Ирландия - Эдвард Резерфорд

Конал замер, глядя на нее. Финбар наблюдал за ним. Когда принц понял, что друг его обманул, он нахмурился, резко повернулся и зашагал прочь.

Стояла сильная жара. Коровы растянулись в длинный ряд. Ночь они провели в загонах, а теперь их вели к кострам, одну за другой. Животным это не нравилось. Ревущий впереди огонь пугал их. Череда костров поменьше, выстроенная узким коридором, вынуждала их двигаться к двум огромным кострам, между которыми они должны были пройти. Коровы замычали. Некоторых приходилось как следует подгонять. Но самым жутким зрелищем, по крайней мере для человеческого глаза, был не пылающий огонь, а те странные фигуры, что собрались, подобно стае огромных злобных птиц, прямо за сверкающими воротами.

То же самое происходило по всему этому миру. Друиды Ирландии, сибирские шаманы, сторонники культа иранского бога Митры или знахари из Северной Америки – все те, кто во время сакральных ритуалов входил в транс для общения с богами, надевали плащи из перьев. Потому что птичьи перья были не только самым роскошным нарядом в природе, но и таили в себе нечто большее, чем просто намек на способность святых людей подниматься в воздух.

Во время ритуалов Белтейна друиды Уснеха надевали огромные яркие плащи и высокие гребни, похожие на птичьи, и от этого казались едва ли не вполовину выше ростом. Когда каждое животное проводили между очищающими кострами, на него брызгали водой. Этот обряд Майского дня должен был обеспечить им здоровье и увеличение приплода в наступавшем году.

Ларине стоял рядом с одним из старших друидов. Ему следовало сосредоточиться на цепочке проходивших мимо коров. Оставалось еще около пятидесяти. У костра было жарко, а животных было много, поэтому друиды менялись. Очередь Ларине закончилась недавно, и теперь он мог снять тяжелый плащ из перьев. Пока старший друид продолжал наблюдать за огнем, Ларине отвлекся и перевел взгляд на окружавшую холм равнину.

А все потому, что его кое-что беспокоило. Первым и безусловно наименее важным поводом для беспокойства был один слушок, даже и не слушок вовсе, а так, шум ветра. Ларине услышал об этом месяц назад.

Дело касалось христиан.

Ларине знал, что христиане живут на западном острове уже несколько поколений. Это были маленькие общины – там часовенка, здесь крестьянский двор; небольшая горстка священников-миссионеров проводила службы для рабов-христиан, а если повезет, то и для их хозяев. Как положено всеведущему друиду, Ларине возложил на себя обязанность узнать о них как можно больше. Он даже познакомился с одним из христианских священников в Южном Ленстере и обсудил с ним некоторые стороны христианского учения. Именно тот священник в прошлом месяце и рассказал ему об этих слухах.

– Говорят, епископы Галлии собираются прислать на остров новую миссию, чтобы расширить общину, а может, даже подобраться к самому верховному королю. – Священник не знал всех подробностей, имена миссионеров также были неизвестны. – А еще говорят, что миссию благословил лично его святейшество.

Около века назад могущественная Римская империя признала христианство государственной религией. Поэтому в течение нескольких поколений друиды западного острова были уверены, что остаются последним изолированным оплотом древних богов, в стороне от обширных пространств христианской Римской империи. Однако еще кое-что служило им в утешение. Христианство охватило далеко не всю империю: в Британии продолжали существовать важные языческие святилища, к тому же еще жила память о том, как император Юлиан пытался остановить процесс и вернуть империю к прежним языческим верованиям. В любом случае, западный остров защищало море. А с уходом римских гарнизонов из Британии и Галлии Рим вряд ли станет тревожить покой верховного короля. Что тут делать христианским священникам без римских войск? К маленьким христианским общинам на юге острова относились снисходительно, потому что они никому не мешали. Но если кто-нибудь из миссионеров вздумает беспокоить верховного короля, друиды быстро с ним разберутся.

Именно так и сказал Ларине тому священнику и, возможно, был чересчур резок, потому что тот пришел в ярость, стал говорить, что еще не так давно друиды приносили в жертву людей, а потом напомнил Ларине, как пророк Илия победил языческих жрецов бога Ваала.

– Он пришел к ним на праздник, – торжественно сказал священник, – сложил огромный костер, и тот вспыхнул, когда он молился Господу, а жрецы Ваала не смогли зажечь огонь. Так что поосторожнее, – сурово добавил он. – Остерегись, как бы посланники истинного Бога не опозорили тебя на Белтейне.

