Если верить в волшебство - Дебора Симмонз

Хотя большинство гостей уже разбрелись по домам, кое-кто еще продолжал праздновать, и их смех и веселые голоса доставили Бенедику странное удовольствие. Кроме того, пища была удивительно вкусна, а рядом, согревая его лучезарной улыбкой, сидела Ноэль.

Постепенно мрачное настроение рыцаря исчезло. Пожалуй, к такому благодушному времяпрепровождению можно и привыкнуть, вдруг подумал он, но тут же отмел предательскую мысль.

Стар он уже, чтобы менять свой образ жизни.

Однако почему бы хоть на краткий миг не насладиться праздником? Почему не побаловать себя, раз он уже тут и все вокруг веселятся? Когда начался традиционный обмен поцелуями и подарками, он с приветливой улыбкой следил за происходящим, но, увидев, как гостей одаривает поцелуями его подопечная, неловко заерзал в своем кресле. Сколько их она уже получила за сегодняшний вечер? И от кого?

Тут внимание Бенедика привлек Алард, который потащил под арку какую-то жеманно хихикающую девицу, чтобы обменяться с ней поцелуями под веткой омелы, и глаза его гневно сверкнули. Если этот бабник только приблизится к Ноэль, он сотрет его в порошок! Но… какое право имеет он ревновать Ноэль? Ровным счетом никакого. Вчера, вздумав преподать ей урок, он вел себя нелепо, и больше такого не повторится…

— У меня и для вас припасен подарок, — вывела его из задумчивости Ноэль, подбежав к столу.

Бенедик вздрогнул. Этого еще не хватало!

— Ну уж нет!

— А вот и да! — засмеялась девушка.

В глазах ее плескались синие озера, и Бенедик с трудом подавил желание погрузиться в них с головой. Чтобы привести в порядок свои мысли, он отвел от нее взгляд и посмотрел на предмет, который она положила перед ним на стол.

Это была книга в старинном переплете.

— Нет, — твердо повторил Бенедик. — Как я вижу, она дорого стоит. Будучи вашим опекуном, я не могу позволить вам тратить деньги на столь щедрые подарки.

Он отодвинул книгу от себя, но Ноэль упрямо пододвинула ее снова к нему и ласково улыбнулась:

— Она принадлежала моему отцу. Вы должны принять ее.

Против своего желания Бенедик опасливо дотронулся кончиками пальцев до небольшого тома. У него никогда прежде не было собственных книг, а грамоте он учился, уже став взрослым, чтобы завоевать себе достойное рыцаря положение. И вот теперь он, привыкший к жизни, полной лишений, стал не только владельцем замка и земель вокруг него, но и обладателем старинной книги. На мгновение Бенедик задумался, размышляя, что для него важнее…

Пальцы рыцаря продолжали бессознательно поглаживать темный переплет. И вдруг Ноэль потянула его за другую руку.

— А теперь пошли! — заявила она.

— Слушайте, перестаньте постоянно хватать меня! — сквозь зубы прорычал Бенедик, не желая показывать ей, насколько тронул его неожиданный подарок. — Я вам не ребенок и пока еще не немощный старец, чтобы повиноваться любой вашей прихоти.

Однако Ноэль, как и прежде, не обратила внимания на его недовольное ворчание, и Бенедик, не выпуская книгу из рук, потащился за нею под арочный свод. А там, со значением взглянув на ветку омелы, Ноэль настойчиво потянула его к себе. Когда между ними осталось не более пяти сантиметров, Бенедик выставил перед собой книгу и прикрылся маленьким томиком как щитом.

— Я все равно поцелую вас, — негромко проговорила Ноэль. — Это — часть моего подарка, да и вы должны одарить меня в ответ.

Но Бенедика не обманул притворно-скромный тон девушки. Он видел, что в глазах ее пляшут чертики, а» полные губы кривятся, готовые вот-вот расплыться в озорной улыбке. Чего она хочет от него? Разве не преподал он ей вчера вечером хороший урок? И разве сам себе не поклялся больше никогда не прикасаться к ней?

— Подарок вы мне уже преподнесли, — грубовато проговорил Бенедик. — А что до поцелуев, вам придется поискать их в другом месте.

Он хотел уйти прочь, но пальцы Ноэль крепко держали его за локоть.

— Боюсь, ничего не получится, ибо вы избаловали меня, сэр рыцарь!

Слова, произнесенные Ноэль прерывистым голосом, пронзили его насквозь, ожгли огнем его сердце, и он снова медленно повернулся к ней, словно желая убедиться, правильно ли понял ее.

Девушка усмехнулась и сильнее сжала его пальцы.

— Все двенадцать поцелуев я желаю получить от вас, — прошептала она таким соблазнительным тоном, какого ему еще не доводилось слышать.

Одно бесконечно долгое мгновение Бенедик в ужасе смотрел на нее, потом глаза его спустились к ее губам… губам, что были слаще вина, в чем он удостоверился накануне, губам, которые снились ему сегодня ночью…

Чувствуя отвращение к самому себе, Бенедик содрогнулся. Неужели он пошел по стопам своего ненавистного отца, который постоянно волочился за молоденькими девицами? Нет, он еще не настолько утратил человеческий облик, не настолько огрубел душой. Что может быть более презренным, чем распутство?

Бенедик нахмурился, положил руку на плечо Ноэль и, игнорируя жар в своем теле, запечатлел на лбу девушки пусть и не совсем целомудренный поцелуй, но зато такой, какой не повлечет за собой ничего более серьезного. Но вот что странно: даже от столь незначительного прикосновения дыхание его участилось, стало прерывистым, ресницы опустились, а ноздри расширились, вбирая чудесный аромат чистой девичьей кожи.

— Ноэль! А меня вы поцелуете? — раздался громкий голос Аларда. На сей раз парень не осмелился подойти близко.

Открыв глаза, рыцарь уставился на своего оруженосца. Хотя та часть его мозга, которая еще не совсем перестала соображать, подсказывала, что было бы куда благоразумнее передать Ноэль в руки Аларда и убраться к себе, он сильнее сжал пальцы на плече девушки, удерживая ее возле себя.

— Нет, — ответила Ноэль, не отрывая блестящих глаз от Бенедика. — Я еще не получила поцелуя от моего рыцаря.

То, как она только что в некотором роде заявила на него свои права, тронуло Бенедика, но одновременно и раздражило его.

— Я не женюсь на вас, — хрипло проговорил он.

— Но поцеловать-то вы меня можете? — спросила Ноэль и, никого не стыдясь, обеими руками обняла его за шею.

От резкого движения белокурый локон упал на ее нежное лицо, Бенедик осторожно отвел его, но не выпустил, а стал вертеть между пальцами. Удивительные волосы, думал он, такие теплые и… живые…

Время замедлило свой бег, а потом и вовсе остановилось, свет в зале померк, шум и смех утихли. В этот момент Бенедику казалось, что именно Ноэль ждал он всю свою жизнь, что спасение его так близко, совсем радом, и это не кто иной, как Ноэль.

Искушение обнять ее было огромно, но Бенедик колебался, стараясь держать себя в рамках приличий. И тогда Ноэль решила взять инициативу на себя: привстав на цыпочки, она прижалась губами к его рту.