И пришла Игра (СИ) - Чехин Сергей Николаевич

Малири: И что в меню? Скорлупа и очистки из ближайшей мусорки?

Пуфель: Повторяю: не нравится — сиди голодная.

Малири: Ну и посижу. Мне-то всего день подождать, а ты так и сдохнешь нищим.

— Деточка, — мама подошла к эльфийке и с тревогой осмотрела с ног до головы. — Тебе, наверное, переодеться надо. Идем — дам полотенце и чистую одежду. А то почти голенькая ходишь — еще простудишься.

— Да мне и так норм.

Малири: Еще я ваши вонючие обноски не таскала.

— Мать дело говорит, — буркнул Виктор. — Меня тоже твой видок огорчает. Здесь не пляж, усекла?

— Верно, солнышко, — Эля взяла дочь за руку и со вздохом заглянула в глаза. — Слушай, что Витенька говорит.

— Еще б она меня не слушала, — бугай осклабился. — И давай в темпе.

— Идем, — женщина бесстрашно повела дитятко в опасный мир без джакузи и общей канализации, хотя сама охала и вздрагивала через шаг.

— Мобила есть? — с привычной хрипотцой спросил бандит, но тут же исправился: — В смысле, позвонить. То есть, телефон.

Отец дал ему свою старую «нокию», а сам кивнул на дом — мол, пошли, поможешь. Пока мама хлопала дверцами шкафов, родич достал из холодильника нехитрую снедь и проворчал:

— Ну и как вас угораздило?

Вкратце обрисовал ситуацию, стараясь поменьше сыпать игровым слэнгом, а отец лишь угрюмо кивал и орудовал ножом.

— Значит, враг прет из капсул? И единственный шанс остановить вторжение — уничтожать эти штуки?

— Угу, — потянулся к колбасе, но получил по лапе.

— Не лезь, а то всё в шерсти будет. Итак, после победы ты получил новый уровень. И стал сильнее.

— Да. Зацени.

Резко растопырил пальцы и сжал в кулак, и в ладони тут же вспыхнул небольшой — в локоть — меч, точно вырезанный из полупрозрачного янтаря. Наколол им кусочек сервелата с общей тарелки, а когда поднес ко рту, кругляш уже покрылся ароматной корочкой и скворчал, роняя на клинок капли жира.

— Неплохо, неплохо… — увиденное, казалось, не обрадовало родича, а наоборот — расстроило, словно я похвастался не крутым заклинанием, а пирсингом или татуировкой. — И какие у вас планы на будущее?

— А… Да пойдем, зачистим ДК.

— Это я понял. А дальше?

— Дальше? — прижал уши и опустил голову. — Не знаю. А что?

Ответить отец не успел — с огорода донесся пронзительный женский визг и грохот. Мы, не сговариваясь, кинулись на выручку, а по дороге к нам присоединился Виктор с пистолетом наперевес. Дверь душа сорвало с верхней петли, напротив в одном кожаном бикини стояла Настя и держала на руках обомлевшую маман. Эля — белая, как мел — запрокинула левое предплечье на лоб, а правой указывала на темное нутро будки и причитала:

— Паук… Там паук…

Первая мысль — к нам забрался еще один монстр. Я уже взял посох наизготовку, намереваясь испепелить чудище, но не заметил на стенах и полу ничего опасного.

— Где?

— В углу! — огрызнулась девушка, ничуть не стесняясь купальника, который оставался на женских персонажах, если снять броню — обнаженку в «Алиору», увы, не завезли, несмотря на взрослый рейтинг.

Напрягши кошачье зрение до упора, оглядел все углы, но заметил лишь тонкую паутину не шире ладони, а в ней — паучка меньше ногтя, и это с учетом размаха ног.

— Этот, что ли?

— Да! — Малири вспотела и часто дышала — как тогда, у плахи. — Убей его!

— Издеваешься? Мочила гомункулов пачками, а этого малютку испугалась?

— Они обе до смерти боятся пауков, — буркнул Виктор, бережно поставив жену на ноги — бугая явно смущала слабость родни. — Выкинь, по-братски прошу.

Делать нечего — пересадил паука под куст картошки, а паутину тщательно смыл, не забыв отправить грозной героине пару ласковых.