– Огни Белтейна горят ярко, – ответил Ларине, рассудив, что христианин просто стал жертвой самообмана.

И все же что-то в той беседе его настораживало, но что именно, он и сам не мог понять. Некое смутное опасение. Поэтому, как бы глупо это ни выглядело, он раз-другой посмотрел по сторонам, проверяя, не явился ли на праздник кто-нибудь из христианских священников, чтобы учинить неприятности. Но, конечно, они не пришли. Костры Белтейна ярко пылали. И, всматриваясь в горизонт, друид не видел ничего такого, что могло бы помешать священным обрядам.

Поразмыслив, друид решил, что его тревога связана скорее со второй, более серьезной его заботой.

С Коналом. Принц как раз появился в толпе людей, выстроившихся вдоль тропы, по которой гнали проведенных между кострами животных. Принц стоял за первым рядом зрителей, но благодаря высокому росту ему все было прекрасно видно. Ларине он не заметил. Молодому друиду показалось, что на лице Конала нет той радости, что испытывал любой человек рядом с ним. Он выглядел задумчивым и напряженным.

Несколько животных, проходящих между кострами, больше других притягивали взгляд. Путь до холма был неблизкий, и владельцам разрешалось не приводить все стадо, а выбрать только лучших, обычно быков, чтобы те послужили улучшению породы. Как раз сейчас великолепного бурого быка вели высокий мужчина и девушка. Как догадался Ларине, этот статный, немолодой уже человек с длинными усами был каким-то мелким вождем. А вот девушка… Девушка была просто восхитительна. Друид невольно залюбовался золотоволосой красавицей. От жара костров ее лицо и обнаженные руки раскраснелись. Ларине даже показалось, что все ее тело сияет. Конал, похоже, тоже заметил эту пару, потому что не сводил с них глаз. Друид обратил внимание, как бледен принц, и вдруг подумал, что рядом с цветущим сиянием девушки его бледное, застывшее лицо похоже на клинок меча перед кузнечным горном. Девушка, даже если и заметила Конала, прошла мимо него, не повернув головы. Наверное, она просто не знала, кто он. Вскоре между кострами повели другое животное, и друид стал смотреть на него. Однако через несколько мгновений он заметил, что Конал по-прежнему смотрит прямо перед собой и еще больше прежнего напоминает призрак.

Ларине повернулся к старой женщине-друиду, которая стояла рядом:

– Что ты думаешь о Конале?

– Почему ты спрашиваешь?

– Я беспокоюсь за него.

– А-а… – Она бросила на Ларине внимательный взгляд. – И что же именно ты хотел бы знать, Ларине?

Хотя в основном друидами становились мужчины, в этой касте всегда бывали и женщины тоже. Такие женщины, часто наделенные даром ясновидения и посвященные во все тайны своего загадочного учения, могли быть очень опасными. Если короли боялись чем-то не угодить друиду-мужчине, то вызвать недовольство женщины-друида означало навлечь на себя еще бóльшие неприятности. А эта старая женщина была по-настоящему грозной.

Ларине посмотрел на ее худое, испещренное морщинами лицо. Волосы старухи, ниспадавшие почти до пояса, были совершенно седыми, но ее невероятные, очень светлые голубые глаза могли бы принадлежать совсем юной девушке; они были такими прозрачными, словно сквозь них можно было пройти. Он попытался ответить ей так коротко, как только мог. Найдет ли его друг счастье? Станет ли он друидом? Но в ответ женщина лишь нетерпеливо пожала плечами:

– Глупые вопросы.

– Почему?

– Судьба Конала уже предрешена. Она в его гейсах.

Ларине нахмурился. Что бы там ни говорили, но Конал всегда был человеком осторожным.

– Ты ведь знаешь, он никогда не надевает ничего красного, этот цвет приносит несчастье его роду. Я не думаю, что он нарушит какой-нибудь из гейсов.

– Но он должен их нарушить, Ларине, потому что не сможет умереть, пока этого не сделает.

– Да, верно, – согласился Ларине. – Но ведь это в далеком будущем. А я беспокоюсь о его настоящем.

– Откуда тебе знать? Разве тебе, Ларине, решать такие вещи? Как друиду, тебе следовало бы лучше понимать это. – Она немного помолчала и впилась в него цепким взглядом. – Только одно я тебе скажу, и ничего больше. Твой друг Конал очень скоро нарушит первый гейс.

Ларине посмотрел женщине в глаза, потом перевел взгляд на бледное лицо друга и почувствовал, как его пробирает холодом. Ведь она была ясновидящей.