Гувернантка (СИ) - Крис Герта

А тут ещё голос гнусный в самом интересном месте заявился и вкрадчиво сообщил: «Регент — враг императора…»

Всё, конечно, может быть. Но мне очень обидно стало — чего лезть в такие моменты?! Я и послала его короткой дорогой! И он ушёл. Вместе с руками…

Так что проснулась я среди ночи страшно недовольная. Вскочила, хлебнула сок прямо из кувшина и обратно под одеяло залезла. Уснула не сразу, а приснилась моя собственная квартира и я, неторопливо готовящая завтрак… Ностальгией это называется.

К чему поперёк такого печального сна полезла ухмыляющаяся рожа регента — ума не приложу. Не сильна я в толковании снов.

Утром Светка показала, что у неё есть не только ум, но и память — не пожелала спускаться к завтраку, пока я засов двери не задвинула. А вот я расписалась в утренней тормознутости и тупости. Но потом всё пошло, как по маслу: я, стараясь не шуметь, заперла дверь, Светка пулей спустилась прямо на столик, я накрошила ей сыр и отправилась в душ и одеваться.

Позже предложила Светке три пластинки сыра на обед, но она отказалась. Собственно, мне, если брать на килограмм веса, столько сыра и за неделю не съесть! Но с питанием Светки мы определились — утром и вечером.

Вообще, режим — штука полезная! Точно знаешь, что делать и в какой последовательности. Занятий у детей в этот день не было, поездок на пони тоже, и осталось только гулять по саду.

Правда, за завтраком Ярослав с самой серьёзной миной на лице спросил:

— Катя! Как чувствует себя наша общая знакомая?

— Прекрасно, ваше императорское величество! — ответила я.

И до конца завтрака дети переглядывались и хитро улыбались.

Собственно, и прогулка не удалась. Мы и до середины сада не дошли, как браслет потащил мою руку назад.

— Это дядя Егор вызывает! — успокоил меня Ярослав. — Иди! Мы тебя здесь подождём!

Браслет тащил меня, пока дети не скрылись за деревьями, а потом — бац! — и я оказалась в фиолетовом коридоре перед дверью кабинета регента! Пришлось войти…

Регент смотрел в одну бумагу, сравнивал с другой и делал пометки в третьей — предельно занят. Хотя претензия не совсем корректна. Я же без стука вошла.

— Докладывай, — почти нормальным тоном предложил регент.

Сказала же, что доносить не собираюсь! Но… Человек весь в делах! Какая уж тут память! Может, ему бумагу написать и на стенку повесить? Вот только поможет ли? Сомнительно.

Хотела в качестве проверки слуха ляпнуть: «Грузите апельсины бочками. Братья Карамазовы». Чтобы проверить, насколько регент соответствует Гаю Юлию Цезарю. Но тут в голове промелькнула мысль о вечерней сказке для императора и Великой княжны и я, признав идею вполне приемлемой, размеренно сообщила:

— В Багдаде всё спокойно, регент!

Я успела досчитать до четырёх, когда ручка зависла над бумагой, а хозяин кабинета слегка озадаченно посмотрел на меня.

— Где?..

« Да уж! — подумала я. — Крепкая психика! Рот от удивления не раззявил, ручку не уронил и инсульт его не взял!» Очень хотелось дать на вопрос регента развёрнутый ответ, но я сдержалась.

— Дети, говорю, здоровы!

А вот теперь в выражении лица регента появилась обычная высокомерная злоба. Шутить дальше смысла не было.

— Если вы помните, доносить на своих подопечных или кого-то другого я не собираюсь. Как я уже сказала, дети здоровы и активны. А вот учить их таким образом  — можно и психику повредить! А детства вы их почти уже лишили! Кстати! — Я сняла браслет с запястья и бросила на стол. — Вещь полезная, но иногда тащит не туда!

Регент взял браслет, повертел его в пальцах и ухмыльнулся.

— Детство у императора и Великой княжны было и есть. Меня учили с трёх лет, каждый день, не жалея…

Я едва сдержалась, чтобы не сообщить ему: «Вот и выросло чёрт-те что!»

