Игра по крупному - Виктор Мясников

Ада Андреевна опять ахала, путалась, повторялась и жестикулировала, не в силах вспомнить финансовые термины. Но в целом Вовец рассказ понял и мысленно очистил от всякой словесной и эмоциональной шелухи. Расклад получался такой. На заводе существовали две конкурирующие группировки директорская и главного инженера. Ситуация совершенно типичная для приватизируемых предприятий. Именно эти двое могли распоряжаться имуществом, ресурсами, помещениями, финансами, заключать договора и так далее. Каждый стал соучредителем дюжины кооперативов, малых предприятий и того подобного, где лично, где через подставных лиц и родственников. Оба имели поддержку в министерстве и главке, а также у местных властей. Пока было что делить, находили компромиссы, но когда делить стало нечего, а приватизация состоялась, началась борьба за контроль над заводом. Директор организовал холдинговую компанию и принялся уговаривать работников вступать в неё и сдавать туда акции, обещая дурные дивиденды. Некоторое число конторских женщин вступило. Главный инженер отправил в цеха эмиссаров, которые предлагали рабочим объединить свои акции в единый голосующий пакет. Салкин предварительно написал программу экономической стабилизации и развития завода. В результате большинство рабочих сборочных цехов, где народ более образованный, доверило ему свои акции. В механических цехах, где народ попроще, акции просто скупались. В скупке участвовали все, в том числе финансовые фонды, брокерские конторы, совершенно непонятные финансовые компании и директор с Салкиным, конечно же. Некоторые начальники, особенно имеющие свой бизнес, тоже потратились, формируя личные пакеты. Их не интересовали дивиденды, им важно было иметь долю в заводском имуществе и голос на собрании. К лету все стало на свои места. Салкин имел в распоряжении примерно тридцать процентов голосов. Директор едва натягивал пятнадцать. Пять процентов оказалось у Савватеева, коммерческого зама. Подкупив начальницу отдела кадров, он с её помощью обработал заводских пенсионеров и скупил у них все акции по минимальным ценам. По проценту-полтора имели ещё несколько человек. Разные фонды, банки, брокеры и финансовые компании держали процентов двадцать, и каждый из них мечтал продать свой пакет подороже. Остальное принадлежало Госкомимуществу или было распылено среди мелких акционеров. Салкин намеревался собрать обладателей мелких пакетов и предложить им вступить в игру на его стороне. А у Савватеева его пять процентов он просто покупал. Тот здорово прогорел на торговых операциях, влез в долги и просто вынужден был уступить меньше чем за миллион "зеленых". Именно к этому деловому банкету и предназначалась свежая рыбка.

Таким образом главный инженер расчитывал собрать контрольный пакет и положить завод в карман. Недостающий процент взял бы у брокеров относительно недорого, потому что после этого все прочие акции уже не стоили бы ничего. Кому надо их покупать, если дивиденды не светят, а управлять предприятием будет Салкин? Он сразу же намеревался созвать внеочередное собрание акционеров, сместить директора, сесть на его место и вышибить с треском всю директорскую родню, оккупировавшую половину цехов своими ТОО и ЗАО. Так что директор лицемерно строит постную рожу глубоко скорбящего и сочувствуещего, а сам ликует и празднует. Теперь может спокойно продолжать разорять предприятие. Мало того, теперь он потихоньку сам будет скупать акции. Сквалыга тот еще, а, небось, пару миллионов баксов отстегнет на это дело.

У Вовца в голове не сразу уместилось: завод в долгах, работы нет, зарплату работягам платить нечем, а начальство дурные миллионы из фирмы высосало и её же покупает! Чудны дела твои, приватизация. Никогда собственность не была народной и никогда не будет. Да и зачем она народу? Не пропьет, так потеряет.

К дому подъехал автомобиль. Из цокольного кухонного этажа, где они находились, не было окон на ту сторону, но шум двигателя слышался вполне явственно. Резко прозвенел звонок. Ада Андреевна поднялась и с недовольным видом отправилась открывать двери. Вовец направился следом, не годилось оставлять женщину одну, когда является неизвестно кто.

За дверями оказалось двое, один из них милиционер. Другой в кожаном плаще и с бульдожьей физиономией.

- Добрый вечер. Господин Савватеев у вас?

Салкина не сразу нашлась, что ответить. Вовец тоже стушевался, настолько нелепым показался вопрос. И неожиданным, только о Савватееве вспоминали, и на тебе - действие первое, картина первая: Бульдог и те же!

- Простите, а почему вы решили, что он здесь? - Вовец все-таки нашелся и вложил в вопрос максимум недоумения.

- Жена его сказала, - вступил в разговор милиционер.

