Казенный дом - Николай Дорошенко

Пока в банном кафе выяснялись отношения, Гусаров снова позвонил Симонову:

— Я возле бани. Третья таблица. Нашел? Внизу, где два красных. Меж ними на самомвъезде. Сейчас. Да, сейчас!

Сволочи. Обзавелись радиопередающей техникой, купив у других сволочей и настроили ее на милицейские каналы. Приходится изголяться, секретиться. Кроме информационной защиты в эфире, требуется заранее придуманным кодом сообщать координаты своего местонахождения. В этом случае точки возможного появления Салмана были известны, поэтому Андрей уверенно общался по рации.

— Жми, Вася!

К удивлению Гусарова вся эта секретная игра в радиоэфире только всполошила тех, кто был на месте действия. Из каких-то банных закутков появились быстрые фигуры, побежавшие к двери, в которую не так давно вошел Ибрагимов. Дверь оказалась, очевидно, запертой. Парни, ткнувшись в нее, забегали, стали заглядывать в окна.

Чернобитов, сидевший на месте пассажира рядом с Андреем, полез рукой под мышку.

— Попали в горячую точку. Явно боевики. Может, и «наши» тут?

«Наши» для двоих руоповцев означало тех, кто был при столкновении на Московском.

— Хорошо бы...

Эта суета во дворе озадачила руоповцев.

— Забегали крысы по кораблю. Четверо и внутри один. Пусть пока порезвятся. Пока на виду. По сторонам смотри, а я как-нибудь этих не выпущу...

Парни во дворе подбежали к человеку, с которым недавно общался Салманов. Потрясли его, оттолкнули и опять бросились к двери. Со стороны бани донесся резкий щелчок, потом другой.

— Началось!

— Ага, вроде, драчка...

— Куда?

Гусаров остановил Чернобитова.

— Дождись Симонова и посылай его с бойцами следом за мной.

— Андрей Витальевич!

— Я кому приказал?!

Едва Гусаров отошел от машины, как грохот стрельбы из автоматического оружия наполнил банный двор. Кто-то сверху поливал из крупнокалиберного пулемета стоявшие внизу машины. Сверкали на солнце летящие осколки стекол, кузова гулко отзывались на удары пуль. В проеме выбитого вместе с рамой чердачного окна стоял тучный человек с пулеметом у пояса. Он непрерывно нажимал на спусковой крючок. Магазин, лента, диск или что там было в его оружии, долго не кончались. Казалось, целый цинк был выпущен по припаркованным во дворе иномаркам. Наконец, грохот утих. Голос, показавшийся после него очень тонким, спросил сверху:

— Хей! Аллах акбар! Это я, Салман Ибрагимов. Уходите, русские шакалы! Ягуу, я хак, ля илляхи иллягуу я хак! Ну как вам минарет? Я наверху. И буду наверху. Бегом отсюда, а то гранату брошу!

Гусаров, уже подбежавший к кирпичному забору возле бани, видел весь этот спектакль Салманова и не решался вбежать во дворик, находящийся под прицелом толстяка с пулеметом.

— Прямо Чапаев, едри его.

Он видел троих бандюков, залегших за машинами. Где-то еще один. А ну как они рванут сейчас из ворот? Одному четверых не взять. Выпустить тоже нельзя — причастны к стрельбе. Только решившиеся подняться, они снова припали к земле. Затем что-то заставило их вскочить и, прячась за машинами, припустить в глубь двора. С их точки обзора можно было заметить две автомашины «москвич» специальной раскраски. Увлеченный разбором ситуации и оглушенный стрельбой пулемета, Гусаров последним понял, что вмешивается еще одна сила. Со стороны проспекта приближались две группы захвата ОВО.

— Их только не хватало.

Андрей сунул ствол за пояс, опасаясь, что милиционеры примут его за первую цель. Присев, он взмахами рук попытался дирижировать действиями нарядов. Вместо палочки в руке держал красное удостоверение. Мужики в машинах выказали хладнокровное безразличие к человеку под кирпичным забором и размеренно стали выполнять отработанный план выезда по тревоге. Грамотно работали эти гезешники. Разведка, прикрытие, блокировка мест отхода... Маловато их для такого задания, но распределились относительно правильно. Зная обстановку, Андрей pacставил бы их по другому.

— Ты кто такой ? Сваливай отсюда. К той машине, видишь?

Держа Гусарова под прицелом, боец в бронежилете поверх форменной одежды кивнул в сторону милицейского «москвича». И тут пули тяжелого пулемета ударили снова. Толстяк наверху пристегнул новую обойму.

— Кто у вас старший? — Андрей торопился остановить прибывшие наряды.

Боец рассмотрел удостоверение Гусарова.

— Цветков. К центральному входу пошел, кажись.

Время убегало. При такой стрельбе здесь скоро будет все райуправление милиции.

— Прикрой-ка меня, парень. Попробую остановить толстого дуралея.

Гусаров не надеялся на исполнение просьбы, но в секунду затишья бросился во двор. Именно в секунду. Свинец полетел сверху вниз особенно обильно. Черный «мерседес» под который удалось закатиться, был продырявлен шестью пулями. Это только на сторонний взгляд кажется, что хождение на грани жизни и смерти носит остро стремительный характер. Нет, время растягивается, и Андрей в спокойном для своего состояния темпе начитал шесть свежих пробоин в днище укрывшей его машины. Больше выстрелов сверху не было. Молодой боец, встретившийся Гусарову, решился на действие. Автоматная очередь над головой Салмана отпугнула его вглубь чердака.