— …А у императора режим обучения щадящий. И не надо навязывать здесь реалии твоего Листа! Ты служишь императору и обязана…

— Поправка! — Я подняла ладонь, и он оборвал фразу, удивлённо уставившись на меня. — Вы, регент, необучаемы! Но на ответное хамство нарвался ты сам! Это ты служишь! А я вольнонаёмная! И, кстати, нанял меня сам император, а тебе я ничем не обязана! — И я очень тихо с презрением прошипела: — А вот где ты был, когда детей превратили в котят и украли? Ведь для такого дела нужен далеко не слабый маг?..

Он вдруг возник рядом со мной! Не подошёл, не подбежал, а просто появился, посмотрел на меня сверху вниз и с издёвкой спросил:

— И ты собираешься сообщить это императору?

— Да! — крикнула я пуговицам его белой рубашки. — Всё!

— И зачем мне это нужно?

— Чтобы захватить трон императора!

Задирать голову, чтобы увидеть презрение и превосходство в его глазах, я не собиралась — выглядела бы как кающаяся дура.

Регент хмыкнул и сказал:

— Я был уверен, что император и Великая княжна наиграются тобой за пару дней, но… Ошибся немного. А мою непричастность к похищению засвидетельствовал герцог Шэрр, советник Тёмного лорда. И далеко не всё ты можешь рассказать императору…

«Сейчас убьёт!» — мелькнула мысль.  В голове что-то щёлкнуло, и настойчиво прозвучал противный голос: «Регент враг императора! Убей!» Моя рука против воли метнулась к поясу регента и выдернула кинжал из ножен за мгновение до того, как невидимые верёвки опутали моё тело.

А потом я поняла, что мы стоим в каком-то мрачном каменном коридоре…

Его ладони словно прилипли к чёрному тиснёному шёлку. И он знал, что никакое напряжение мышц, никакое сопротивление сейчас не помогут убрать их. Такая уж она, эта магия трёх заклинаний…

Зато и шёлк, и плотный корсаж, прошитый золотыми нитями, перестали быть препятствием для пальцев. И они, едва касаясь, путешествовали по её нежной коже. Он понимал, что этой женщине не дано ощутить хотя бы треть от того наслаждения, что сейчас поглощает его! Вот только увидеть отражение её чувств на лице, — невозможно… Полуприкрытые глаза, трепещущие стрекозиными крыльями веки… А её покорная неподвижность — всего лишь следствие заклинания.

Но как она сильна! Это надо же — успела выхватить кинжал! Хищный кончик лезвия сейчас почти упирался в его живот и при других обстоятельствах превратился бы в мгновенный, неминуемый приговор… Конечно, для обычного человека.

Откуда ему было знать, что женщина, прижатая заклинанием к стене, испытывает почти то же самое, что и он?

Где-то глубоко в её животе сладко, почти до боли что-то сжималось, разгоняло по телу тёплые волны… И ноги мелко дрожали, разум застилал туман, а сердце готово было проломить рёбра и отбросить чужие пальцы! Наглые, беспардонные, но очень осторожные и нежные, скользящие по её груди…

А в голове требовательно шипел хриплый голос: «Убей! Он предатель! Враг императора! Убей!..» Но пальцы… Его пальцы словно глушили злобный голос, гнали из сознания. Да и рука женщины ослабла настолько, что едва удерживала рукоять кинжала.

И вдруг он разорвал тонкое плетение магических кружев. Застонал, словно от боли, шагнул назад и спросил:

— Об этом ты тоже расскажешь императору? И почему ты сопротивляешься?

— Потому что ненавижу принуждение! А расскажу всё, что найду нужным! — тяжело дыша, отрезала она.

Привычная надменность на его лице сменилась откровенным удивлением, даже растерянностью. Он резко повернулся, процедил сквозь зубы:

— Посмотрим.

И зашагал прочь по коридору.

— И не лезь ко мне со своей магией! — со злостью выкрикнула она вслед.

Кинжал выскользнул из ладони и зазвенел на каменных плитах пола.

Он остановился, медленно повернулся и, глядя на блестящую сталь, кивнул:

— Не буду…

Она попыталась вложить в свой голос предельную порцию сарказма, когда спросила:

— Это хотя бы стоило твоих усилий? Шарахнуло тебя не слабо…

Он на мгновение прикрыл глаза, шевельнул пальцами и улыбнулся, будто вспомнил что-то неимоверно прекрасное.

— Даже не сомневайся…