Зачем нужен Сталин - Сергей Аксёненко

3.5. Была ли в СССР попытка военного путча?

О заговоре маршала Тухачевского и военных в последнее время написано немало книг. Имеются сведения, что Тухачевский и его сподвижники планировали арестовать руководство страны во время демонстрации прямо на трибуне Мавзолея, но их опередили.

Надо сказать, что в истории России высшая власть всегда «держала в узде» военных. В отличие, скажем, от государств Латинской Америки военные у нас не приходили к власти открыто. Но это не значит, что у нас совсем не было попыток организации военных путчей.

Первая реальная попытка военщины совершить путч, в классическом смысле этого слова, относится к 1825 году и широко известна как восстание декабристов. Мы здесь не подвергаем анализу цели, которые ставили перед собой декабристы, ведь многие военные путчисты ставят перед собой благородные задачи. Остановимся лишь на формальной стороне дела. Большинство декабристов были профессиональными военными, которые составили план вооруженного захвата власти при помощи исключительно военных сил. В целом, они составили план будущего государственного устройства, избрали диктатора восстания — полковника Трубецкого, который в случае удачного исхода дела вполне мог бы стать военным правителем страны. Но власти подавили восстание.

Как военный путч можно, при желании, рассматривать и восстание главнокомандующего вооруженными силами генерала Корнилова в 1917 году. Путч проходил под классическим для большинства военных путчей лозунгом: «Страна устала от бардака и анархии, ей нужен порядок, и навести его могут только военные!». Позже Корнилов и К0 все-таки произвели вооруженное выступление с Юга России, но уже не против Временного правительства, а против Советской власти.

Поэтому нельзя полностью исключать возможность военного путча в России, в том числе и в 1937-м. Как уже говорилось, нельзя полностью доверять обвинительным документам тех лет, но кроме этих документов есть ряд косвенных сведений в подтверждение вышеприведенной гипотезы. Ведь никто не отрицает того, что среди высшего военного командования СССР формировалась «фронда», откровенно вынашивались планы замены Ворошилова Тухачевским на посту наркома обороны, причем в разговорах между собой военные критиковали не только Ворошилова, но и Сталина и других руководителей страны. Тем более, зная характер красных командиров, их молодость и горячность, тот пиетет, который сложился перед ними в обществе, будет обидным по отношению к ним допускать, что у них не было «бонапартистских» замашек. Были — особенно у Тухачевского, который с детства мечтал о славе и судьбе Наполеона. Особенно важно и то, что роль военных в стране сильно снизилась после 1937 года. Даже после победы в Великой Отечественной их влияние и авторитет никогда не поднимались до того уровня, что был после победы в Гражданской войне.

Между прочим, власти СССР демонстрировали бдительность по отношению к своим военным не только при Сталине, но и позже. В 1957 г. большинство Президиума ЦК КПСС решило снять Н.С. Хрущева с поста Первого секретаря ЦК КПСС (позже это большинство назвали «антипартийной» группой Молотова, Маленкова, Кагановича и «примкнувшего» к ним Шепилова). Хрущев удержался у власти благодаря решительной поддержке кандидата в члены Президиума ЦК, министра обороны СССР маршала Жукова. Члены ЦК, которые выступили против большинства своего Президиума, прилетали на Пленум в Москву самолетами Министерства обороны. Как говорят, именно в этот момент Жуков сказал свою знаменитую фразу о том, что без его приказа ни один танк не сдвинется с места. Хрущев «наградил» Жукова членством в Президиуме ЦК, но через три месяца снял его со всех постов. Чуткий Никита почувствовал, что военные набирают силу и авторитет, поэтому, позабыв о благодарности, сразу же сместил Жукова, побоявшись заменить его таким же «крутым» Коневым, и заменил более лояльным Малиновским. Надо сказать, что умение предавать своих товарищей во многом помогло такому человеку, как Хрущев, стать во главе страны.

