Нелюбимая жена - Злата Романова

– Как настроение, жених? – спрашивает он. – Видел твою невесту. Красотка, причем натуральная. Я даже как-то отвык от таких девушек.

– Радуешься, что Самира за меня не вышла? – язвлю я, не в силах сдержаться.

Он ведь тоже положил на нее глаз.

– Что ты такое говоришь, брат! – возмущается Максуд. – Признаю, она мне понравилась, но я же не влюбился, чтобы злорадствовать теперь из-за случившегося. Да и если бы влюбился, не стал. Как там говорит Сашка? Братаны важнее телок – вот! А если серьезно, не знай я тебя, серьезно оскорбился бы. Не страдай по ней, значит, не твоя судьба была. Ты же знаешь, что спутник жизни каждому предопределен Богом. Иначе, ничто не помешало бы вашей свадьбе.

– Я похож на страдальца? – усмехаюсь, жалея, что не сдержал эмоций.

Максуд – человек жесткий. Если уж он принялся сочувствовать и философствовать, то дело дрянь. Я, наверное, выгляжу как умирающий от тоски лебедь. Тьфу! Не думал, что настолько плохой актер.

Спустя час на мужскую половину приходит тетя, намекая, что скоро приведут Лейлу для фотосессии в саду, но я не жажду ее видеть. Только не сегодня – в день, который я так долго ждал. Хорошо, что жениху по традиции не принято показываться в общем зале, где празднует большинство гостей. Неизвестно, как бы я отреагировал, напади на меня еще и женщины со своими неуместными намеками и вопросами. И так едва сдерживаю ярость и разочарование.

– Пойдем, Тимур, – говорит мне тетя через несколько минут, выводя в сад.

Самый красивый сад в регионе. Рядом с водой, с собственной пристанью и рестораном, на который я без труда сделал бронь, потому что он настолько дорогой, что очень немногие позволяют себе праздновать здесь свадьбы.

Это было желание Миры, конечно. Моя эпатажная девочка хотела всем утереть нос. Теперь, свадьбой ее мечты наслаждается другая. Та, которую я никогда не представлял в роли своей жены.

Замираю на лестнице, видя невесту со спины. На секунду мне мерещится, что это Самира, но тут она поворачивает голову в профиль и глупую надежду сменяет злость.

Потому что Лейла, чертова идиотка, надела свадебное платье Миры!

То самое, в котором та была на фотографии, присланной мне самой же Лейлой. Фотографии, которую я, как слащавый дурак, распечатал и поместил в рамку. Которую удалил в порыве злости с телефона, о чем тут же горько пожалел. Потому что, не так-то просто выбросить из головы эту предательницу, ведь я, б***, люблю ее! Люблю до боли. И мне совсем не нужно видеть свою новую невесту в этом чертовом платье! Это как сыпать соль на свежую рану.

Сделала ли Лейла это специально? Наверняка. Она не скрывала, что против свадьбы, даже умоляла меня не жениться на ней. Решила, видимо, отомстить хоть такими мелкими ударами исподтишка.

У котенка прорезались коготки? Отлично. Я еще посмотрю, как она запоет, когда сегодня ночью вырежу ее из этого платья!

Глава 8

В день свадьбы я просыпаюсь с припухшими и покрасневшими от слез глазами. В отличие от позапрошлой ночи, которую я провела плача у окна и наблюдая за машиной Мурада, простоявшей у наших ворот до семи утра, все не так уж плохо. Я хотя бы поспала четыре часа на этот раз. Утром меня будит мама, которая, увидев мое лицо, тут же приносит капли для глаз и патчи.

Часом позже приезжают визажист и парикмахер. Я даже не могу ответить, какой макияж хочу, и маме приходится давать указания.

– Не хочу коричневую помаду, давайте розовую, – в последний момент, спохватываюсь, вспомнив оттенок губ Самиры в свадебном образе. – И гладкий пучок.

Я отказалась от ее дорогих украшений, и, хотя не смогла переубедить никого насчет платья, но во всем остальном решила сделать свой образ максимально различающимся от ее. Таблетка легкого успокоительного, которую я пью после завтрака, помогает мне лучше сдерживать эмоции, потому что держаться, особенно в тот момент, когда меня забирает из отчего дома семья жениха, очень сложно.

Далее следует ресторан, множество гостей, которым не терпится посмотреть на невесту поближе и сфотографироваться, а также представление родственникам и друзьям, которых я все равно не запоминаю. Заведует всем этим тетя Тимура, которая сегодня за хозяйку, так как матери у него нет. Насколько я знаю, она умерла вместе с дочерью в аварии несколько лет назад и Тимур с отцом остались одни друг у друга. Каждый живет своей жизнью, Тимур – в Москве, мой свекр – здесь. Строит политическую карьеру, как и дядя Анвар.

После обеда тетя моего мужа выводит меня в сад для фотосессии. Фотограф – мужчина, поэтому я немного стесняюсь, когда он просит меня быть посвободнее, принимать ту или иную позу. Когда же к нам присоединяется Тимур, мое лицо так горит, что я не могу поднять на него взгляд. Все-таки, эти новомодные тенденции, вроде открытой фотосессии молодоженов, когда каждый может увидеть нас из окна, меня дико напрягают. Если бы люди придерживались старых традиций, то его вообще не увидели бы сегодня, потому что жених на свадьбе присутствовать не должен.

– Встаньте у этой арки лицом друг к другу, – командует фотограф. – Тетя, невеста у нас стеснительная, вы пока не оставите нас?

– Сразу видно – воспитали, как нужно, – улыбается тетя Тимура, имени которой я до сих пор не знаю, потому что прослушала сегодня все разговоры, витая в своих мыслях. – Не стесняйся так, девочка, фотограф у нас опытный. Он, знаешь, сколько пар каждый день фотографирует?

Ободряюще пожав мне руку, она уходит, оставляя нас втроем. Мы с Тимуром встаем, как говорит фотограф. Я так и не осмеливаюсь посмотреть ему в глаза, остановившись взглядом в районе груди, обтянутой красивым пиджаком оливкового цвета. Руки нервно сжимают букет невесты, пока нас щелкают с разных ракурсов.

– Клянусь, брат, никогда еще не встречал такой стеснительной невесты! – говорит, с нотками нетерпения в голосе, фотограф Тимуру. – Ну, хоть на мужа своего посмотри разок! А то потом