Нестандартное лицо - Лариса Теплякова

Оксана привезла Ингу в небольшое, довольно уютное кафе.

– Здесь готовят нормально, чисто, не отравишься, – отрекомендовала она.

– Так ты здесь живешь или временно? – поинтересовалась Инга.

– Прикинь, живу я здесь! – сказала Оксана и рассмеялась. – Замуж сюда вышла. Муж у меня хороший! Бизнесмен, магазинчики имеет – ювелирные, сувенирные. Всякие примочки для туристов продаём. Здесь же нет ни производства нормального, ни нефти, ни алмазов, ни ещё какого другого добра. Живут туризмом. Вот, и мой Раджив на этом зарабатывает. А ты замужем?

– Да, я с мужем приехала. Он тоже бизнесмен, но из Испании.

– В Испании, значит, обретаешься, – сказала Оксана и восторженно покачала головой. – Бывала я там. Страна хорошая. Я своему мужику постоянно твержу – давай в Европе какой-нибудь домик прикупим! Или квартирку. Вот, хоть у вас, в Испании. Или хотя бы в Турции на худой конец. Муж говорит, погоди, пока не могу. Но я его дотюкаю! Он меня обожает! На всё готов. Таких баб-то тут нет!

– А где вы познакомились?

– В Москве! Представь, я в Москву приехала из Запорожья, к тётке, посмотреть, что к чему, на работу куда-нибудь пристроиться. И с Радживом познакомилась! Он меня как увидел – обалдел! Вместо Москвы я угодила в Катманду! Училка у нас в школе по английскому языку хорошая была, вот ей спасибо! Сумела я с Рад живом столковаться, слышь, пристроилась, не жалуюсь! Мой Раджив хороший! Ласковый! Щедрый! Всё бы ничего, да скучновато тут только. Такая тоска иногда берет! – призналась Оксана.

– А ещё русские здесь есть?

– Есть! Даже русский центр имеется. В нем человек пятьдесят. Я-то редко туда захаживаю. Там одни чокнутые типчики собираются.

– Почему? – удивилась Инга.

– Да помешанные на этих, психоэнергетических практиках, на мистике всякой. Медитируют, ищут смысл жизни. Я этого не люблю! – резко заявила Оксана.

– А ты чем занимаешься? Домом, хозяйством?

– Конечно, занимаюсь домом. Дом большой. Дочка у меня, её воспитываю. Но я и работаю! Так, в охотку, без напряга. Я же бухгалтером была в Запорожье! Не главным, конечно, но в бухгалтерии секу. Мать научила. Кассу снять, баланс подбить – это я в два счёта! Семейный бизнес, надо следить! – усмехнулась Оксана. – А ты чем занимаешься?

– А я свободный фотокорреспондент, публицист, – Инга немного приукрасила свои скромные достижения. Ей не хотелось говорить, что у неё нет определённых занятий. – Недавно в московском журнале напечатали мой фоторепортаж и очерк.

– Да ты шо! – восторженно воскликнула Оксана. – Так если ты меня сфоткаешь, то в России напечатают в журнале? Давай, подруга, снимай! Пусть все увидят! Давай устроим фотосессию! Наши красавицы в Непале!

Они проговорили не меньше часа, потом Инга снимала свою новую подругу на фоне непальского антуража. Расставались душевно, как родные.

– Весело с тобой. Не заметила, как время пролетело, – сказала на прощание Инга.

– И с тобой класс! – подхватила Оксана. – Приятно поболтать с человеком, который сразу врубается! Вот, фильм вспомнили. Ты знаешь, я знаю. Хорошо!

– Я иногда просматриваю старые советские картины, – призналась Инга.

– Ха, и я смотрю! Вместе с дочкой. К языку приучаю. По старым фильмам самое то!

«С дочкой!», – отозвалось эхом в мыслях Инги. Тоска мгновенно сдавила сердце, и она испугалась, что брызнут слёзы.

– Ты уж прости, Оксанка, мне надо бежать в отель. Муж вот-вот вернется, – сказала Инга.

– Бежать! Я подвезу! – заявила Оксана. – Давай, поехали!

Вернувшись в отель, Инга позвонила Владимиру в Москву.

– Вова, я в Непале!

– Где, где? Ну, ты даёшь! – удивился журналист. – Чего это тебя туда понесло?

– Слушай, не буду много говорить. Мне нужен твой совет. Что, если я сниму здесь не природу, не храмы, а обычных людей? Как думаешь, напечатают нетрадиционный фоторепортаж, без восторга перед непальской экзотикой, а мой частный взгляд на местные реалии? – спросила Инга.

– Ну, это уж как ты преподнесешь материал… Давай, пробуй! Вдруг выйдет что-то стоящее, интересное, неординарное! – одобрил Владимир. – Ты везучая! Дерзай!

– Вова, ты наверняка знаешь – напомни мне, что означает знак свастика?

