Год 1942 - Давид Ортенберг

В этом же номере газеты полполосы заняла статья Петра Коломейцева об артиллерийском наступлении. Официально этот термин был узаконен в директивном письме Ставки Верховного Главнокомандования от 10 января 1942 года Военным советам фронтов и армий. Мне кажется, не лишним будет привести ту часть этого документа, где разъясняется, что такое артиллерийское наступление:

"Это означает, что артиллерия не может ограничиваться разовыми действиями в течение часа или двух часов перед наступлением, а должна наступать вместе с пехотой, должна вести огонь при небольших перерывах за все время наступления, пока не будет взломана оборонительная линия противника на всю ее глубину.

Это означает, во-вторых, что пехота должна наступать не после прекращения артиллерийского огня, как это имеет место при так называемой "артиллерийской подготовке", а вместе с наступлением артиллерией, под гром артиллерийского огня, под звуки артиллерийской музыки.

Это означает, в-третьих, что артиллерия должна действовать не вразброс, а сосредоточенно. И она должна быть сосредоточена не в любом месте фронта, а в районе действия ударной группы армии, фронта, и только в этом районе, ибо без этого условия немыслимо артиллерийское наступление".

Мне не надо было долго вчитываться в это письмо, чтобы определить, кто являлся автором многих ее положений. Подобным стилем писать официальную бумагу ни один работник Генштаба или же другого управления Наркомата обороны не взял бы на себя смелость. Военком Генштаба Ф. Е. Боков подтвердил, что к директиве действительно приложил свою руку Сталин. А подписали ее Сталин и Василевский.

И вот - статья Коломейцева. Он подробно и широко рассмотрел практическую сторону артиллерийского наступления, условия, которые должны гарантировать его успех. Ценность статьи состояла в том, что на собранном по крупицам первом опыте он показал существо артиллерийского наступления. Конечно, ныне можно спорить по поводу некоторых терминов, употребляемых Коломейцевым, например "артиллерийский клин", но в целом статья была содержательной, смелой, и ее приняли в войсках с интересом.

Между прочим, когда Коломейцев принес мне эту статью, над ней стоял заголовок "Основные принципы артиллерийского наступления". Я прочел статью, а затем перечеркнул старый заголовок и поставил другой, заимствованный из текста директивы: "Наступать под гром артиллерийского огня, под звуки артиллерийской музыки!" Коломейцев, человек строгих уставных правил, посмотрел на меня вопросительно: мол, подходит ли? Я ответил: "Если Ставка разрешила себе в официальном документе такую "вольность", так нам сам бог велел. Между прочим, когда мы послали верстку статьи на консультацию начальнику артиллерии Красной Армии генералу Н. Н. Воронову, он статью одобрил, но задал тот же вопрос, что и Коломейцев.

Все-таки "музыку" и "гром" оставили.

* * *

Борис Ефимов если не каждый день, то через день-два одаряет нас веселыми карикатурами с остроумным текстом. И сегодня такая же - под заголовком "Фриц пляшет". Вверху эпиграф: "Начальник германской полиции Гиммлер запретил всякие танцы". Под карикатурой подпись: "Самый распространенный вид немецкого танца, который продолжается, несмотря на запрещения Гиммлера". На рисунке какой-то обер в дамской шубе, муфте и женских ботах сердито посматривает на часового. А тот - в рваной одежде и дырявых ботинках, с платком на голове - пляшет от холода...

29 января

Печатаем "В последний час" - о наступлении войск Юго-Западного и Южного фронтов. Наши войска продвинулись вперед на 100 километров, освобождено свыше 400 населенных пунктов, в том числе города Барвенково и Лозовая. Первые успехи этих фронтов комментирует передовица "Удар по врагу на Украине". В ней теперь уже не завуалирована задача операции. Мы взяли на себя смелость сказать: задача эта - "освобождение оккупированных районов Донбасса, Харьковщины и всего Советского Юга".

Фронтовым операциям посвящена обзорная статья нашего спецкора по Южному фронту Теодора Лильина и корреспонденция спецкора по Юго-Западному фронту Константина Буковского. Хочу отметить выступление Буковского. Оно характерно тем, что автор не только рассказывает о доблести и мужестве советских воинов и возросшем тактическом искусстве командиров, но и не обходит их просчетов и ошибок.

Казалось бы, в дни успехов критика не к месту. Однако, считали мы, нельзя обходить и наши неудачи: на них тоже надо учить войска. Именно этому служила и полученная сегодня с Калининского фронта корреспонденция Высокоостровского "Почему часть Поплавского вынуждена была повторить атаку". Корреспондент рассказывает о просчетах, допущенных командиром части и командирами подразделений. На самом деле это была не часть, а дивизия, не подразделения, а полки. Но по-другому мы писать в ту пору не могли. Хотя, наверное, надо было...

* * *

В репортажах со всех фронтов почти одними и теми же словами говорится об усилении сопротивления врага.

С Западного фронта: "Наши войска продолжают вести наступательные бои против упорно сопротивляющегося противника... Противник продолжает подтягивать резервы на многих участках фронта, пытаясь любой ценой задержаться на своих оборонительных рубежах".

С Юго-Западного фронта: "Немцы, стремясь остановить натиск атакующих советских войск, подтягивают резервы. Враг упорно обороняется, а кое-где переходит в контратаки..."

С Южного фронта: "Противник пытается контратаковать наши части..."

Нет, победа дается нам нелегко, требует больших усилий и жертв, и умалчивать об этом, рисовать наше наступление как сплошное победное шествие противоречило бы действительности.

Конечно, в стане врага произошли большие изменения. Противник несет заметные потери в людях и технике. Боевой дух немцев поколеблен. Если прежде не было солдата спесивее немецкого, не было офицера хвастливее немецкого, то ныне это нахальство, эту спесь как ветром сдуло. Так и было написано в передовице "В стане врага". Но вместе с тем она предупреждала тех, кто преувеличивает надежду на быстрый крах немецкой армии:

"...Как ни расшатана уже гитлеровская военная машина, она еще продолжает существовать, колеса ее продолжают вращаться. На многих участках немцы упорно сопротивляются нашим наступающим войскам, используя весь свой опыт, технику, мощь огня. Это упорство питается, во-первых, обманом немецких солдат. Они продолжают сохранять веру в свое командование. Это упорство питается, во-вторых, жестоким террором. Известно много фактов, когда немецкие офицеры силой гонят солдат в бой, а гитлеровское командование, приказывая во что бы то ни стало отстоять тот или иной рубеж, угрожает поголовным расстрелом в случае отхода. Это упорство питается, в-третьих, животным страхом немцев перед русской зимой, русскими морозами. Некоторые из них видят свое единственное спасение в том, чтобы до последней возможности держаться за свой блиндаж, опорные пункты. Наконец, фашистские разбойники понимают, что пощады им не будет, что им придется ответить головой за свои чудовищные злодеяния - поджоги, грабежи, насилия, убийства, - и поэтому дерутся нередко с бешенством отчаяния".