Красавица - Ахдие Рене

Потребовалось несколько мгновений, чтобы сложить воедино бессвязные слова Одетты.

Бирманский питон Бастьяна.

Огромная змея Бастьяна.

При мысли о змее, о которой шла речь и которая должна была вот-вот появиться, Пиппа издала тихий писк и отскочила назад, ища стул или что-нибудь, куда можно забраться. Селина же приросла к полу, знакомый раж пробежал по ее венам.

Одетта уныло на них посмотрела.

– Иногда Туссен любит обвиваться вокруг чего-нибудь теплого, но, пожалуйста, знайте, что вам нечего бояться. Я упомянула о нем лишь по одной причине: если не знать, что вы видите, это может слегка… напугать.

– Змея? – взвизгнула Пиппа, глядя по сторонам так, словно мечтала врасти в панель на стене за своей спиной. – Что за человек выбирает в качестве домашнего питомца змею?

– Люцифер, – отозвалась Селина спокойным голосом. – Люцифер бы выбрал змею в качестве домашнего питомца.

Смех сорвался с губ Одетты, когда она потянулась к своему бокалу вина.

– Ах, вы обязаны мне рассказать, что случилось, когда вы познакомились сегодня. Как чудесно!

Селина втянула щеки, чтобы ее негодование не вырвалось на свободу.

Голубые глаза Пиппы обшаривали пол, она покусывала губы, а пальцами вертела золотой крест на шее.

– Мы повстречали мистера Сен-Жермена по пути сюда. Он не… – она колебалась, – такой великодушный, каким должен был бы быть.

– Не удивлена, услышав подобное, – сказала Одетта. – Бастьян словно герой детской песенки. Когда он добрый, он очень, очень добрый. Когда же он злой… Уверена, вы поняли, к чему я клоню.

Селина определенно поняла. Однако она не желала тратить и дальше свое время на то, чтобы размышлять об этом юноше и его дурацкой ручной змее. Потребуется усилие, но Селина сможет перестать думать о… чем бы это ни было, что вызывает у нее такой нездоровый интерес к этому прекрасному парню.

По правде сказать, она совсем не понимала этого. Их знакомство длилось едва ли дольше нескольких минут, а смазливого личика было явно недостаточно, чтобы отвлечь ее от всех его неподобающих поступков. До рассвета, Селина была уверена, она сможет взять под контроль свои эмоции.

Ничего хорошего не выходит, когда чувства вырываются на свободу.

Ее глаза остановились на картине в позолоченной раме на другой стороне зала. Она позволила своему зрению расфокусироваться, пока вокруг не заблестело жидкое золото. Селину раздражала мысль, что ее внимание к парню вроде Бастьяна показывало, насколько она сама сломана внутри. За один короткий вечер он стал занозой в боку Селины. Напоминанием, что с ней что-то не так.

Может, в этом все дело. Может, это вовсе не восхищение. Может, это влечение к существу, которое скрывается в ней самой. Не так давно это существо даровало ей невероятную власть над ее мучителем и свободу распоряжаться его жизнью.

Однако еще оно сделало ее убийцей.

Выражение лица Селины посуровело. Нет, она должна покончить с этими мыслями. Немедленно.

И это сработало бы. Позже Селина могла поклясться, что была на расстоянии вытянутой руки от победы, от желания засунуть все, связанное с Себастьяном Сен-Жерменом, в темную бездну. Заставить его исчезнуть навсегда.

Все бы пошло, как она задумывала.

Если бы только не пронзительный вопль, который неожиданно разнесся по залу.

Призрак

Визг Пиппы, от которого кровь стыла в жилах, заполнил помещение, отражаясь от панелей на стенах и заставляя золотые кисточки на портьерах дрожать. Он разделил пространство на две части, точно разрыв на ворсистом ковровом покрытии. Пробуждая адские недра глубоко под землей.

Такой визг поистине вызывает восхищение.

