Александр Градский. The ГОЛОС, или «Насравший в вечность» - Евгений Додолев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Попробуем же с помощью авторов письма и непосредственных организаторов концерта восстановить события, происходившие в тот вечер в „Авангарде“.
А. Павлов, заведующий отделом пропаганды и агитации Красногвардейского РК ВЛКСМ:
– В тот вечер мы проводили в „Авангарде“ сборный концерт, в котором должны были участвовать певец А. Градский и авторы 16-й страницы „Литературной газеты“ А. Хорт и В. Завадский. Зная, что выступлению А. Градского предшествуют доставка и настройка аппаратуры, мы учли это при подготовке к вечеру. По договоренности выслали машину за аппаратурой, организовали рабочую группу, которая должна была помочь в ее выгрузке и установке на сцене. Поскольку на все это вместе с настройкой уходит не менее двух часов, а последний киносеанс в „Авангарде“ заканчивался около шести вечера, мы назначили концерт на 20.00.
Т. Серебрякова, руководитель молодежного центра „Авангард“:
– Инструменты и аппаратуру с опозданием привезла группа Градского, а сам он приехал отдельно часов в семь. Тут все и началось. „Опять не ту аппаратуру привезли! С этой я выступать не буду!“ – сказал певец. Началось выяснение отношений между Градским и его группой, которая отвечала за доставку всего необходимого. Шло время, а мы так и не знали, будет он выступать или нет.
Зрителей в этот вечер в „Авангарде“ собралось, как никогда, много. Тысяча билетов была продана на этот концерт. Причем послушать любимого певца пришли не только 18 – 20-летние почитатели эстрадной музыки, но и более „пожилые“ – 30-, даже 40-летние люди.
„Мы давно были заочно, если так можно сказать, знакомы с А. Градским. Слышали его по радио и телевидению, в кинофильмах, – поясняют авторы письма. – Но живем мы далеко от центра города, и нам трудно выкроить время из повседневных забот, чтобы попасть на его концерты. Возможно, этого так и не случилось бы, если бы он не выступал в „Авангарде“, который находится в нашем районе. Такую возможность мы, конечно, постарались не упустить“.
А концерт все не начинался. Чтобы как-то отвлечь волнующихся и порядком уже уставших людей (многие из них пришли сюда за час до начала), администрация молодежного центра начала импровизированную программу дискотеки. Наконец „А. Градский и группа“ пришли к соглашению, и „не та“ аппаратура была расставлена на сцене. Но ведь еще необходимо время, и немалое, для ее настройки, а часть зрителей уже начинает роптать и интересоваться, куда можно сдать билеты…
Примерно в 20.30 концерт все-таки решено было начать.
„На сцену вместо Градского вышли сотрудники 16-й страницы «Литературной газеты» Хорт и Завадский, благодаря которым настроение публики значительно повысилось. Спасибо им большое“. (Из письма.)
Казалось бы, организаторы вечера могли вздохнуть спокойно. Зрители – в зале, артисты – на сцене, но…Т. Серебрякова: – Когда началось первое действие, Градский опять сказал, что выступать не будет, потому что нет пианино. Что нам делать в такой ситуации?
А. Павлов:
– И вот в девятом часу вечера с группой ребят мы поехали в музыкальную школу и под честное слово выпросили у директора инструмент. А потом на грузовике бережно поддерживали его со всех сторон, чтобы он случайно не расстроился от какого-нибудь толчка.
Если бы ребята знали, что пианино так и не понадобится…
Первое отделение продолжалось около часа, а потом Т. Серебрякова попросила публику вновь покинуть зал, чтобы А. Градский смог настроить аппаратуру. Конечно, мера эта вынужденная, так как занавеса на сцене „Авангарда“ нет, а „настраиваться“ музыкант должен в тишине. Но поймем и зрителей: стрелки часов двигались к десяти, а обещанного на афише „поет А. Градский“ они все еще не услышали…
„В этот момент терпению публики пришел конец – из зала послышались реплики о возмутительной организации концерта. Тогда А. Градский, уже находящийся на сцене, заявил, что если будут еще реплики, то он сейчас уйдет“. (Из письма.)
И измученные ожиданием люди снова вышли из зала.
Когда в начале одиннадцатого зрители оказались вновь на своих, согласно купленным билетам, местах, выяснилось, что покидали они их зря.
– Аппаратура меня победила, – сказал А. Градский. – Я буду петь под гитару…
И запел под обычную гитару, которую можно настроить дома перед концертом.Т. Серебрякова: – Выступал он минут сорок. Причем с такой силой бил по струнам, что в зале стоял грохот… За время его концерта шесть-семь десятков человек ушли. Почти каждый такой уход сопровождался комментариями А. Градского по микрофону.
