Чёрный день - Алексей Доронин

А вот с третьим вышла промашка.

Никто уже не скажет, что это было — ошибка капитана противолодочной субмарины ВМФ США класса «Нарвал», сбой техники или роковое стечение обстоятельств… роковое для сотни городов на североамериканском континенте.

«Александр Суворов», спущенная на воду пятью годами ранее громадная подлодка класса «Акула-3», успела отработать по целям. Левиафан водоизмещением в 48 000 тонн и длиной в 172 метра опорожнил пусковые установки, прежде чем сто восемьдесят безымянных героев нашли покой на дне Атлантики.

Баллистические ракеты с разделяющимися боевыми частями несли двести боеголовок, и пресловутая противоракетная оборона США села в лужу. Система НОРАД не справилась с обилием ложных целей, сумев сбить едва ли десятую часть. Крупнейшим городам «бастиона демократии» оставшегося хватило с лихвой.

Не успели первые русские ракеты взорваться среди небоскрёбов Метрополии, а навстречу им с американского берега уже летели сотни и сотни «минитменов». Одновременно подводный флот в Северном Ледовитом и Тихом океанах ударил «трайдентами» с ядерными боеголовками по уже обескровленной России. Первые из них достигли городов Сибири менее чем через полчаса после залпа «Суворова». Это был ответ Америки — ответ на ответный удар. Его целью было уже не поражение военных объектов, а тотальное разрушение экономики и населённых центров.

Принятие решения потребовало немного времени. Хотя на месте округа Колумбия чернела воронка, президент был жив, как и почти весь генералитет. Медлить с запуском было нельзя — военные психологи ещё в начале века рассчитали, что в условиях гибели государства армия теряет боеспособность за пару суток. Деморализуется, перестаёт подчиняться приказам и, наконец, разбегается.

Когда стало ясно, что запущенный конвейер смерти не остановить, обломки обеих держав пустили в дело всё, что у них было.

В ход пошли боевые штаммы бактерий и вирусов, споры и токсины, всё то, что заботливо хранилось, несмотря на все договоры и обязательства по уничтожению. Брошены были на врага и запасы химического оружия, которые копились ещё со Второй, а то и с Первой мировой: фосген и иприт, зарин и зоман, люизит и VX.

Ракетный шквал накрыл обе страны почти одновременно, стирая с лица земли не только города, но и сами государства. Тем, кого поразило ядерными и обычными взрывчатыми веществами, повезло. Хуже было жертвам химического и биологического оружия. Их было меньше, так как существовали трудности в доставке этих средств до места назначения. Но до приграничных городов Европейской части России его донесли бомбардировщики и диверсионные группы. Да и Восточная Европа получила своё от нескоординированных, но решительных действий того, что осталось от спецназа ГРУ.

В городах, накрытых облаками общеядовитых и удушающих газов, люди умирали в жутких муках, разрывая себе горло и корчась в агонии. Газы нервно-паралитические были куда милосерднее. Они убивали почти мгновенно, каждый застывал там, где его застал удар, падая как подкошенный. Бактериологическая «начинка» действовала медленнее, но так же эффективно.

И снова пол подпрыгнул, на этот раз чуть слабее, как будто поступь великана доносилась теперь издалека. Предыдущий удар был так силён, что заставил людей схватиться за закреплённые предметы, чтобы не упасть. В помещении для укрываемых некоторые люди получили травмы.

Это уже не походило на обычные вооружения. Никакая вакуумная бомба не создаст такого сейсмического эффекта. Это не походило даже на тактическую ядерную боеголовку.

Демьянова прошиб холодный пот. Но уже через минуту его страшная догадка превратилась в уверенность. С поста радионаблюдения сообщили о стократном повышении уровня радиации в подземном переходе.

Сергею некогда было размышлять о причинах и последствиях. Он никогда не думал, что это может произойти, но действовал так, как требовала обстановка. Надо было принимать решения. Похоже, никто не собирался делать это за него.

Генерал тупо щёлкал кнопками своего спутникового телефона. Идиот! Даже если связь функционировала бы, радиоволны этой частоты никогда не пройдут сквозь толщу породы над их головами. Его бесцветный помощник молчал, затравленно глядя в потолок.