– Солнцеворот! – быстро ответил журналист.

– Понятно! Спасибо, пока!

Инге было очень важно получить одобрение Владимира. Оно вдохновило её. Правда, что такое солнцеворот, Инга не очень понимала: то ли изменения в природе под воздействием солнца, то ли просто власть солнца над миром.

В тот же день Инга попыталась оформить впечатления в виде дневника путешественницы. Она помнила свои первые трудности при работе над текстом для журнальной статьи, и потому решила на этот раз тщательно подготовиться. Черновые записи, наброски, словесные зарисовки должны были стать основой нового очерка.

Копилка её впечатлений значительно пополнилась, когда им с Мигелем выпала честь присутствовать на ужине, устроенном кронпринцем Дипендрой. Наследник непальского престола был по-европейски любезен и обходителен с гостями. Он блистал эрудицией, излучал особый восточный шарм и удивлял широтой взглядов. Принц вёл светские беседы об увлечениях охотой, оружием, мотоциклами, каратэ, говорил о том, как ему хочется обустроить свою страну. Дипендра прекрасно владел собой, он привык быть в центре внимания с ранних лет, и потому общался легко, свободно, с некоторым оттенком аристократического великодушия.

Мигель шепнул Инге:

– Представляешь, его объявили в Непале богом в возрасте восемнадцати лет! А он тогда учился в Англии.

– Я думаю, это могло плохо повлиять на его характер и учёбу, – тихо ответила Инга и внимательнее посмотрела на принца.

– Как он тебе? – еще тише спросил Мигель.

Инга немного подумала и ответила:

– Похож на восточного Элвиса Пресли. Говорит, как поёт, и английским владеет, как родным.

Мигель довольно усмехнулся. Ему понравилось то, что сказала жена.

На самом деле Дипендра напоминал Инге холёного казаха, но этого она мужу не сказала – он бы не понял. Высокий усатый крепыш в чёрной военной форме казался ей странноватым, не смотря на внешний лоск. Инга не могла отделаться от неприятных ощущений. То ли сказывалось мрачное влияние рассказов Шакти, то ли собственная интуиция что-то нашёптывала, но во взгляде венценосного Дипендры Инга усматривала безуминку.

В отеле, перед сном Инга присела сделать записи.

– Что ты там пишешь? – удивился Мигель. Он ждал её в постели.

– Я начала вести дневник, – призналась Инга. – Не думаю, что продолжу его в Испании, но здесь меня так и тянет записывать впечатления.

– Надеюсь, ты не собираешься стать писательницей? – насмешливо спросил Мигель.

– Пока не думала об этом, – коротко ответила Инга.

– Мы скоро отсюда уезжаем, – сказал Мигель. – Я вижу, тебе не очень-то понравилось в Непале, так что радуйся.

– Когда же?

– У нас самолёт второго июня, вечером. Осталось два дня.

– Так что же хотели от тебя непальцы?

– Их предложения меня не заинтересовали. Не думаю, что смогу заработать на вложениях в эту страну. А их главная проблема – ужасающее засорение склонов Эвереста! Там и мусор, и тела погибших альпинистов. Они ищут тех, кто возьмётся за очистку или вложится в это благородное дело. Но это буду не я. Пусть их хвалёные русские вывозят этот хлам. А мы с моей жёнушкой вылетаем через пару дней в Испанию.

Но супругам Торрес не удалось покинуть Катманду в намеченный срок.

Глава 14

Трагедия в духе Шекспира

В ночь с первого июня на второе число Инга проснулась от нарастающего гула за окнами. Вначале она подумала, что ей только лишь мерещится странный, неясный шум, но с такими же ощущениями пробудился и Мигель.

– Который час? – спросил он.

– Около пяти утра. На улицах что-то происходит. Я встану, посмотрю.

Инга подошла к окну. Зрелище её озадачило. Она разглядела большие костры, разведённые в разных местах. Вокруг огня беспорядочно перемещались люди.

– Мигель, в городе почему-то горят костры… Зачем их развели?

– Наверно, какой-то ритуал, религиозный праздник, – сонно пробурчал Мигель. – У них тут каждый день есть повод для гуляний. Ложись, Инга! Я хочу ещё поспать!

Заснуть не удалось. Звуки усиливались и множились. Доносились вопли, стенания, выкрики. Мычали коровы, раздавались протяжные автомобильные гудки. Происходило что-то невыразимо неестественное, напоминающее трагедийный фарс.

Мигель ворочался в постели. Он то отстранялся, то прижимал Ингу к себе, но ничего не помогало обрести желанный покой. Инга забывалась тревожным полусном, но ненадолго. Она потеряла чувство времени, мучалась непониманием и чувствовала себя прескверно.

Около семи утра Мигель сказал:

– Они все с ума тут сошли! Пойдем завтракать! А потом разберёмся, что случилось. Как хорошо, что мы вечером улетаем!