Ангелофрения - Наталья О`Шей

Тварь задрала голову к потолку и крикнула – пронзительно, хрипло, точно раненая птица.

Матвей Эльвен и Эмили переглянулись.

– Чертовы павлины… – буркнул хозяин дома.

– Почему бы тебе не прилечь, Магдалина? – полюбопытствовала тетя Эмили. – Матушка Птанифер проводит тебя в спальню и поможет раздеться.

– Нет-нет, тетя, я, пожалуй, сама.

Чудовище пошло к выходу из столовой. При ходьбе оно сильно наклонялось вперед: наверное, чтоб не перевешивали крылья.

В дверях по-прежнему стоял Кахи. Лицо слуги блестело от испарины, а кулаки побелели – так сильно Кахи стиснул пальцы.

Магдалина поняла, что никто не видит мерзкую тварь, но каждый ощущает ее присутствие.

А значит, тварь – не галлюцинация, она действительно существует и может взаимодействовать с реальным миром.

Лучше бы она была галлюцинацией…

Чудовище поглядело в посеревшее лицо Кахи.

– Боль, только боль… – просипело оно едва разборчиво. – Гнилое брюхо, черви в печенке…

Кахи пошатнулся, словно его ударили под дых. Медленно отошел, придерживаясь рукой за стену, опустился на табурет.

Незваный гость с вызовом взглянул на Магдалину, которая замерла на полпути к выходу из столовой. Неприкрытые губами зубы заскрежетали. Тварь отвернулась и двинула в сторону лестницы. Подойдя к ступеням, она оглянулась, как будто проверяя, идет ли Магдалина следом.

Магдалина шла.

Чудовище заскакало по ступеням, поднимаясь на второй этаж. Крылья царапали обои, цепляли картины и вазы с цветами. Ноги с окостеневшими, похожими на копыта пятками оставляли на ковровой дорожке глубокие вмятины. Магдалина шла за тварью, держась на разумном расстоянии.

Страх отступил, настал черед холодной решимости. Мысль была ясной и простой.

Если я – единственная, кто видит чудовище, думала Магдалина, значит, я единственная, кто сможет защитить обитателей этого дома.

Чудовище явилось творить зло – не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять это. Оно целеустремленно шло вверх, извиваясь и покачиваясь, точно змея, Магдалина ощущала на лице ветерок, поднятый беспокойно мотающимися крыльями.

Оказавшись на втором этаже, чудовище не стало мешкать. Заторопилось по коридору вперед, оставляя царапины на навощенном паркете, заглянуло в приоткрытую дверь спальни Магдалины, перевернуло стул, который забыли убрать слуги после посетителя, уверенно толкнуло дверь комнаты младших Эльвенов.

Магдалина не знала, как остановить тварь, и вообще – существует ли способ, чтоб это сделать. И на помощь не позвать, никто не сможет помочь. Никто даже не поймет, о чем просит эта молодая, но, безусловно, ненормальная особа.

Чудовище подошло к кровати Каина. В костлявых лапах появился посох, похожий на кривой позвоночник. Откуда он взялся – Магдалина не разглядела. Тварь подняла посох над спящим мальчишкой, нацелила нижний узкий конец позвоночника на переносицу Каина.

Магдалине хотелось обратиться в ураган и развеять эту крылатую груду костей, кое-как скрепленную ссохшейся плотью и черной магией. Ей хотелось стать молнией и превратить чудовище в дымящийся пепел.

Но она ничего не могла. Глухое отчаяние гнало ее вперед. Впиться ногтями в перепонку, которая кажется такой податливой и тонкой. Зубами в трухлявую шею, подобно львице, охраняющей котят от наглой гиены.

Чудовище резко обернулось. Встретилось взглядом с Магдалиной. Глаза твари были черны и непроглядны, как агаты.

– Ты?.. Видишь меня?.. – просипело оно. И, не дожидаясь ответа, глухо заворчало: – Не смей! Убью! Не смей, слышишь!

Почему – не смей? Почему в нечеловеческом голосе крылатого гостя звучит страх и этот страх не маскируют даже угрозы и ненависть?

По правой руке прокатилась горячая волна, жжение охватило ладонь и пальцы. Магдалину опустила взгляд и с изумлением обнаружила, что вокруг ее кисти кружат мелкие и юркие, точно мальки, бело-голубые искры.

Она по наитию протянула руку к чудищу.

Ночной гость отпрянул, закрылся дрожащим крылом.

– Не смей! Не смей! – твердил он. – Вы все – наши. Все равно – наши. И ты, и они, и твой дружок капитан.

– Да кто ты такой?

Не вопрос, не требование, а стон, вырвавшийся сквозь стиснутое спазмом горло.

Крыло немного опустилось, из-за его кромки показалась макушка обтянутого растрескавшейся кожей черепа.

– Ключи – у Мосдея, – просипела тварь обреченно. – Не убивай. Сама будешь мертвой, и тогда поймешь, каково это…

– Сгинь! – сорвалось с ее губ. Такое короткое и такое пронзительное слово. Как револьверная пуля. Как синяя молния, слетевшая с собранных щепотью пальцев.

И чудовище сгинуло. Громко хлопнули оконные створки, задребезжало стекло. Комната наполнилась кислой вонью, от которой заслезились глаза.

Оба младших кузена проснулись. И завопили в унисон.

– Уходи! Не тронь меня! – рыдал Каин, отмахиваясь от Магдалины, точно от материализовавшегося ночного кошмара.

– Папа! Мама! Кахи! – орал Адам.

Магдалина отступила.

– Это был всего лишь сон! – проговорила она сквозь слезы. – Дурной сон!

– Ты – чудовище, у тебя крылья и гнилые зубы! – не унимался Каин.

– Что за глупость! – всплеснула руками Магдалина и тут же поднесла их к лицу – все как обычно никаких больше молний. – Как тебе не стыдно, братец!

Как ни странно, первой на крики младших Эльвенов прибежала матушка Птанифер. Она с шипением рассерженной кобры оттеснила Магдалину плечом, подхватила Каина под мышку, перенесла его на кровать Адама, уселась у изголовья, прижала обоих братьев к груди.

– Я не чудовище, – отстраненно проговорила Магдалина.

В спальню вошел Матвей Эльвен. На перебинтованном плече хозяина дома алели свежие пятна крови; его раны снова открылись. Он утомленно привалился спиной к стене, с шумом принюхался.

– Что за вонь… – пробормотал, глядя на Магдалину. – Треклятый южный ветер… Несет, как из выгребной ямы… Ступай спать, племянница. У нас завтра, вернее сегодня, полный рабочий день.

– Паршивый ветер. Встречка, господин Эльвен. Поршни бьем.

Капитан «Ниневии» Отто Бейкер с неприязнью посмотрел на старшего сына председателя Южной гильдии воздушных перевозчиков. Андрей Эльвен стоял, облокотившись на поручень, опоясывающий ходовую рубку по периметру. Все то время, пока «Ниневия» пробиралась над зоной бедствия, Андрей находился на мостике. Всматривался в клубящуюся тьму за иллюминатором, словно что-то мог за ней разглядеть. Вообще, сидеть бы ему в своей каюте первого класса и попивать коньячок, а не нервировать своим присутствием команду, которая и так на взводе.

Нулевая видимость. На любой высоте. Дым. Метель из вулканического пепла. «Ниневия» потеряла горизонт, и только сила тяжести подсказывала, в каком направлении находится земля. Встречный ветер настойчиво пытался сбить дирижабль с курса.