Исгерд. Ледяная жрица (СИ) - Грийе Полина

— Это ты сделал меня такой! — я стряхнула с руки заготовленную руну холода. — Я звала тебя, а ты не пришел, закрылся, оборвал связь.

— Не смей утверждать, что ты — она! — Вир снова попытался достать меня своей темной магией.

— Но ты ведь, знаешь, что это так, чувствуешь, ощущаешь. — я незаметно стряхнула еще две руны, уклоняясь от его прицельных бросков. Вир не врал, он был сильнее меня, опытнее.

— Тогда тем более будет лучше, если ты умрешь сейчас.

Его слова ранили сильнее, чем все те заклинания, которыми он пытался меня достать.

Еще две руны слетели с ладони, собравшись в цепочку к предыдущим.

— Не тебе решать — жить мне или умереть, достаточно того, что по твоей вине я стала такой.

— Не стоит обвинять меня в том, чего я не совершал.

Я охнула и скривилась, чувствуя как повисла плетью левая рука — Вир-таки задел меня одним из заклинаний.

Да, видимо поговорить нам не удастся. Выдохнув единственное слово, я активировала руны, направив их в сторону Вира. Он успел отбить почти все. Но только и я время не теряла. Оттолкнувшись от пола, прыгнула на него, надеясь достать кинжалом. Вир легко перехватил меня, выбивая Гретхен и прижимая к себе в захвате. Вот только мне того и надо было.

— Сьёрн… — тихо прошептала я, почти касаясь губами шеи Вира, одновременно стряхивая ему в руки, удерживающие мои запястья последние руны, ради которых и затеяла весь этот маневр. — Сса…

Не дав опомниться, тут же больно вцепилась зубами в его мочку, выдирая с мясом вставленную в ухо сережку-колечко — мой подарок.

— Ты… — успел он выдохнуть, прежде, чем замер послушной безвольной куклой.

— Я, — улыбнулась, слизывая с губ капли его крови и демонстрируя зажатую в зубах серьгу. — И подарок тоже мой. Но тебе он больше не нужен.

Вир, замерший статуей, лишь гневно сверкал глазами, полными непроглядной тьмы.

— Ты сильнее, признаю, — прижалась вплотную к Виру и, встав на носочки, зашептала в разодранное ухо, наслаждаясь победой. — Вот только я — хитрее.

Не удержавшись, провела кончиком языка по шее, слизывая кровь, заглянула некогда такие родные глаза, ныне принадлежавшие незнакомцу и на мгновение прижалась к губам, пытаясь вспомнить вкус его поцелуев.

И тут же отскочила подальше, хватаясь за горло, раздирая ногтями кожу, силясь закричать и выплюнуть проникающую все глубже, выжигающую внутренности тьму. Этот гаденыш воспользовался тем же приемом, что и я, вот только мои руны не несли смерть.

Тьма смешалась с холодом, выжигая то, что не было заморожено, оставляя после себя лишь мертвые угли.

Я смотрела в его глаза, не в силах отвести взгляд, и видела, как гнев сменяется торжеством, мимолетная искра узнавания и раскаяния тут же исчезла, раздавленная холодной тьмой ненависти и какого-то странного предвкушения.

Ослабевшие ноги подломились и я рухнула на колени, разрывая наконец-то эту нелегкую пытку взглядами. Тело горело, плавилось, казалось клочьями стекала кожа, кипели внутренности, не спасал даже арктический холод замерзшей души.

«Помоги мне, Ульна!» — взмолилась я, не в силах больше терпеть.

«Твоя сила не в Гретхен, она в тебе. Кинжал лишь якорь.» — раздался в голове голос, совершенно не похожий на голос богини.

— Моя сила во мне, — послушно повторила за голосом.

Свинцово-серые крылья окрасились черным, обернулись вокруг, закутывая в кокон, отдавая себя, чтобы тут же распахнуться полночным покрывалом, вздергивая меня вверх, придавая телу вертикальное положение.

— Я — Сила, — бездумно повторяла вслед за шепчущим голосом.

Заструились по пальцам холодные темные руны, сплетаясь в смертельное заклинание.

— Ты разрушил меня. Я сломаю твою жизнь. — механическим голосом живого робота выплевывала слова вслед за рунами, выплетая из собственной жизни гибель для других. — Заберу тебя с собой.

— Эй, Снежинка, остановись! Ты же не такая! — вернулся рыжий Рэн, на сей раз не один. Позади него застыли два мужчины, облаченные в одинаковые синие хламиды и полная, с крупными грубыми чертами лица, девушка.

