Яростный кулак - Алим Тыналин

Гена надвинулся на меня. Норовил заехать кулаком в лицо. Оля скорчилась в уголочке. Глядела на нас со страхом.

Я легко ушел от удара. Присел, отбил кулаки хулигана. Увернулся в сторону. Гена не успокоился. Снова полез на меня. Еще и ругался, как грузчик в порту.

— Ах ты, падла. Да я тебя сейчас прибью, сволота.

Я продолжал следовать принятой тактике. Уходил от ударов. Отбивался. Потом улучил момент. И сунул балбесу кулак в живот. Уже посильнее, чем раньше. Чтобы успокоить.

Это подействовало. Защиты у Гены никакой. Больше гонору. От тычка в корпус он загнулся. Захрипел. Наклонился, не в силах выпрямиться. Эге, голубчик, так тебя ведь сейчас вывернет наизнанку. Что же, пожалуй, это зрелище чересчур тягостное для дамы.

— Пойдем, Оля, — я схватил девушку за руку. Увел из тамбура. Сзади слышались нелицеприятные звуки.

Мы пошли по проходу. От качки нас болтало туда-сюда. Я держал перепуганную девушку за руку.

— Он позвал просто поболтать. Воздухом подышать, — шептала Оля. — А потом как набросился. Какой подлец, а?

Ага, действительно. Просто феноменально. Но ты тоже хороша, подруга. Пошла с пьяным мужиком в тамбур. Чего еще ожидала? Букет фиалок и стихи при луне?

Мы вернулись на свои места. Я уложил девушку спать. Вагон погрузился в темноту. Я лежал с закрытыми глазами.

Вскоре пришел Гена. Временами покашливал. Ворчал, что завтра порвет меня, как Тузик грелку. Потом улегся и захрапел. Ну хорошо. Интересно, завтра он вспомнит этот случай? Или нет?

Утром я проснулся еще затемно. Сидел на своей полке, медитировал. Отрабатывал мысленно удары и блоки. Очень эффективное упражнение, кстати. Не хуже, чем работа вживую.

Потом умылся. И вернулся к себе. Оля тоже проснулась первая.

— А я видела, как ты сидел с закрытыми глазами, — шепнула она, тоже придя после умывания. Пахла зубным порошком и душистым мылом. — Это что, такое упражнение в карате?

Я кивнул. Какая любопытная. Потом расскажу.

Потихоньку проснулись остальные. Мы быстро втянулись в быт кочевников железной дороги. Позавтракали. После этого болтали. Играли в карты.

Парни проснулись ближе к обеду. Хмурые и невыспавшиеся. Гена, судя по злым взглядам, все хорошо помнил. Что случилось ночью. И жаждал реванша.

Вот только у девушек уже не было желания общаться. Когда один из парней предложил тоже перекинуться в картишки, Катя резко ответила:

— Нет уж, без вас обойдемся.

Парень ухмыльнулся. Рожа помятая. И явно просит кулака.

— А что так? Или вас эти кавалеры устраивают?

И презрительно указал на нас.

— А это уже не твое дело. А будете лезть, мы милицию вызовем, — отрезала Катя.

Это на время утихомирило попутчиков. Но я видел, что это ненадолго. Тогда решил помочь им принять правильный выбор. Для профилактики.

На одной из остановок выбежал на платформу. Нашел у забора штук пять кирпичей. Притащил в вагон, благо проводник не видел. А потом сложил на полу.

— А это зачем? — тут же спросила Катя. — Стену будем строить? От вот этих придурков?

Я покачал головой.

— Вы вчера спрашивали, девушки, что умеют каратисты. Я вам хочу показать одно из наших умений.

Посмотрел на наших соперников. Позвал Гену пальчиком.

— Слышь, герой, иди сюда.

Когда Гена подошел, указал на кирпич.

— Сможешь разбить его кулаком?

Парень взял кирпич, осмотрел. Положил обратно. Недоверчиво усмехнулся.

— Разве что молотком. А ты сможешь, что ли? Голой рукой?

Я поглядел на его приятелей. Те сидели с удивленными рожами.

— Может, кто-то из вас обладает скрытыми талантами? Кто хочет попробовать?

Никто из соперников не пожелал сделать трюк. Только один сказал:

— А ну-ка, дайте я проверю. Этот шустряк, наверное, старые кирпичи принес. Они уже крошатся от времени.

Он подошел к нам. Осмотрел кирпичи. Попытался ударить. Убедился, что кирпичи крепкие.

Это были добротные советские кирпичи. Не хрупкие, как в двадцать первом веке. Готовые развалиться от дуновения ветра. Нет, вполне себе надежный строительный материал.

— Убедились? — весело спросил я.

Потом поставил кирпич на два других. Размахнулся. И с коротким «Киай!» сломал его надвое.

