Нелюбимая жена - Злата Романова

Утреннее возбуждение – дело привычное, но сейчас все, вдруг, становится острее. Подо мной мягкая и сладко пахнущая женщина. Ее губы чуть приоткрыты, а кожа щеки под моими пальцами нежная и шелковистая. Я не замечаю слабых попыток оттолкнуть меня, застыв взглядом только на этих губах, к которым склоняюсь все ниже и ниже, чтобы попробовать на вкус, но из ее горла внезапно вырывается всхлипывание.

– Пожалуйста, отпусти! Гости…

Отрезвляет, как ушат холодной воды. Резко отталкиваюсь от нее, и Лейла тут же срывается с кровати и, не оглядываясь, бежит к выходу.

Когда я спускаюсь к завтраку, она красная, как рак. Ставит передо мной тарелки, избегая встречаться взглядом, и налив кофе, идет к выходу.

– Останься, – говорю ей в спину.

Она оглядывается с видом человека, обреченного на пытки.

– Что?

– Сядь, Лейла. Я не люблю есть один.

– Я уже поела, – возражает она.

Черт побери, как же бесит! Когда я был в роли ее зятя, она разговаривала со мной, как обычный адекватный человек. Даже частенько шутила и подначивала. Не думал, что Лейла может вести себя, как средневековая барышня, стесняющаяся поднять глаза от пола. Чего она так мнется теперь?

– Сядь, – тверже говорю ей, и она садится. – Что с тобой происходит?

Наконец-то я удостаиваюсь от нее прямого взгляда!

– В смысле? – озадаченно хлопает глазками.

– Почему ты ведешь себя так, словно мы первый день знакомы?

На миг она кажется искреннее возмущенной, что удивляет меня.

– Потому что ты ведешь себя, как… – осекается, явно намериваясь назвать меня свиньей, но вовремя поняв, что это не лучшая идея. – Сначала ты меня до смерти напугал, а с утра…

Снова краснеет. Ну, надо же! И впрямь святоша! Неужели и ночью будет себя так вести?

– У тебя биполярка или какое-то психическое расстройство? – спрашивает вполне серьезно.

Я не могу сдержать смешок. Что в голове у этой девушки?

– Я здоров, можешь не волноваться, – пережевав яичницу, отвечаю ей. – И про платье забудь. Я просто не ожидал, что ты его наденешь.

Извиняться не буду. Не в моей привычке.

– Я и не хотела, – отвечает Лейла. – Ни этого платья, ни свадьбы. В отличие от тебя, у меня не было выбора. Ты ведь мог отказаться, Тимур…

– Ни слова! – обрываю ее. – Мы не будем это обсуждать Лейла! Хочешь или нет, но мы теперь женаты.  Я не желаю впредь говорить ни об условиях этого брака, ни о твоей сбежавшей кузине. Эти темы – табу. Поняла?

Она не отвечает. Просто смотрит на меня долгим пронзительным взглядом ярко-голубых глаз, а потом встает и начинает греметь сковородками и доставать продукты из холодильника. Не осмелилась возразить. Может, такая покорность и к лучшему. Меньше головной боли для меня.

Глава 10

Этот день ничуть не легче вчерашнего. Гости все пребывают и пребывают. Несмотря на то, что мне помогают кузины Тимура, работы, кажется, становится все больше. Мы готовим, несмотря на заказанную из ресторана еду, и, только и успеваем снова и снова накрывать столы, потому что одна партия родственников и друзей семьи, сменяет другую.

Посудомоечная машина переполнена, обе раковины тоже. Я то мою посуду, то готовлю очередную порцию новых блюд, а еще чаще прерываюсь, чтобы встретить и познакомиться с новыми гостями. За весь день даже поесть не успеваю.

Только к девяти вечера в доме остается лишь семь-восемь человек. Тетя Асма со своими дочерьми уехала к семи, так что я тружусь одна и уже валюсь с ног. Сажусь на кухне, урвав свободную минуту, и ем остывшее, запеченное в духовке, мясо с салатом.

К счастью, гости уходят к восьми окончательно. Переношу всю еду на кухню и прибираюсь, хотя сил уже нет. Но я в доме пока единственная хозяйка, так что полагаться не на кого. Заканчиваю уже после девяти и как раз хочу уйти из кухни, когда появляется свекор.

– Налей мне чаю, Лейла, – просит он.

Я ставлю перед ним чай из пакетиков, потому что заваривать для одного человека глупо, да и долго. Он не возражает, значит, не против.

– Хотите есть, папа?

– Нет, спасибо, – отвечает отец Тимура. – Я не ем после семи. Иди отдыхать. Да, и вот еще что! Завтра наша домработница выходит на работу, так что не нужно готовить завтрак.

– Хорошо, папа, – отвечаю я, совсем не возражая против такой перспективы. – Спокойной ночи!

– И тебе.

Поднимаюсь в спальню, впервые за день вспоминая о Тимуре. Ух, и разозлил он меня утром!

«Забудь о платье!»

И это все? Я даже извинений не заслуживаю? Связалась же Мира с этим чурбаном на мою голову!

Облегченно выдыхаю, обнаружив, что в спальне пусто. Зато беспорядок полнейший! На полу все еще валяются остатки платья. Чемоданы не распакованы. Однако, у меня нет сил всем этим заниматься. Беру пижаму и иду в душ, на этот раз, высушив длинные и густые волосы феном. Потом залезаю под одеяло, решив ответить на сообщения с поздравлениями на телефоне, но глаза сами собой закрываются, несмотря на то, что всего десять вечера. Засыпаю, даже не выключив свет в комнате.

Просыпаюсь от того, что кто-то рядом шумит. В комнате светлым-светло, так что я даже пугаюсь, что проспала до обеда. Быстро тянусь к телефону и вижу, что уже половина девятого.

– Проснулась, – констатирует Тимур.

Перевожу на него взгляд и вижу, что он стоит у туалетного столика полностью одетый и надевает часы на запястье, смотря на меня через зеркало.

– Уберись тут. Не комната, а свинарник! – резко цедит мужчина.

– Не я устроила этот свинарник, – язвлю в ответ, потому что он уже достал, а мое терпение не безграничное.

Мой муж поворачивается и медленно идет ко мне, наступая на остатки свадебного платья, валяющегося на полу. Я сажусь в кровати, повыше натягивая одеяло, хотя пижамная рубашка вполне приличная и все прикрывает.

Тимур садится рядом на матрас,