— Ну же, девочка, остановись, — медленно двигался он ко мне. Один из мужчин попытался остановить парня, схватив того за руку, но Рыжий ловко выдернул ладонь. — Я же вижу, что ты не злая. Просто запуталась.

Его голос, такой мягкий и ласковый, растекался по воздуху, сулил тепло и уют.

— Ренар, остановись! Она же безумна! — не выдержав, взвизгнула девушка, невольно привлекая к себе мое внимание, чем и воспользовался Рыжий, подскочив ко мне и схватив за руку.

Три из восьми заготовленных рун тут же впитались в его ладонь, темным уродливым пятном растекаясь по коже.

— Все в порядке, Снежинка, — через силу улыбнулся он, так и не убрав руку и делая вид, что ему со всем не больно, продолжая меня забалтывать, убаюкивая, обволакивая своим теплым мягким голосом. — Это пустяк. Пройдет. Тебе никто не говорил, что ты очень красивая? А еще уникальная. Никогда не встречал девушки с таким даром. Расскажешь о нем?

Его большой палец ласково поглаживал тыльную сторону моей ладони, даря потрясающее ощущение тепла и нежности. Я попыталась стряхнуть наваждение и выдернуть ладонь, но парень оказался неожиданно силен.

Коснувшись второй рукой моей щеки, стирая кровавые, уже подсохшие разводы, он вдруг одним ловким движением притянул меня к себе и поцеловал.

Я забилась пытаясь вырваться и отстраниться, но тело, все еще терзаемое тьмой заклинания плохо слушалось.

Он все целовал и целовал, раздвигая плотно сжатые губы, проникая языком, дразня, одной рукой удерживая в захвате, второй придерживая меня за затылок и не давая вырваться.

И снова жар по телу, но на сей раз приятный, ласковый, как котенок, сжигающий боль и ненависть, дарящий тепло, покой и уют, обещающий, манящий.

И я поддаюсь, иду за столь желанным теплом, отвечаю на поцелуй.

Морозные темные крылья рваными лохмотьями стекают на пол. Уходит выжигающая внутренности боль, вместо нее под мертвым сердцем теплым клубком сворачивается рыжий огонек.

— Помоги мне остаться человеком, — едва слышно шепчу, прежде чем обмякнуть в руках рыжего отчаянного парня.

— Вот же лисье отродье! — последнее, что слышу, проваливаясь в темноту.

Глава 6

— Эй, Инга посмотри, я поймал сойрис, — звонкий мальчишечий голос раздается над самым ухом. Я раскрываю глаза и щурясь от слепящего солнца, смотрю на стоящего надо мной мальчишку, протягивающего ладошки на которых сидит крупная яркая сиренево-синяя бабочка. — она исполняет желания и приносит удачу. Хочешь, подарю ее тебе?

— Спасибо, Арни, — улыбаюсь и ласково треплю мальчишку по вихрастой черной макушке. — Оставь себе. У меня уже все есть, и я счастлива.

— Так уж и все? — раздается еще один смеющийся голос за моей спиной.

— Вир! — Я подскакиваю с покрывала, на котором только что задремала, и бегу к нему, замирая, не добежав пары шагов. — Ты вернулся.

— Вернулся… — тянет он, повторяя. — Здравствуй.

Мы стоим и смотрим друг на друга, не зная как поступить дальше. Он делает шаг, я, поддавшись желанию, кидаюсь ему на шею и крепко обнимаю. Вир подхватывает меня и кружит по залитой солнцем поляне. Я тону в изумрудных глазах, наслаждаясь мгновением. Первый, самый трудный шаг сделан…

Рядом скачет счастливый Арвиан, заливисто хохоча и выкрикивая:

— Я знал! Я знал! Сойрис исполняет желания. Я загадал, чтобы мы всегда были вместе и жили одной семьей!

Фиолетовая сойрис, медленно кружа и осыпая нас чешуйками с крыльев, поднимается все дальше ввысь…

— Вставай! Я чувствую, что ты уже очнулась! — резкий, с приятной хрипотцой голос вырвал меня из сладкого забытья.

Морщась от боли в теле, я кое-как села, с удивлением обнаружив себя в больничной палате. На высоком табурете напротив моей койки сидел один из тех двух мужчин, что я видела недавно.

— И? — я выжидательно уставилась на сидящего мужчину. В палате мы были одни. Остальные кровати пустовали.