Гусаров подбежал к двери бани, рванул на себя. Заперта. На окнах решетки. Сверху опять ударил пулемет. Прячась за стеной и высунув руку с оружием в окно, Салманов наугад выпустил очередь. Андрей из '"макарова" сделал ответный выстрел чуть раньше гезешника, и пальба опять утихла.

— Держи его и остальных, если сможешь!

Охотившиеся за Салманом люди Ратникова не высовывались, но можно было ожидать всего. Милиционер и сам знал свое дело — его взгляд поминутно перебегал с чердака на машины. Видно, что стреляный парень. Накануне этому молодцу и еще пятерым парням из экипажа ОВО Калининского района начальник ГУВД лично вручил в своем кабине премии за задержание двоих негодяев, вышвырнувших из «волги» владельца и угнавших ее. Нашли, гнались, расстреляли колеса и взяли!

Гусаров искал возможность войти внутрь бани. Проклятая дверь! Мощная... Сюда бы Ивана Харитоненко с его умением отпирать замки. Но что-то надо делать самому. Чуть отойдя, Гусаров трижды выстрелил по замку. Бесполезно. Изнутри могли запереть на засов.

— Держи пластик!

Вот это да! То, что надо. Ишь ты, как оснащены теперь овошники! Хотя это скорее всего самодеятельность бойца. Его личная взрывчатка. Андрей, не забывая поглядывать вверх, налепил ее на дверь там, где по предположению мог быть засов. Только бы этот толстомясый гад не начал бросать вниз гранаты. Мало ли что у него там хранится. Перебежав к расстрелянному «мерсу», Гусаров выстрелил из укрытия по белому квадратику налепленной им пластиковой взрывчатки.

Сидевший в машине как на иголках Чернобитов не выдержал после того, как во дворе бани что-то ухнуло. Там настоящая война, а он прохлаждается! Нарушив приказ начальника, рванул к воротам и успел заметить только спину Гусарова (живой, слава богу), вбегающего в темный проем двери, болтающейся на одной петле.

— Стой! Стрелять буду!

Это относилось к Чернобитову. Гезешник в бронежилете заставил руоповца притормозить. И вовремя. Мощный заряд, выпущенный с чердака, разнес зеленую «вольво». Машина вспыхнула, и черный дым мгновенно наполнил весь двор.

— Из гранатомета бьет, сволочь!

Гусаров с пистолетом вбежал в зал небольшой банной кафешки, в которой все еще вкусно пахло купатами. Взрыв за спиной на секунду отвлек его, и Андрей едва не совершил ошибку. Оказавшийся в помещении невысокий мужчина мог получить пулю. Банный начальник и недавний сотрапезник Ибрагимова не мог знать, кто и с какой целью врывается в его владения таким путем — со взрывом двери. В панике вооружился на всякий случай кухонным ножом, который сразу выронил, едва увидел направленный на него ствол.

— На пол! На пол! Лежать!

Бегло осмотрев помещение, Гусаров снова выбежал в коридор и обнаружил лестницу, ведущую наверх. Сосредоточенно вглядываясь вперед и по сторонам, дошел до третьего этажа, где путь преградила металлическая решетка с большим висячим замком. Негодуя на себя, что не предусмотрел подобный вариант и не оставил хотя бы кусочек пластика про запас, Андрей выругался. За решеткой стояла большая спортивная сумка, до которой можно было дотянуться рукой. Пододвинув ее поближе и расстегнув, Андрей нашел решение. Три автомата, несколько ТТ, и главное, гранаты. Толстяк приготовил оружие на вынос. Стремительно бросившись вниз, Гусаров вернулся в кафе.

— Веревка есть? Слышишь? Эй, давай, вставай!

Банщик испуганно приподнял голову, лихорадочно соображая, к чему бы вопрос о веревке. Если милиция — были бы наручники. Кто этот человек? Поняв, что толку от мужчины не будет, Андрей оборвал телефонный шнур и проводку, тянущуюся из глубины коридора. Соединив на бегу провода. Гусаров привязал один конец к кольцу гранаты, подвешенной к замку. Радиус поражения — до двухсот метров. Как бы самому не пострадать. Смотря куда пойдет основной поток осколков. Бывали в практике случаи, что Ф-1 взрывалась у кого-то в руках, а находящийся рядом человек оставался без царапин. Ладно — на кого бог пошлет. Протянув провод нaсколько хватало его длины, наскоро рассчитав шансы своей безопасности, Гусаров дернул. Повезло. Осколки не пошли вниз, зато хорошенько посекли стены на этаже, где находилась злополучная решетка. Искореженный замок отлетел к окну с осыпавшимися стеклами. Теперь перед Андреем препятствий не было. Взяв из сумки автомат и опробовав его одиночным выстрелом, он двинулся вперед. Где там Салманов? Ждет его с той стороны или до сих пор увлечен пальбой по машинам? Пригнувшись, почти на корточках подобрался ближе, прислушался. Стреляет! Резвится, гнида. Снизу тоже отвечают. Ну, с богом! Толкнув дверь вперед, кубарем вкатился под высокую крышу просторного чердака и — мигом за толстую деревянную опору. Вовремя! Салман довольно живо для своего веса развернулся на гулкий звук распахнувшейся двери и выстрелил. Теперь в его руках был автомат. Видно, поленился перезарядить пулемет. Тем лучше. Их разделяло метров тридцать.