Пуфель: Смотри, осторожнее — в доме их полным-полно. И мышей, и тараканов. И больше всего под кроватями. Днем прячутся, а ночью бегают по одеялам. А еще я чешусь постоянно. Наверное, блохи. От животных к людям не передаются, а на нэклинге поселились запросто.

Малири: Иди в жопу!

Пуфель:;3

— Теперь порядок, — отец провел контрольную ревизию, пока мама развешивала свежую одежду на виноградных лозах, отделяющих огород от двора. — Если что — зовите. Но чур, не так громко.

Вернулись в дом и продолжили готовку. Вскоре в «предбаннике» послышались толкотня и приглушенные голоса — гости привели себя в порядок и пожаловали на обед. Амбалу достался старый спортивный костюм — местами протертый, местами залатанный, Элеоноре — лучший мамин халат, а Насте — мои камуфляжные шорты и черная борцовка. И хоть одежда была велика размера на четыре, соратница выглядела не только необычно (эльфийка в земных шмотках, лол), но и в разы симпатичнее. Этакая домашняя панкуха, а не расфуфыренная напомаженная фифа. Жаль, что внешность никак не соответствовала внутреннему наполнению.

Малири: Че вылупился? Я хоть лишай не подцеплю?

Пуфель: Только вшей.

Малири: Кошак помойный!

Пуфель: Приятного аппетита)

— Присаживайтесь, — отец, как щедрый хозяин, обвел рукой колченогие табуретки.

Небольшой столик, что прежде всегда стоял у окна, вынесли на середину кухни. В тарелках и мисках лежала самая обычная, но оттого не менее вкусная еда — молодая картошка с яйцами и шкварками, колбаса, сыр и овощной салат. И хоть Настя кривилась и морщилась, словно перед ней плюхнули коровью лепешку, чуткие уши уловили голодное урчание.

— А это, — в центр ароматного великолепия, как ракета на стартовую площадку, приземлилась запотевшая бутылка, — полезный бонус.

— Водка? — с любопытством спросила Эля, словно иностранка-русофилка, впервые дорвавшаяся до культурных «изысканий».

— Тю! Обижаете, — папа расплылся в радушной улыбке. — Самогон! Из лучшего бурака. Молоком чистил. Мягкий, как слеза младенца. Угощайтесь, не бойтесь — когда еще доведется попробовать?

Малири: Ну и вонища.

Пуфель: Для маленьких приверед есть компот.

Малири: Пошел ты. Я не собираюсь глотать всякую бодягу. Еще травануться не хватало.

Пуфель: Хильнешься — и все.

Малири: Вот нубяра. Лечение и снятие яда — разные заклинания.

Пуфель: Отмазывайся. Так и скажи, что слабо. «Дон Пердиньон» любой дурак выпьет, а ты это попробуй.

Малири: И не подумаю. Сам пей эту хрень.

Пуфель: И выпью. Я же не какая-то неженка.

— Мне тоже, — щелкнул коготком по стопке.

— А не рано? — насторожилась мама.

Повернул к морде запястье и взглянул на воображаемые часы.

— Московское время: конец света. Самое то.

— Тоня, не бубни, — папа плеснул на полпальца. — Твой сын давно не ребенок.

— Да я в курсе. Но теперь он в кошачьем теле — мало ли, как новый организм отзовется.

— Да все ровно будет, не накаляй. Ну, кому еще?

— Мне, — Настя подняла руку.

— Доченька! — изумилась маман.

— Что? Ты же пьешь.

— Наливай, — бандит поставил точку в споре. — Уже можно. Пусть заценит, как батя в ее годы горькую дул.

Бутылка описала полный круг и вернулась на место. Папа встал, поднял стопку и торжественно произнес:

— Ну, за знакомство.

Чокнулись — опрокинули. Виктор громко крякнул и стукнул по столу — хорошо пошла. Эля закашлялась и замахала ладонями перед слезящимися глазами, остальным зашло спокойно, без происшествий. А Настя, вопреки всем ожиданиям, даже не поморщилась, точно выпила обычной воды. И с вызовом уставилась мне в глаза — мол, уделала, как нефиг.

Малири: Ну и кто из нас лох?

Пуфель: Пока 1–1