В тот самый миг, когда крик сорвался с губ Пиппы, все в Львиных Чертогах подскочили и напряглись, готовые спасаться бегством. Одетта бросилась к Пиппе, чуть не опрокинув свой бокал с вином, и темно-красный напиток расплескался на юбку Пиппы. Прежде чем Селина успела моргнуть, стильный мужчина с Дальнего Востока уже двигался им навстречу, вертя в руках перламутровый кинжал. Он остановился рядом с Пиппой, перекидывая свой кинжал из одной руки в другую. Бун снова появился поблизости, вертя в руках ножик для колки льда. Две женщины с необработанными камнями в кольцах выгнули спины, точно пантеры, готовые нападать, их пальцы изогнулись, как когти, и их драгоценности стали больше похожи на оружие, чем на украшение. Победитель же последней шахматной игры просто-напросто положил на стол перед собой пистолет, на его бородатом лице не отразилось ни капли тревоги.

Селина вцепилась в локоть подруги, дергая ее поближе к себе и укрывая своим телом, словно щитом.

– Что случилось? – спросила она тихим голосом. – Ты в порядке?

Уголки губ Пиппы виновато опустились.

– Я… мне показалось, что-то коснулось моей ноги, – призналась она, переводя дыхание, все еще с испугом озираясь по сторонам. – Наверное, померещилось. – Сделав паузу, она произнесла громко, так, чтобы все в зале ее услышали: – Я прошу прощения за то, что всех напугала. Ничего не случилось. Пожалуйста, примите мои глубочайшие извинения.

Однако все те, кто приготовился к атаке, не отступили. Многие продолжили глядеть на Пиппу с беспокойством, и глаза их озадаченно мерцали. Снова в голову Селине закралась старая мысль:

«Не от мира сего».

Но ведь это же невозможно. Не так ли? Одно дело – верить в фокусы и иллюзии. И совсем другое – верить в существ из детских сказок.

Пиппа сделала большой вдох, ее щеки порозовели.

– Мне правда жаль, – сказала она снова, еще громче, одновременно пытаясь стряхнуть с юбки вино, пока то не въелось в материю окончательно.

– Хватит уже извиняться, – пробормотала Селина. – Чтоб эта проклятая змея с ее владельцем оспой заразились.

Затем, точно возглас Пиппы каким-то образом просочился сквозь панельные стены, одна из двух дверей на другом конце зала распахнулась, и поток холодного ветра пронесся мимо, покрывая мурашками кожу на шее и груди Селины. Сначала в дверях никого не было видно, но потом те, кто стоял рядом, немного посторонились, явно пропуская кого-то – или что-то.

– О, а вот и он, – просияла Одетта.

Пиппа потянулась к Селине, когда огромная змея, чью чешую усыпали темно-коричневые пятна с черной окантовкой, поползла по коврам. Страх и возбуждение наполнили тело Селины. Она начала было отступать в сторону, когда змея приблизилась, однако Пиппа держала подругу крепко, вцепившись пальцами в ее запястье.

– Они чуют страх, – пробормотала Пиппа.

– Откуда ты знаешь?

– Прочитала где-то.

– Что за бред. – Одетта сняла испачканные вином перчатки. – Формально они ничего не чуют. Лишь пробуют все на вкус своим языком.

Селина бросила испепеляющий взгляд в сторону Одетты, когда змея проползла мимо них и исчезла в колышущихся шторах цвета индиго у окна. Но даже когда питон исчез, Пиппа не ослабила свою мертвую хватку на запястье Селины.

– О, чепуха-а! Туссен никого не обидит, – заверила их Одетта, сунув свои оголенные руки в карманы. – Однажды он обвился вокруг Арджуна, но это казалось страшным всего на минутку. – Она сделала паузу, припоминая. – Да и этот преступный поглотитель вкусностей того заслуживал.

– Что… что он сделал? – спросила Пиппа.

– Очевидно, истребил слишком много вкусностей. – Парень, о котором шла речь, усмехнулся у Пиппы за спиной. Его британский акцент стал еще менее различим, явно разбавленный алкоголем.

Селина обернулась на Арджуна в изумлении, отметив про себя его покрасневшие костяшки пальцев и растрепанный внешний вид. Ненавязчивое напоминание о том, что, несмотря на свою доброжелательную наружность, этот ост-индский юноша был вовсе не тем, кем казался на первый взгляд. В конце концов, ему как-то удалось пересечь зал совершенно незамеченным, точно тень, проскользнувшая сквозь облако дыма.

Пиппа резко развернулась с несвойственным ей отсутствием грациозности и чуть было не поскользнулась на ровном месте. Она бы точно рухнула на пол, если бы Арджун не успел приобнять ее за плечи, чтобы помочь восстановить баланс.