Пробуждение Ваирагии - Талех Аббасов

— Сэн! — выдыхаю я…

* * *

Всё в пустую? Неужели ордену хранителей пришлось расплачиваться по долгам с Грайдом, взяв под крыло обычного ребёнка? И ради него существо света заплатило за обучение кристаллом сэндира?

Магистр Радений прикрывает глаза, разочарованно качает головой. Он хочет объявить об окончании испытания…

— Господин… — звучит полный изумления вздох настоятеля Риама, — смотрите… — и магистр открывает глаза.

Мальчик, одиноко стоящий на коленях на тренировочной площадке, светился…

— Быть не может… — шепчет магистр.

Сияние постепенно обволакивает тело ребёнка.

— Сэн! — произносит Гиртан.

Свет вспыхивает ревущим белым пламенем!

Столб огня взметается к небу и спустя десяток ударов сердца ослабевает и гаснет.

Дети, прошедшие испытание, с удивлением смотрят на последнего претендента, теперь уже точно прошедшего испытание. На лицах остальных, кто провалился, читались досада, замешательство, неверие… ведь если б и они не отказались бороться до конца, то, возможно, получилось бы и у них, но узнать об этом им уже не суждено.

— Гиртан!

— Да, настоятель, — мальчик открывает глаза.

— Подойди. Ты прошёл испытание.

Он медленно поднимается, делает шаг и вдруг, покачнувшись, падает…

Глава 8

Это было… неожиданно. Мощный всплеск ваирагии смешанный со стихией огня чуть не развеял маскировку, и Дэйше еле удержался в тени.

Восемь лет райканский убийца скрывался в Алхалласе, безвылазно отсиживаясь в логове, которое он основал в просторном винном погребе одного из знатных вельмож города. Никто об этом не подозревал, так как шэхар прятался, растворённый в тенях, будто призрак. Отсюда он внимательно следил за возмущениями в потоках силы — не только тёмных, но и светлых, ведь отец мальчика сэнайн, а значит ребёнок умеет управлять ваирагией света. Однако за все эти восемь лет шэхар так и не нашёл свою цель. Те всплески силы, что он подмечал: редкие тёмные принадлежали кадирам, и частые светлые — обычным галамирам. Люди уважали светлых полукровок за их способности к целительству, а тёмных — не любили за скрытность; да и багровые глаза кадиров вызывали у людей страх.

Каждый шэхар умеет ждать и терпеть. Тем более по приказу королевы. Дэйше подпитывал себя потоками силы теней, а потому мог долго оставаться без движения. Лишь раз в десять дней убийца выходил ночью из развоплощения, охотился на лесную живность и ел, чтобы тело не особо привыкало к эфирному состоянию.

А потом он почувствовал нагнетание силы света…

Дэйше рисковал, покинув убежище посреди бела дня, ибо на свету шэхар становился слабее, уязвимее, но он боялся упустить цель. Осторожно перемещаясь в тенях, убийца достиг храма Ордена Хранителей. Здесь много магов, здесь опасно, однако приказ королевы довлел над убийцей, вынуждая рисковать.

Растворившись в тени у ограды тренировочной площадки, Дэйше замер, стал наблюдать.

Один единственный мальчик стоял на коленях под ярким сиянием двойного солнца. Вокруг ребёнка вихрились потоки силы света.

Это могла быть его цель? Вполне вероятно. Возраст подходит, насыщенность ваирагии вокруг мальчика говорила сама за себя, но Дэйше не торопился, ибо не чувствовал Тьму в ауре ребёнка — Адари наверняка наложила блокирующую печать. Конечно, шэхар мог ошибаться, ибо убийца не видел никакой печати в ауре мальчика, иначе Дэйше сам бы её развеял. Возможно, блокирующая печать не видна из-за ваирагии света, плотным коконом окутывающей ребёнка, но чутьё подсказывало, что он нашёл свою цель. Однако торопиться нельзя. Надо подождать некоторое время, пока печать не развеется, чтобы убедиться, что ошибки нет, и только после этого доставить мальчика к королеве…

Мощный всплеск света, обернувшегося белым огнём, заставил шэхара сжаться, уплотниться, сделаться как можно меньше, дабы не развеялась маскировка. А затем мальчишка, когда его позвали, поднялся и упал, потеряв сознание.

— Похоже, будет интересно, — прошептал Дэйше.

* * *

Я прихожу в себя и открываю глаза. Лежу на койке в каморке старого Эйола. Слышу, как он гремит посудой.

Ужасно хочется пить и есть. На лбу лежит мокрое полотенце. И ещё голова болит… слева. Осторожно нащупываю под волосами огромную шишку…

— Шшшшш! Как же больно!

— Ох! — старик тут же подскакивает ко мне. — Очнулся, наконец. Лежи, не дёргайся!

— Пить…

— Сейчас.

Эйол снимает с моего лба полотенце, бросает на стол; осторожно приподнимает меня, подносит к губам глиняную чашку.

— Медленно, малец. Спокойно…

Я пью, чувствуя, что силы ко мне возвращаются вместе с живительной влагой, но недостаточно… я всё ещё слаб…

— Что со мной случилось? — утолив жажду, спрашиваю я. — Помню, что был на тренировочной площадке, а потом на глаза опустилась белая пелена и… кажется, я упал и ударился головой.

— Обморок, — кряхтит старик; выпрямившись, отходит в сторону, забрав чашку. — Слишком долго пробыл на солнце.

— Я должен был пройти испытание…

— Во Тьму такие испытания! — ворчит Эйол. — Куда смотрел Риам?

При настоятеле, конечно, дед подобных мыслей озвучивать бы не стал — старшим хранителям ордена виднее, что да как делать…

— Сколько времени я провалялся… без сознания?

Я боюсь услышать, что пролежал тут несколько дней, и новых учеников уже забрали в горный храм, а меня оставили…

— Весь день, уже закат близится. Не бойся, малец. Тебя не забыли.

— Фууу-ух… — я вздыхаю с облегчением.

Пронесло!

Живот требовательно урчит, напоминая, что неплохо бы покушать.

— Ладно, лежи, отдыхай. Я пока тебе поесть приготовлю, — Эйол отходит к очагу.

Что же со мной случилось? Почему упал в обморок?

«Ты перестарался, — вновь слышу обладательницу хрустально-звонкого голоса, которая направила меня во время испытания. — Тебе надо было притянуть немного силы из пространства, использовать её, а ты полностью иссушил свой внутренний источник, который пока что слишком мал».

Ну, я ещё мало понимаю, как работать с силой.

«Не оправдывайся! В реальном бою противник просто снесёт твою дурную голову!»

И что ей сказать?

Я научусь, а до тех пор постараюсь не ввязываться в реальные бои.

«Надеюсь, иначе долго ты не протянешь».

Я ведь всё ещё не поблагодарил тебя. Без твоей подсказки я бы не прошёл испытание. Кто ты? Как тебя зовут?

«Я — Агисиран. Высший огненный элементаль. Помогла тебе по просьбе моей хозяйки госпожи Риданис. Она благоволит тебе, поэтому ты теперь под её покровительством».

Риданис… всё-таки имя, а не просто слово.

Покровительство? То есть враги не смогут меня убить?

«Смогут. Покровительство госпожи — не щит и не бессмертие. Теперь ты сможешь использовать силу огня через силу света. Стихия не подвластна тем, в чьих жилах нет человеческой крови. Тебе подчиняется свет и должна подчиняться тьма, но напрямую использовать пламя ты не сможешь, в отличие от тех же галамиров и кадиров.