Поверх формы на нем была черная кожаная куртка, так что погоны не были видны. Вовца внезапно пот прошиб. Он понял, что это за ним. Не зря его полковник предупреждал. Сразу вспомнился долгий дневной инструктаж. Так, сейчас важно сохранять самообладание и не подавать вида, что он догадался, кто эти люди. Это убийцы, посланные вервольфами. И милицейская форма специально надета, чтобы дачная охрана пропустила без лишних вопросов. Они хотят прикончить их внутри дома, чтобы соседи не заметили. Вон их сколько у соседних домов пялится сюда, интересуются, зачем опять милиция прикатила? В случае чего сразу на вахту позвонят, чтобы ворота захлопнули и помповики заряжали. Вовец сделал решительный шаг вперед.

- Попрошу документы!

Гости восприняли это нахальное требование как само собой разумеющееся и спокойно полезли во внутренние карманы. Вовец весь напрягся. Но они достали удостоверения и отдали ему в руки. У Бульдога даже наглое выражение лица сменилось на уважительное. Он оказался начальником службы безопасности Уралинтербанка, а сержант вневедомственной охраны служил у него по договору с районным управлением.

- Дело в том, - пояснил Бульдог, он же Миловидов Ю. А., - что господин Савватеев должен нашему банку по кредитным договорам более четырех миллионов долларов. Около миллиона должна покрыть как гарант фирма "Энола", но остальное висит на нем. Поэтому он и скрывается. Как выразилась его жена, поехал к Салкину на дачу и там застрял. Это так?

Ада Андреевна молчала, глядя в живот банковскому Бульдогу. Она плотно сжала губы и медленно покачала головой вверх-вниз, не то в задумчивости, не то в знак утвердительного ответа.

- Видите ли, - Вовец тяжело вздохнул, словно должен был сообщить нечто чрезвычайно неприятное, впрочем, так оно и было, - господин Савватеев отправился на рыбалку с господином Салкиным и ещё одним товарищем. Еще неделю назад. С тех пор их никто не видел. - Он помолчал, ощущая недоверчивые и ожидающие взгляды. - Сегодня здесь было полно милиции и феесбешников, поскольку Салкин - главный инженер режимного предприятия. Его жена вам высказала свою версию. Можете выяснить в районном УВД и областной прокуратуре другие. А можете соседей спросить. Сегодня неподалеку целое тайное кладбище нашли, но наших там не было.

Пауза затянулась. Все молчали. Салкина всхлипнула и убежала в дом, прижимая к глазам платочек. Визитерам оставалось только откланяться. Проводив взглядом отъезжающий автомобиль, Вовец запер дверь и отправился обратно на кухню. Вопреки его ожиданиям, Салкина не плакала, а спокойно заправляла кофеварку.

- Ада Андреевна, название какое-то знакомое - "Энола". Это не заводская фирма?

- Директорская, - поморщилась Салкина и пояснила: - У него тяга к таким изысканным именам. Магазин в фойе у проходной называется "Регина", потом там есть ещё "Эсмеральда", торгует сантехникой, представляешь? Что еще? "Эйнджи". Можно подумать - фирма интимных услуг. Даже железные двери и решетки делает не кто-нибудь, а "Доззи". Оказывается, это значит "Двери. Окна. Замки. Засовы. Изоляция." Ну, скажи, не идиот?

- Романтик, - пожал плечами Вовец. - Слушай, а кто из директорской группировки здесь обитает?

- Да почти все. Из наших только трое. А рядом сплошь директорские главбух, начальники цехов.

- Мне показалось, что у Селифанова с ними хорошие отношения, лодку с мотором дали.

- У человека талант быть всем нужным, - поморщилась Салкина. - Он за всю жизнь ни с кем не поссорился, представляешь? На него даже рассердиться невозможно, такой человек. Не был бы таким бабником и лодырем, давно бы стал миллиардером.

"Сурово она его, - подумал Вовец, - не ожидал."

- Ада Андреевна, а кто знал, что ваш муж на рыбалку собирается?

- Да никто. Савватеев приехал обсудить продажу акций и дальнейшие действия. А потом вдруг решили сети поставить. Только на берег вышли, тут откуда ни возьмись Герка Мышковец на моторке подкатывает. Сели к нему и поехали. Тот всегда готов рыбачить, хоть круглые сутки, особенно если бутылка есть. Так что некому было знать. Заранее не собирались.

Она продолжала рассказывать всякую такую ерунду, но Вовец её не слушал, только поощряюще кивал, мол, весь - внимание. Он потягивал кофе и складывал в уме все новые сведения в более-менее связную картинку. Получается, что долги Савватеева продажа акций могла покрыть в лучшем случае на четверть. Мало того, директорская фирма выступила его гарантом перед банком и теперь должна будет раскошелиться на целый миллион долларов. Вполне естественно, что они имеют право на его пять процентов заводских акций. Можно считать, что они уже у них в кармане. А Салкин, судя по всему, об этом не знал. Не знал и об общей сумме долга, думая, что продажа акций покроет его. Есть ещё один любопытный момент. Тот, кто ликвидировал троих рыбаков, должен был убедиться, что в лодке не осталось никаких следов преступления, завести мотор и пересесть в другую лодку.