Лиловые бабочки - Слава Кэт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А тебе какое дело? — огрызнулась я. — Опять ставки, кто кого…бет? Ну зайдите с утра, посмотрите. Мне пох.
Я глубоко затянулась сигаретой и с непривычки закашлялась.
— Мне не всё равно, — в упор посмотрел на меня Илья. — И это не ради дурацкой ставки.
— Тогда зачем? Интерес ради интереса? Фе.
— Ну… Скажем так… Я думаю, у вас с этим психом ненадолго. Он совершенно отбитый. Вот оно тебе надо? Таких шрамов понаставил… А твоя кожа нежная, заживать будет долго…
— Шарики ко мне подкатывать не стоит, — усмехнулась я. — Я тетенька занятая.
— Вот именно, она тетенька занятая, — зло процедил Ванька, накидывая на меня плед. — Мной занятая. Усек, Мармелад?
— Да я так… Это просто забота, поверь, дружище, — замялся Илья.
— Ага, угу, — прошипел Ванька. — А я так и понял. Шестой день суетишься, а то я не вижу. Такой хороший друг … Чудно, чудно… Жаль, ничего не обломится. Это все моё.
Ванька собственническим жестом обвел мою скорбную фигуру.
— Еб…ть спасибо на х…й, — резюмировала я, снова выдыхая вонючий дым.
Илья громко хлопнул дверью.
— Вот уж не знал, что он интересуется БДСМ, — безразличным тоном сказала я.
— Прикинь. Будет яйки подкатывать — скажи. Найдем управу.
— Хорошо.
Я снова затянулась, а потом истерично расхохоталась. Ну п…здец. Мне только реальных отношенческих разборок за мою персону не хватает накануне Рождества. Ни фига себе новогодний подарочек!
— Не сиди на холодном, — проворчал Ванька.
— А то что, в угол поставишь?
— Всенепременнейше. И за курево отдельно накажу.
— Как скажешь, «папочка».
— С…ка, харэ играться, не смешно, — рявкнул Ванька.
— Да ладно? — скрипнула зубами я. — А что так? Ты ж угорал, угорал на БДСМ-тематику, а теперь даже тебе не смешно? Это что-то новенькое.
— Именно. Вставай. И ещё раз увижу с сигаретой — сидеть не сможешь, гарантирую. Нет, понимаю: в твоих пальцах и на губах зажженная сигарета смотрится п…здец эротично, смотрел бы и смотрел, но рак легких — штука неприятная. Ты меня поняла? Или доходчивей объяснить?
— Не надо, — проворчала я, выкидывая сигарету в сугроб. — Я девочка понятливая.
* * * * *
Перед сном я принципиально помылась гелем «Ореховый», чтобы выбесить Ваньку. И специально натянула на себя его серую футболку. Она была мне чуть тесновата, но в целом смотрелась неплохо. Обтягушечка. Пошлая такая обтягушечка. На Ване она так провокационно не смотрелась почему-то.
Удручённо разглядывала я себя в зеркале. М-да… Зелено-синие прядки — это нечто. А если подсушить, может, станет лучше?
Я оказалась права. В подсушенном виде волосы смотрелись довольно неплохо. Я чуть успокоилась и даже заулыбалась. Фига се я бунтарка, оказывается. Вот уж не знала. Вид такой хулиганский, ой, мама… Потом я обнаружила, что Ирка оставила в душе свой утюжок для волос. А что, если… а?
Ну, блин, хуже, чем есть, точно не будет. И я принялась выпрямлять волосы. Полученным результатом осталась вполне довольна.
Секси. Определённо.
Стопудово лучше, чем мои старые длинные волосы. На фига я вообще отращивала косу до пояса, не могу понять? Внезапно я вспомнила, как несколько месяцев назад разговаривала со старенькой бухгалтершей на эту тему в своей конторе, и захихикала…
* * * * *
В тот день после согласования материала с редактором я сидела и пила чай вместе с коллегой в местном аналоге кухоньки. Благодать. Бухгалтерши, искоса посматривая на меня, завели пространный разговор, мол, все, кто с пирсингом и тату — это лютые бездельники, всех срочно нужно в деревню сослать сельское хозяйство поднимать. Типа уродовать себя — это всё от безделья, поняли? Хах.
Я нехотя поинтересовалась:
— А это ничего, что я тут сижу, выслушиваю ваш бред? Я, к примеру, пирсингованная. В ушах серьги. Меня тоже за 70 км от города выслать? А работать кто в отделе будет?
Бухгалтерши поморщились:
— Ой, ну не ерунди, мы не про тебя, это так, к слову… Ты-то тут причём?
— Ну ладно.
Допили мы чай с коллегой, пошли чашки мыть. Но вскоре одна из бухгалтерш ядовито изрекла:
— Ты чё, в натуре китаянка, раз с такой косой ходишь?
Господа, у нас толерантность уровня «боженька». Я, недолго думая, ответила:
— Ни хао ма! — и в пояс жирной бабе поклонилась, характерно складывая руки, как в китайских дорамах.
Ржач. Народ забился в падучей. Бухгалтерша зависла.
Что хочу сказать. Препираться с такими людьми — себе дороже. Это ж люди, жаждущие скандала. Люди, обиженные судьбой. Вот на других пытаются отыграться. С ними всерьёз нельзя, только юмором.
Итог? Теперь не я, а именно они в глазах окружающих дебилы.
Да… Именно так всё и было. Вот интересно поглядеть реакцию бухгалтерши на мои синие пряди. Что теперь она мне скажет? Была абстрактная китаянка — стала модная певица кей-попа?
Внезапно меня озарила одна интересная мысль. И я снова полезла рыться в мусорке. Ну конечно, я ни секунды не сомневалась… Ванька с самого начала купил именно две краски. И синий цвет был задуман изначально. Если не осветлить предварительно пряди, цветная краска просто не возьмется. И никакая это не «ошибка». Не «просто бутылочки, видимо, перепутали». Это именно ярко-синий пигмент. Ради синих прядок эта вся тема и затевалась.
На фига только, не пойму? Фанат песни «Синий иней»? Жаль, всей правды я никогда не узнаю. Китаец привычно отмолчится или переведет тему на что-нибудь нейтральное.
Не хочу сказать, что мое появление в общей комнате произвело фурор, но вопросов явно стало больше.
— Тебе хорошо, — смешно наморщив курносый носик, сказала Иришка. — Довольно стильно. Неожиданно. Но тебе идет.
— Ага, — цокнула я. — А вон и стилист. А на его щеке моя благодарность за проделанную кропотливую работу.
Ванька молчал, чуть заметно принюхиваясь. Присмотревшись к надетой на мне футболке с характерным рисунком в районе плеча, он странным голосом произнес:
— Мо… моя же. Да?
— Узковата, — согласилась я. — Надеюсь, не лопнет, как твоя харя от возмущения.
— Обнаглела, — вскинул бровь Ванька. — Ещё и мой гель для душа взяла.
— Китай — Корея: один — один, — заметила я.
— Ну трусы хоть свои? — парировал Ванька.
— Хочешь проверить? — усмехнулась я.
— Обязательно. Пойдем-ка наверх.
— Или вниз?
— В подвал?
— Именно.
Ванька задумался. Ребята с упоением ожидали развязки.
— Я уже был сегодня в подвале, — с сожалением в голосе произнес он. — Что-то устал. Ещё один раз не потяну… Не, я пас. Пойдем наверх. Так поговорим…