Потом тоже самое сделал со вторым кирпичом. И с третьим. И с остальными. Вскоре на полу лежала горка сломанных кирпичей. Другие пассажиры тоже подошли. Смотрели, как я бью.

— Во дает! — сказал один дядька. — Как в цирке прям.

На ближайшей остановке мы с Егором выкинули обломки кирпичей. Вернулись в вагон. Больше за всю поездку у нас не было проблем с парнями.

Ну, а ночью я сам пошел с Олей в тамбур.

Глава 10. Первый бой

Город Ашхабад утопал в тени деревьев. Несмотря на осень. Здесь стояла жара.

Мы с Егором сразу поехали в Дворец спорта. Где должен проходить чемпионат. В день приезда. А чего терять время? Поезд прибыл на вокзал Ашхабад утром.

Мы шли усталые и потные. Словно после бани. Путешествие по южным краям Советского союза окончательно доконало нас.

Жара страшная. Ветерок только иногда залетал в вагон. Мы неторопливо ехали на поезде. Во время движения еще терпимо. А на остановках все выбегали. Прятались в тени поезда. Потом во время движения запрыгивали на ходу.

Поезд забит местными жителями. Многие в цветных халатах и тюбетейках, как полагается. Другие в брюках и рубашках, вполне современные.

Поразило другое. На наших местах сидело человек пять. На каждом сиденье. Кто-то залез с ногами. Кто-то курил. Или пил терпкий чай.

В ответ на законные претензии никто не спорил. Все согласились. Но попросили отнестись с пониманием.

— Ай-ай, садись, мест на всех хватит, — сказал один аксакал. И великодушно подвинулся.

Пришлось тесниться вместе. До самого Ашхабада. Не устраивать же скандал.

Вокзал, между прочим, симпатичное здание. С местным колоритом. Одноэтажный фасад с колоннами и арками в восточном стиле. Центральная часть увенчана куполом. И шпилем с пятиконечной звездой.

Построили почти сотню лет назад. В 1888 году. В 1948 году разрушился из-за сильнейшего землетрясения. Потом отстроили заново.

Из вокзала мы поехали во Дворец спорта. Такси брать не стали. Те еще разбойники. Что в Москве, что здесь. У нас каждая копейка на счету. А эти обдерут, как липку.

Кое-как узнали, как доехать на автобусе. Ждали на остановке, в тени большого платана. Потом еще минут сорок петляли по городу.

Дворец спорта небольшое отдельное здание. С высокими потолками и большими окнами. Внутри раздавались голоса спортсменов. Мы вошли внутрь. Долго втолковывали на вахте, зачем пришли.

— Какой карате? — спросил пожилой мужчина. Он раздражался, что мы отвлекаем его от чаепития. — Нет никакого карате. О чем вы говорите?

Выяснилось, что здесь никто не слыхал про соревнования. Вот весело. Мы тащились сюда за тысячу километров. Чтобы узнать, что ошиблись?

Егор потребовал начальства. Он хотел закатить скандал.

А я призадумался. Карате еще не приобрело статус официального вида спорта. Все проходит полулегально. Может, это закрытое мероприятие?

Поэтому и плакатов никаких нет. Никаких транспарантов. Видимо, поэтому для проведения и выбрали Ашхабад. Один из самых отдаленных городов от Москвы. Можно было и Комсомольск-на-Амуре. Но, пожалуй, слишком далеко.

— Ладно, успокойся, Егор, — сказал я. — Не кричи. Сейчас поговорим с директором.

Директора, конечно, не было. Вышел его зам. Этот внимательно осмотрел нас. Мужчина лет тридцати. Смуглый туркмен.

— А кимоно есть? — подозрительно спросил он. Кивнул на сумки. — Документы о присвоении кю?

Да, это отголоски конспирации. Мероприятие проходит без ведома властей. Вернее, с их молчаливого согласия. По блату.

Посмотрят, как пройдет. Так сказать, обкатка. И если все хорошо, то разрешат проводить соревнования и потом. Ближе к Москве.

Мы открыли сумки. Показали ги. Дипломы о присвоении степени. И цветных поясов.

Зам подобрел. Кивнул, улыбнулся. Протянул руку. Назвался:

— Илхам. Я тоже буду участвовать. Мы тут особо не афишировали. Небольшое мероприятие. Для своих. Многие и так не знают. Кому надо, тот придет.

Он махнул нам и пошел вглубь здания. После дневной жары здесь было тихо, сумрачно и прохладно. Просто рай.

— Пошли. Я вас зарегистрирую. Вы от какого клуба? Кто инструктор?

Мы переглянулись с Егором.

— Собственно говоря, мы не от клуба. Сами от себя, — сказал я. Сам немного встревожился. Вдруг Илхам сейчас заартачится. И не допустит нас. — Насчет нас Белоухов отправил заявку. Вы знаете Белоухова?

Илхам свернул в темный коридор.