Этот негодяй Балмер, или человек, который управляет «Майкрософтом» - Фредрик Максвелл

Приняв предложение Гейтса, Балмер уехал на своем «мустанге» из Пало-Альто и остановился у друга. Его кабинет умещался на кушетке в кабинете Гейтса. Должность называлась «помощник президента». В обязанности Стива входила забота о функционировании компании: кадры, бухгалтерия, законность и тому подобное. Однако не прошло и нескольких недель, как Балмер уехал из дома Гейтса и чуть было не уволился. Друзья поссорились. Балмер быстро понял, что компании нужны еще пятьдесят человек, чтобы управиться с уже заключенными контрактами. Уверенность Балмера в себе вызвала у Гейтса вспышку раздражения. Как станет известно, Балмер возражал ему, не тушуясь, хотя Гейтс кипел от злости. Не привыкший к такому Билл заорал: «Ты пытаешься обанкротить меня! Ты пытаешься обанкротить меня!» Стив ушел. Вмешался отец Гейтса, и Билл со временем успокоился. Когда Балмер вернулся, он твердо решил стать незаменимым.

Сначала Балмер попытался контролировать стремительно поднимающиеся затраты на рабочую силу. Он разработал новый компенсационный план для программистов, ставший таким же распространенным, как герпес. До Балмера обезьянам-кодировщикам платили за сверхурочные, и цифры, учитывая огромное количество часов переработки, становились астрономическими. Новый план предусматривал фиксированный оклад без сверхурочных, но с пятнадцатипроцентной премией в конце года. Знайки обычно владеют основами арифметики, и они высчитали, что годовая премия составит чуть больше оплаты за пять часов в неделю, тогда как многие из них работали двадцать часов в день. Обезьяны-кодировщики выразили недовольство. План остался.

Долгие часы. Отвратительный климат. Посредственное жалованье. Почему программисты хотели работать в «Майкрософте»?

— Это было забавно, — говорит один программист. — Мы были на переднем крае технологии. И мы одевались как хотели, ходили хоть босиком. Билл Гейтс был для нас богом, Он был одним из нас. Он говорил на техническом языке. Мы знали, что работать на него — важно.

В плодотворном исследовании 1984 года «Хакеры», посвященном программистам и их культуре, Стивен Леви пишет о «пиковом периоде», когда обезьяна-кодировщик «достигает состояния полнейшей концентрации. При программировании компьютера надо сознавать, где все тысячи битов информации идут от одной команды к следующей... Когда вся эта информация сосредотачивается в мозгу, возникает ощущение, что разум словно сливается с компьютером. Иногда нужны многие часы, чтобы дойти до точки, где мысль может объять полную картину, и когда удается дойти до этой точки, просто стыдно тратить это на марафонские рывки, то работая на компьютере, то обдумывая программу, которую пишешь». «Майкрософт» был местом, где жили ради пиковых периодов. Однако теперь, когда Балмер озаботился бизнесом, обезьяны-кодировщики начали терять влияние в созданной ими компании.

Балмер быстро стал главным рекрутером; в этом деле он был хорош и, в сущности, никогда от этих обязанностей не отказывался. Он искал людей с «громадным интеллектом, энергией и настойчивостью», говоря, что его кредо в подборе кадров: «Когда бы ни встретился бедовый парень, хватай его. Бюджет? Плевать. Есть ребята, которые встречаются раз в жизни. Так зачем тратить время впустую?» Балмер говорил писателю и хозяину Пи-би-эс Роберту Кринджли: «Подбор кадров — это постоянный вызов. Первые три года я беседовал абсолютно со всеми. Нельзя было поступить на работу [не встретившись со мной], потому что я был отделом кадров. Мы полагали, что важно вроде как создать культуру, чтобы быть уверенными, что мы получаем суперспособных людей, суперэнтузиастов».

Среди новых бедовых знаек Балмера был и «безумный венгр» Чарльз Шимони (почему-то многих уроженцев Венгрии, включая разработчика ядерной бомбы Эдварда Теллера и Энди Гроува из «Интела», называют безумными венграми. (Подробнее об этом можно прочитать в книге «Кривая энергии связи» Джона Макфи.) Будущие охотники за головами поймут, что Балмер, сам того не зная, подключился к золотому источнику высококлассных обезьян-кодировщиков — бывших коммунистов. Как рассказывал один майкрософтовец: «Поскольку у компьютеров, которыми пользовались эти комми, была маленькая память, то, чтобы машина заработала, их программы должны были быть написаны очень сжато, почти совершенно. Это как индейцы с буйволами: они использовали все части буйволов, какие могли, от шкур до копыт и навоза, тогда как белый человек обычно использовал только шкуру. У них не было другого выхода: они не знали, когда наткнутся на другое стадо. А еще комми хорошо работали в команде».

