Территория чувств - Елена Ронина

Уже издалека она увидела во дворе карету «Скорой помощи».

– Господи, Господи, – запричитала Зоя, прибавив шагу, – этого еще не хватало, да что же это.

Врачи на носилках выносили Сашу, Василий держал сына за руку.

– Не волнуйся, – тихо проговорил он ей, – всё будет хорошо, я его вытащу, я обещаю тебе: я его вытащу.

– Что, что? – шептала она одними губами.

– Вот так, мамаша, – грубовато отчитывал доктор, – следить нужно за детьми-то. И что, что тринадцать лет? Кто ж там ныряет? Это ж мелководье! А они с тарзанки. Вот и шарахнулся головой! Хорошо, приятели выловили. Так неизвестно ещё, чем закончится. Эх!

– Как же? – только и смогла выговорить Зоя. И сразу же себе пообещала: «Никогда! Никогда больше!» Только бы Санька выжил, только бы встал на ноги.

А потом вместе выхаживали. Вася дежурил в больнице, кормил сына с ложечки, поддерживал Зою, словно из-под земли доставал редкие лекарства.

Да как же она могла? Именно тогда Зоя поняла, насколько дороги ей муж и сын: она не сможет обойтись ни без одного, ни без другого. Никто и никогда не будет любить её сына как родной отец, никто не будет носить здорового парня на руках и петь ему вечерами колыбельные. Только родной отец. Чувство благодарности или всё-таки любовь, для которой она никак не могла найти правильного определения? Ей казалось, что это привычка, обыденность. А может, это и есть любовь, когда присутствуют покой, защищённость.

О том, что он пишет стихи, Вася рассказал не сразу стеснялся, но как-то прочитал ей такие проникновенные строчки о природе, что Зоя долго в себя прийти не могла, – это ж как надо свой родной край чувствовать?

– Кто же это, Вась, Кольцов?

В ответ муж принес ей двухкопеечную тетрадку исписанную мелким почерком.

Ту историю Зоя вычеркнула из своей жизни. Несчастный случай с сыном она тогда тоже приняла как наказание, расплату за мысли, как предостережение.

Боже, как же страшно. Стало быть, есть кто-то, кто за нами следит, кто нас направляет. Только сын-то чем виноват? А ведь всё правильно, какое наказание для матери самое жестокое?

Не сказать, чтобы всё в жизни Зоя и Василия было гладко. Всякое случалось, живые люди, а у Василия характер взрывной: чуть что – кулаком по столу. Но справедливый, и очень он всегда свою Зою любил, прямо боготворил.

На их серебряную свадьбу собралось полгорода, из Москвы приехал Саша (он работал в столице уже год), из Иркутска прилетел Алексей с семьей. Нина сшила Зое платье в стиле её любимого Альфонса Мухи. Длинный, в пол, хитон цвета слоновой кости, с огромной брошкой на одном плече.

– Королева моя, – только и сказал Вася.

В этот день он первый раз читал ей стихи прилюдно.

Мне всё время тебя не хватает,Даже если ты рядом со мной.Годы жизнь, как страницы, листает,Но звеним мы единой струной!Чтоб сильнее друг в друга влюбиться,На пределе, по полной, взахлеб,Чтоб друг другом опять насладиться,И восторг пронизал, как озноб!

А ещё удивил Саша, который сказал прямо-таки философский тост:

– В моем любимом рассказе Сэлинджера – «Выше стропила, плотники» – герой читает накануне свадьбы в индийских трактатах: «Врачующиеся должны служить друг другу. Поднимать, поддерживать, учить, укреплять друг друга, но более всего СЛУЖИТЬ ДРУГ ДРУГУ. Воспитывать детей честно, любовно и бережно. Дитя – гость в доме, его надо любить и уважать, но не властвовать над ним, ибо оно принадлежит богу». Так вот, дорогие мои родители, думаю, вы живете вместе так долго и так счастливо, потому что выполняете эти заповеди. Ну и спасибо вам от меня лично за то, что позволяете мне идти своей дорогой.

Ото всех Зоя и Василий услышали много хороших теплых слов; пожалуй, промолчала только Люба. Весь вечер просмотрела в пол, разговаривала сквозь зубы. А на следующий день зашла к Зое и сказала прямо:

– Не осуждай меня, только позавидовала я тебе. Мой Соломон через пять лет после регистрации помер. Из них два года лежал как бревно, говно из-под него выносила. Скажешь, сама себе такую жизнь устроила? Да, сама. А только жизнь-то прошла уже, – Люба расплакалась. А что тут скажешь, Зоя могла только посочувствовать подруге.

Умирал Василий дома, боли его мучили в последние полгода непереносимые. Зоя сама научилась делать уколы. На какое-то время ему становилось легче, а потом опять всё начиналось по-новой. А перед смертью вдруг ему стало легко, все боли ушли; они оба понимали – это конец, и пытались сказать друг другу то самое важное, чего недоговорили, что не спросили.

