка. Вовец невзначай по ходу общего разговора поинтересовался, кто лодку перегонял и когда.

- Да наш, деревенский, дней пять назад, что ли. И мотор на месте, только сетки нет. Вишь, пришлось долго регистрационное искать, показывать, а у Герки разве что найдешь на месте? Все время лодка там и была у коттеджей.

- А у кого, не помните?

- Да пузастенький такой, сосед ваш, Ада Андреевна. Да вы берите вареньице-то. Ягод сей год пропасть наросла, я уж варила, варила...

- Главбух это, - кивнула Салкина. - Он и лодку нашел на другой день утром, и сетку мне принес.

- Скажите, - не унимался Вовец, - а милиции вы рассказывали, что они в залив собирались?