Из письма: „Усилительное устройство было настроено на такие частоты, что у всех нас раскалывались головы… Одна из девушек, сидевшая рядом, буквально оглохла и выскочила из зала… Небывалые амбиции и хулиганское поведение (резкие выкрики в микрофон, комментарии в сторону зрителей) А. Градского чрезвычайно возмутили публику. После каждой песни ряды зрителей пустели… Отвратительное исполнение песен, пренебрежение к публике вызывает, по крайней мере, недоумение“.
Ограничимся этими высказываниями о собственно музыкальной части выступления А. Градского. Отметим только, что все, с кем пришлось беседовать после концерта, находились в том же состоянии.
– Просто руки опускаются, – говорит А. Павлов. – Ведь для того и создавался наш центр, чтобы молодежь отдаленного от центра города района могла увидеть и услышать мастеров искусств, побывать на их спектаклях, концертах. Но на наше предложение приехать уже ответил вежливым отказом Театр Ленинского комсомола.
Поэтому выступление А. Градского в этом плане было для нас очень важно. Оно должно было стать первой ласточкой, что ли. И такой провал…
Вот теперь надо готовить новый вечер, а мы просто боимся приглашать кого-нибудь из популярных. Во-первых, могут подвести и не приехать, ну, а во-вторых…
А жаль. Ведь таких молодежных центров в Москве всего три».
Комментарий Александра Борисовича Градского (успевшего в режиме курортного цейтнота прочитать по диагонали рукопись настоящей книги летом 2012 года в Крыму):
– Все так, да не так. Договорились сделать БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОЕ выступление. Я поставил условие: пою, естественно, бесплатно, но вы (то есть райкомовцы) должны поставить нормальный аппарат, пианино, микрофоны и т. д. А дальше как в страшном сне. Аппарат привезли за час до начала, пианино притащили из соседней музшколы вдребезги расстроенное, микрофоны без шнуров и тому подобные прелести. В зале начал собираться народ, хотя в таких случаях зрителей в зал пускают только тогда, когда аппарат готов, да и артист тоже. Стою на сцене при публике и руковожу установкой техники часа два…
Обстановка накалена до предела. Вдруг слышу из зала: «Мы деньги заплатили за билеты! Где концерт?!» Я – к комсомольцам: «Какие деньги? Ведь благотворительная же акция!» Те тут же куда-то пропали… Концерт был, конечно, трудный, из зала ушло человек тридцать, но остальные шестьсот приняли меня хорошо, а потом появилась статья в «МК»…
Ну я разозлился после такого беспардонного газетного вранья, и следствием всего этого был вызов на «ковер» в горком комсомола Паши Гусева, вновь пришедшего главреда «МК», и извинительное в мой адрес письмо от первых лиц горкома и ЦК комсомола…Градский 1984
Илья Смирнов в книге «Время колокольчиков» вспоминает, как команда «Аквариум», узнав, что концерт будет курироваться КГБ, в последний момент отказалась выступать, Градский разрулил ситуацию.
Александр вспоминает:
– Я тогда не знал почему, но концерт действительно был отменен Борисом, и, конечно, не ведал, что кое-кто был проинформирован, должно быть КГБ, и предупредил Гребенщикова, и он «сказался больным», но лично для меня ситуация была непростой. Мне утром позвонила Тоня, менеджер этого концерта, и сказала, что Борис заболел и никого, кроме меня, его публика слушать не будет, поэтому надо спасать концерт, иначе вообще может неизвестно что произойти. И я приехал. Действительно, обстановка складывалась неприятная. Как бы хорошо ни была настроена аудитория, все равно она была напряжена, потому что замена есть замена. Поэтому я решил, что надо показать уровень социального «протеста», и начал отвязываться по полной программе вместо того, чтобы, как обычно, соблюдать равновесие между разного рода песнями..
Если б я знал про КГБ, может быть, все-таки соблюдал бы какие-то приличия. Конечно же, почти все песни были бы спеты, но они могли бы быть исполнены, скажем так, вразбивку с лирическими вещами, чтобы не давить столь отрицательной струей на публику. В результате меня вызвали в КГБ и нарисовали хорошую перспективу, но я сказал, что стихи пою из книги и т. п. В результате все обошлось… правда, в Союз композиторов меня «принимали» аж до 1987 года…
Саша летом этого года опубликовал свои заметки в мегапопулярном в тот период «Студенческом меридиане»:
«Биг-бит. Бит. Рок. Фольк. Панк. Фьюжн. Поп-рок. Джаз-рок. Хад-рок. Андерграунд. Барокко-рок. Коммерческая поп-музыка. Некоммерческая. Симфорок. Философский рок. Многообразие жанров. Острота. Крайние точки. Необычайная эмоциональность. Особая роль слова, ритма. Наконец, национальные особенности. Опыт. Критика. Если заглянуть в музыкальные учебники, выясняется, что понятие „школа“, „направление“ формируется и имеет право на жизнь при наличии: произведений авторских, в корне самобытных и новых; мастеров-исполнителей; серьезной, вдумчивой, осведомленной критики.