Солдаты переминались с ноги на ногу, не зная, что делать. Они с надеждой поглядывали на своего ротного, но тот, похоже, сам был в растерянности. Ещё бы. Его непосредственный командир отбыл в неизвестном направлении; часть, скорее всего, погибла в полном составе, и нельзя поручиться, что всё в порядке с семьёй. Любой человек на его месте был бы неадекватен.

Демьянов терялся в догадках, кем считать подполковника Иваненко. С равной долей вероятности тот мог быть и дезертиром, и героем. Кто поручится, что он действительно поехал организовывать оповещение, а не схватил в охапку свою бабу и ребёнка и не покидал теперь город по просёлочным дорогам, чтобы пересидеть горячие деньки где-нибудь в деревне? Сергей Борисович не осудил бы его за это.

Все ожидали распоряжений. Все колебались, даже генерал Прохоров, хоть он и делал вид, что держит ситуацию под контролем. Состояние людей гражданских и вовсе находилось между паникой и обмороком. И тогда Демьянов понял, что должен принять командование на себя. Никто не собирался делать этого за него. Старшим по званию оставался товарищ генерал, но тот претендовал разве что на формальную власть. Брать на себя реальную ответственность за происходящее он не собирался.

«Умно, чёрт возьми, — с раздражением подумал Демьянов. — Разгребать всё дерьмо придётся мне. А если всё пойдёт не так, то он ни при чём и весь в белом. Свалит всех собак на меня».

Но Сергей Борисович не жаловался. Это была его работа. Давно он не чувствовал себя таким нужным. Ему некогда было рассусоливать. Как-то нежданно-негаданно оказалось, что он не только самый адекватный, но и единственный дееспособный руководитель в подземелье.

Что удивительно, люди слушались его. Все, от бойцов-ракетчиков, составивших «гарнизон» убежища, до гражданских, стали подчиняться его приказам так же естественно, как если бы он всегда был их командиром.

Может, и бывают лидеры от рождения, люди, сила личности и харизма которых создаёт вокруг них поле притяжения и заставляет всех крутиться по орбитам. Демьянов таким не был. Он просто выполнял свою работу, и делал это на совесть. Он не был и героем, просто оказался в нужное время там, где без него не смогли бы обойтись.

Сама эвакуация людей с поверхности была мероприятием сомнительным с точки зрения законности. Но первый же приказ, который Демьянов отдал ещё до удара, был вопиюще противоправен. Мало того, что он вообще не имел право отдавать никаких приказов, так тот ещё противоречил сразу нескольким статьям уголовного кодекса.

Вначале для размещения людей хватало главного коридора. Но народ всё прибывал, и вскоре там стало тесно. Встал вопрос проникновения в запертое помещение для укрываемых. Чтобы пресечь колебания в зародыше, он подал пример, лично взломав первую из самовольно установленных дверей. К счастью, железо оказалось мягким, и искать автоген не понадобилось. Хватило лома и кувалды. Так Демьянов показал, что право частной собственности временно отменяется.

Вскрытие оптового склада позволило решить и продовольственную проблему. Продуктов оказалось не так много, как он предполагал. Ящики не громоздились до потолка, как он рисовал себе, а занимали только третью часть помещения. Но и этого должно было хватить на пару месяцев, а он и подумать не мог о том, что они задержатся в убежище дольше, чем на пару-тройку дней.

Работы было ещё непочатый край. В первую очередь надо было провести обход всех труб по главному коридору на предмет течи и проверить герметичность сооружения. Кто мог гарантировать, что трещины, тщательно замазанные им, не расширились и сквозь них не сочились грунтовые воды, ставшие теперь радиоактивными.

Параллельно требовалось организовать снабжение укрываемых водой, продуктами и найти тёплую одежду хотя бы для части людей. Базарчик в подземном переходе, где зоркий глаз Демьянова успел заприметить распродажу «осенней коллекции», придётся кстати.

Надо было помнить и об обеспечении охраны общественного порядка, следить за моральным состоянием людей. Демьянов по опыту знал, как неподготовленный человек может вести себя в кризисных ситуациях. Нужно было раздобыть топливо для генератора. Ведь солярки, которую они успели притащить с ближайшей заправки, несмотря на режим строжайшей экономии, хватит ненадолго.

Демьянов понимал, что если их пребывание здесь затянется дольше, чем на сутки, то в убежище придётся выстроить чёткую иерархию, в которой он займёт формально второе, а фактически первое место. Тогда станет проще. Пока же бывший майор не сомневался в том, что львиную долю важных дел придётся выполнять лично ему.