И все же отставку Жукова, как мне кажется, нельзя считать совсем уж необоснованной. Хоть Георгий Константинович и отрицает, что у него были планы на взятие верховной власти, как говорится, береженого Бог бережет. Чисто по-человечески смещение Жукова выглядит неэтично, но с точки зрения государственных интересов, на мой взгляд, правильно. К тому времени и в армии, и в стране в целом сложился «мини-культ личности» Жукова. Даже на входе в Министерство обороны висел громадный «конный» портрет маршала в виде св. Георгия Победоносца. Со всех точек зрения, Жуков и стоявшие за ним военные выглядели потенциальными путчистами. Это было вдвойне опасно для первого секретаря ЦК КПСС, так как популярность Хрущева в стране резко падала. Тем более что «коллега» Жукова по Второй мировой — генерал Эйзенхауэр — стал к тому времени президентом США. Другое дело, что можно было оформить отстранение заслуженного маршала более корректно, назначив его на пост, не связанный с непосредственным руководством войсками, пусть даже на повышение. Например, можно было предложить Георгию Константиновичу должность заместителя главы правительства, как это в 1940 году Сталин проделал с Ворошиловым, или предложить Георгию Константиновичу пост секретаря ЦК КПСС.

Из воспоминаний Н.С. Хрущева:

«Увы, вынуждены были мы расстаться и с Георгием Константиновичем Жуковым. Для меня это было очень болезненным решением. Я высоко ценил его, и у меня с ним сложились наилучшие отношения. После отстранения от руководства Молотова, Маленкова и других, кто хотел возврата к сталинским порядкам, Жуков вошел в состав руководства. Он сыграл активную роль в подавлении инициативы молотовско-маленковской взбунтовавшейся группы. Но когда Жуков вошел в состав Президиума ЦК, то стал набирать такую силу, что у руководства страны возникла некоторая тревога. Члены Президиума ЦК не раз высказывали мнение, что Жуков движется в направлении военного переворота, захвата им личной власти. Такие сведения мы получали и от ряда военных, которые говорили о бонапартистских устремлениях Жукова. Постепенно накопились факты, которые нельзя было игнорировать без опасения подвергнуть страну перевороту типа тех; которые совершаются в Латинской Америке. Мы вынуждены были пойти на отстранение Жукова от его постов. Мне это решение далось с трудом, но деваться было некуда».

3.6. О культе личности

Говоря о репрессиях, нельзя обойти стороной и феномен так называемого культа личности И.В. Сталина.

Отличие «культа личности» Сталина от других подобных в том, что культ Сталина допускал существование рядом с центральной фигурой других культовых фигур. И речь идет даже не о В.И. Ленине, по отношению к которому Сталин выступал в роли ученика и продолжателя его дела. Не о Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе. Речь идет о других вождях партии — как живых (В.М. Молотов, М.И. Калинин, К.Е. Ворошилов, Л.М. Каганович), так и умерших (М.В. Фрунзе, Ф.Э. Дзержинский, Я.М. Свердлов). Это был как бы коллективный культ. Их портреты носили на демонстрациях, их именами называли города и колхозы, их памятники стояли на площадях. Города Молотов, Калинин, Ворошиловград появились на карте еще при жизни тех, чьи имена им присвоили. Более того, Днепропетровск, названный в честь Г.И. Петровского, продолжал носить его имя, когда сам Петровский был в опале и был снят с поста Председателя Президиума Верховного Совета Украины, устроившись работать заместителем директора музея, когда его сын находился под следствием.

Для того чтобы правильно понять психологию «культа личности», нам, людям XXI века, надо знать несколько позиций.

Во-первых — в годы революции и гражданской войны стихийно зарождались культы вождей того или иного движения. Например, еще при жизни лидера Белого движения Л.Г. Корнилова его сторонники сформировали полк, названный его именем. Или на Украине был создан полк названный именем Председателя Центральной рады М.С. Грушевского. Да и в среде большевиков культ Сталина начал формироваться куда позже культа того же Л Д. Троцкого. Еще в 1923 году город Гатчина был переименован в Троцк. Никто ведь не удивляется, что слова «буденновец» или «деникинец» вошли в обиход при жизни Буденного и Деникина. Обстановка войны располагает к героизации той или иной личности. И Сталин здесь не исключение.

Во-вторых— нельзя забывать, что культ Сталина возник в стране, где существовал культ царя. То есть, общество привыкло к обожествлению фигуры, стоящей во главе страны. Привыкло к тому, что даже в гимне упоминался правитель: «Боже, царя храни». Свято место пусто не бывает. Общество, привыкшее к обожествлению правителей, не могло перестроиться сразу. Именно здесь надо искать главный исток культа. Кстати, даже после развенчания «культа личности» Сталина его преемники пытались создать свои «культы», но, в отличие от сталинского, эти культы не прижились в массе народа. Очень много людей сохраняют верность Сталину и сейчас, чего не скажешь, например, о Хрущеве.