Шимони родился в Будапеште в 1948 году. Отец был профессором электротехники, что дало ему доступ к школьному компьютеру, русскому «Урал-II», размером с грузовик и примерно с такой же памятью, как у «Альтаира», программы для которого Гейтс, Давидоу и Аллен писали в Гарварде, а затем и для «МИТС» в Альбукерке. В шестнадцать лет Шимони уехал в Данию, потом, в 1968 году, перебрался в Штаты и завербовался в бастион компьютерных маньяков — Мичиганский университет Запада, также известный под названием Калифорнийский университет в Беркли.

Шимони порекомендовал Балмеру взять на работу приятеля-программиста Ричарда Броуди.

Броуди вспоминает:

— Стив Балмер знал о программировании на компьютере примерно столько же, сколько я — о гонках яхт. Однако он очень хорошо знал людей. У него был трюк: он всегда спрашивал программистов о хэш-таблицах. Хэширование — это компьютерный технический прием для поиска данных в таблице. Весьма эффективный математический инструмент, который сохраняет и обрабатывает индексы в компьютере. Я рассказал Стиву о хэш-таблицах. Сам он почти ничего о них не знал, но понимал, хорош ответ или нет.

Служащий, поступивший на работу после 1986 года, помнит: «Собеседования Балмера были эдакой психоаналитической ерундой». Балмер задавал вопросы вроде «Почему крышки смотровых колодцев круглые?» или «Сколько автозаправок в Соединенных Штатах?», просто чтобы посмотреть, как человек ищет ответ. Тут сотрудник продолжает: «Майкрософт» платил меньше, но дополнял доход кусочком конфетки, называемой фондовым опционом. Через шесть недель после поступления Балмера на работу телефонный звонок из «Ай-би-эм» в Бока-Ратон, штат Флорида, Биллу Гейтсу в Сиэтле изменит мир компьютеров — как мы теперь знаем. Положение крупнейшей компьютерной компании мира, «Ай-би-эм», было настолько доминирующим, что Антимонопольный комитет министерства юстиции в 1969 году возбудил против нее иск, а ее адвокаты учредили собственную юридическую фирму. Преследование «Ай-би-эм» судом само по себе стало промышленностью. К 1980 году несломленная «I’ve Been Moved»[33], как стали расшифровывать «Ай-би-эм», увидела на экране радара пятнышко мини-компьютера, управляемого «Радио Шэк» и «Эппл», и была готова ответить. Как и в случае с «Дейта дженерал», прекрасно описанном в завоевавшей Пулитцеровскую премию книге Трейси Киддера «Душа новой машины», «Ай-би-эм» взяла небольшую группу перебежчиков и поручила им создать мини-компьютер (это получило название «Project Chess» — «PC» («Шахматный проект»). JB то время в пуританской, регламентированной, негибкой «Ай-би-эм» от сотрудника требовалось немногое, чтобы считаться мятежником: в стандартной шутке сотрудник «Ай-би-эм» однажды появляется на работе в голубой, а не предписанной белой рубашке на пуговицах; босс усмехается: «Вы в отпуске?»

Этой группе под руководством двадцатилетнего ветерана «Ай-би-эм» Джека Сэмса дали год на создание маленькой машины. Чтобы уложиться в срок, разработчики решили использовать как можно больше уже имеющихся готовых компонентов. В августе 1980 года они связались с Биллом Гейтсом на предмет создания операционной системы для их сугубо секретного микрокомпьютера. Гейтс направил их в «Диджитал рисерч», возглавляемую Гэри Килдоллом, чья операционная система «СР/М» была, несомненно, лучшей для маленьких компьютеров.

В опубликованном в 1999 году исследовании современной компьютерной культуры «Силиконовые мальчики и их Долина мечты» Дэвид А. Каплан описывает, что произошло дальше. Партнер Килдолла Том Роулендер рассказал Каплану: «Гэри и я уже назначили утром встречу в аэропорту Окленда с агентом по продаже «СР/М». Так что они улетели на самолете Килдолла, и типы из «Ай-би-эм» встретились с женой Килдолла Дороти. «Ай-би-эм» поднесла Килдоллу стандартный договор с условиями о неразглашении, настолько хитрый и односторонний, что Дороти позвонила поверенному компании. Гэри Килдолл прибыл во второй половине дня и отверг предложение «Ай-би-эм» купить лицензию на его операционную систему за фиксированную плату в несколько тысяч долларов, а не за гонорар по десять долларов за копию. Килдолл уже зарабатывал миллионы долларов от отчислений и не собирался уступать. «Ай-би-эм» ушла и встретилась с Биллом Гейтсом. Почему Гейтсом? Мэри Гейтс входила в состав национального совета благотворительной организации «Объединенный путь» вместе с некоей «шишкой» из «Ай-би-эм»; услышав о «Майкрософте», тот, по слухам, сказал: «Там командует сын Мэри Гейтс, верно?» «Ай-би-эм» пригласила Гейтса приехать в Бока-Ратон, штат Флорида, чтобы обсудить консультантский контракт. Позже многие майкрософтовцы будут говорить, что «Ди-ар-ай» не получила контракт, потому что «Гэри пролетел».