– А неужели бы ушла тогда, а, Зой? – Зоя сразу поняла, что муж имеет в виду, она долгие годы ждала этого вопроса, боялась; потом забыла сама эту историю, даже смешно было, потом решила, что ничего тогда Вася и не заметил вовсе. Значит, заметил и мучился столько лет. Вот ведь дура, как же она могла так поступить с человеком, который любил её всю жизнь – отравлять ему жизнь этим неведением!

– Что ты, Вася! Только тебя любила, ты уж мне верь. А то, что тогда случилось, глупость эта была самая настоящая. И клянусь тебе, в целой жизни ни разу я тебе не изменила.

Вася улыбнулся и закрыл глаза. Зоя ещё не могла до конца понять, кого она потеряла и как круто изменится ее жизнь.

8

Алексей рассматривал спальню сестры. Всё уютно, красиво, он уже отвык от обоев в цветочек, от таких же штор и покрывала на кровати. У него в доме все стены выкрашены в белый цвет, на окнах функциональные жалюзи.

– А цветов у тебя всё так же много. И, главное, все цветут.

– Да прям! Уж какими удобрениями я их только не поливаю! Но ухаживаю, конечно, смотри, какой у меня чудесный Ванька мокрый. Помнишь, он ещё у нас дома рос?

– Из Ахтубинска привезла?

– Привезла, – гордо подтвердила Зоя. – А здесь разве такой купишь? А потом, это частичка нашего дома. Не землю же в мешочке везти. – Зоя подсела к брату на маленький диванчик. Они специально с Василием так оборудовали свою комнату. В одной части – кровать, а в другой – небольшой диван, столик журнальный, телевизор. Захотелось Зое уйти к себе – всё у нее есть. А телевизор – это теперь большая часть её жизни.

– Лёш, а про Валю расскажи. Как у неё жизнь складывается?

– Что? А, Валя. Да работает, всё нормально, у неё сын вроде бы женился. Дочь Серафима в педагогическом техникуме работает. Всё нормально.

– А она сама, замуж не вышла?

– Зайка, за кого?

– Ну да за тебя не вышла, это я вижу. Вот ведь жалко женщину, строила она на тебя планы, строила.

– Ладно, Зоя, перестань, мало ли, кто какие планы в этой жизни строит. И потом, прежде чем строить, поделись своими мыслями со второй стороной. Спроси, он-то что про всё это думает. Согласна со мной?

– Согласна, Лёшенька, конечно, согласна. Ой, Лёшка, какая поездка была. Как же хорошо, что мы с Васей успели к тебе съездить, – Алексей испугался, что сестра сейчас опять зальётся слезами, но на губах у неё была улыбка, как бывает при воспоминаниях о чём-то хорошем.

– Мы ведь как думали: выйдем с Васей на пенсию и будем ездить по миру. Что мы в этой жизни видели? Работа и работа, ни выходных, ни проходных. Здоровье ещё было, денег накопили, решили: вот как возраст исполнится, сразу вдвоём на пенсию и уйдем, как раз наши пять лет разницы здесь нам и помогут. Заранее на заводе объявили, мол, так и так, на нас не рассчитывайте.

– Не представляю, как вас отпустили? – Алексей хорошо помнил, каким уважением пользовались на заводе и Зоя и Василий.

– Так мы за год предупредили. Я год замену себе готовила, найти главного бухгалтера на наш завод – это тебе не шутка. Из своих девчонок готовила. И Васю тоже не так-то просто отпускали, ты же знаешь, и руки золотые, и головастый. Не выучился, как-то в его семье не очень это принято было, но ведь как хотел, чтобы я получила высшее образование, помнишь, Леш? – глаза Зои опять увлажнились. – С Сашенькой сидел, пеленки его стирал.

– Ну, допустим, я тоже с Сашенькой сидел, вы уж моих достоинств не умаляйте!

Зоя немного задумалась, потом снова с улыбкой поглядела на брата.

– А я и тебе за всё очень благодарна! Так вот путешествие у нас одно и получилось – к тебе! Сначала к сыну в Москву переезжали, потом быт здесь свой обустраивали, к тебе вот, слава Богу, съездили. И всё. Вася же никогда не жаловался, ты понимаешь. Так бы, может, к врачу какому сходили. А уж когда я его силком повела, сказали, что уже поздно.

– А ко мне съездили. Я вот тоже пять лет этой поездкой жил.

9

Алексей встречал Зою с Василием в аэропорту. Они не виделись более десяти лет. Какая стала Зоя, а вдруг он её не узнает? Василий действительно сильно изменился: похудел, глаза запали. Алексей даже испугался вначале, потом сообразил: так возраст, куда деваться, и он старше Зои! Зоя тоже изменилась, располнела, но всё равно это была его Зоя – высокая, прямо державшая спину. Полнота её никак не портила, наоборот, еще больше добавляла какой-то кошачьей грации. Есть полные люди, очень легкие в движениях, воздушные. Вот такой была Зоя.