Далила-web - Борис Георгиев

Тип, карабкавшийся по лестнице, наконец-то нашёл себе место и перестал стонать. В аудитории стало тихо. Публика тысячеглазо таращилась на Далилу. Та сидела, улыбаясь всем и каждому, по правую руку от мэра. Ростик говорил стоя.

— Кодировщики и защитники, я уверен, сделают своё дело, но особенно почётная роль отводится тестировщикам, поэтому я сегодня пригласил сюда лучшую студентку факультета тестирования.

— Далила в мэрии? В Верхнем Городе? — спросил я Нику.

— Как видишь, — коротко ответила та.

— И теперь, — разливался певчей птицей мэр, — я хочу торжественно вручить ей первый серийный экземпляр дримодема как символ нашей общей надежды на социальное согласие. Это, не побоюсь громких слов, волшебное устройство — квинтэссенция наших общих усилий, вершина достижений передовой науки, поставленной на прочную коммерческую основу…

— Я знаю, чё за девайс, — объявил вдруг мой сосед слева, не открывая глаз.

— Да? — оживилась Ника и, придвинувшись ко мне, вытянула шею от любопытства. — Ну! Говори же, что это за штука? Ничего, Дрю, ты мне не мешаешь.

Я-то ей не мешал, это да. А вот мне было не очень удобно. Она навалилась на меня, даже жарко стало. Любопытство — качество неплохое, если знать меру, но у Ники всего слегка в избытке, за что ни возьмись.

— Дримодем. Нам на психотехнике показывали, — ответил чипанутый. — Универсальный беспроводной дуплексный широкополосный модулятор-демодулятор. Не толкайся, мешаешь.

— Это не я, — сказал я и попытался водворить Нику на место, но та всё лезла с вопросами:

— Ну и что? Зачем он? И что за название — дримодем?

— Дримы, знач, показывает, — пояснил флегматично знаток психотехники. — Чё-то вроде чипа, токо в голову вживлять не надо. Чё ещё в нём волшебного, я не догнал. Ну, дуплексный, так чё теперь? А чипы — симплексные. Главное — широкополосный. С дуплексом возни больше — два потока ж защищать. Апстрим и даунстрим.

— Два потока? — задумчиво переспросила Ника. Потом вернулась на своё место, бормоча под нос: «Беспроводной… Вход и выход… Демонстратор мечт… Защита…»

Сами понимаете, пока Ника расспрашивала моего соседа, я не видел, что происходило в кабинете мэра. Но там мало что изменилось. Далила всё так же сидела, кукольно улыбаясь всему амфитеатру, а мэр вещал:

— Я надеюсь, что договор, который ваша соученица подписала с корпорацией «Дримодем», будет продлён. Не исключено, что вы присутствуете при зарождении новой престижной профессии, для которой уже существует название — дриммастер.

— Мастер-мечтастер, — саркастически вставила Ника. Я только отмахнулся с досадой, глядя во все глаза на Далилу.

— Тестировщики только примеряют на себя мир, созданный не ими и не для них. Дриммастеры будут творцами, а не подопытными кроликами! — гулко гремел под потолком амфитеатра голос мэра. — Они не примерять будут несовершенный виртуальный мир, а перекраивать его в полном соответствии с нашими чаяниями и надеждами. Дримодем — пропуск в мир нашей мечты. Эта девушка…

Далила поднялась с кресла.

«…шка» — раскатилось и смолкло под потолком гулкое эхо. Стало тихо.

— Взяла мой блеск для губ, — раздражённо проговорила Ника.

— Тш-ш, — прошипел я и сжал ей руку.

— Она прекрасна, как мечта, — продолжил мэр. — Я уверен, она станет хорошим дриммастером и её мечты станут реальностью для миллионов. С надеждой на будущее и большим чувством вручаю ей…

Мэр пропал из поля зрения видеокамер, потом вернулся с немаленькой коробкой и какими-то бумагами. Он договорил:

—…вручаю ей дримодем.

Я неотрывно следил, как Далила взяла из рук мэра подарок, потом подписала договор, пользуясь коробкой как столом, и вернула бумаги мэру.

— Договор, — провозгласил он, показывая листки залу. — Пропуск в виртуальный мир. Ваша соученица стала первой, но с этой минуты начат отсчёт новой эры. Сначала только самые достойные из вас получат право подписать соглашение с корпорацией, но…

Шум прокатился по залу, разросся, потом кто-то выкрикнул: «Дримодем!» Его поддержали, мгновение — и весь зал заревел: «Дри! Мо! Дем! Дри! Мо! Дем!» В голове моей всё смешалось: Далила с коробкой в руках; Верхний Город; мечты, ставшие реальностью; творцы и кролики, — из всего этого получилась невразумительная сверкающая каша. Восторг толпы чипанутых наэлектризовал меня. Стыдно признаться, но я завопил вместе со всеми. «Дри-мо…» Нет большего дурака, чем восторженный дурень.

Экстаз пошёл на убыль, только когда Ника отобрала у меня свою руку. Выдернула. Оказывается, я всё ещё стискивал ей кисть, причём, надо думать, сильно — в глазах у неё стояли слёзы.

— Дри-мо-дем, — проговорил я по инерции, но уже тише. Губы Ники, лишённые блеска, дрожали.

— Поздравляю вас, Далила! — бархатно прогудел мэр, голос его на миг перекрыл крики.

Я глянул туда и взревновал. Поздравления поздравлениями, но зачем лезть целоваться?

— Ломака, — проговорила Ника, потирая руку. Я так и не понял, меня она имела в виду, мэра, дарившего улыбки направо и налево, или Далилу. Та отступила в глубь сцены и скромно склонила голову. Коробку с дримодемом прижала к груди обеими руками.

— Извини, — сказал я Нике и погладил ей пальцы.

— Ничего, — еле слышно выдохнула она. — Смотри туда, ещё пропустишь что-нибудь.

Я послушался. Однако пропускать было нечего, сцена опустела, над соплом фантомайзера рассеивалось лёгкое облачко пара. Что произошло в кабинете мэра дальше, никто из нас не увидел — лекция по социологии закончилась на час с лишним раньше положенного срока.

Народ потянулся к выходу, возбуждённо галдя. У дверей образовались пробки, в густой толпе перемешались чипованные и нечипованные граждане, синтеты и естеты. Ника выбралась в проход и стала спускаться, не глядя, иду я за ней или нет. «Чем-то обидел её опять», — подумал я и позвал:

— Ника! Подожди, пока народ рассосётся!

Но она только плечами передёрнула. Я заметил, — ищет кого-то. И тут же выяснилось, кто был ей нужен.

— Бенито!

Я поспешно скатился следом за Никой Нэйм. Нельзя оставлять её одну, всё-таки она полезла в свару из-за меня. Это я так думал, на деле всё обернулось по-другому.

Вождь естетов ещё сидел в первом ряду, возя пальцем по экрану своей навороченной «таблетки». Ника остановилась в шаге от него и спросила:

— Что вы за спектакль здесь устроили?

— А? — вздрогнул Беня. — Спектакль?

— Только не изворачивайся! — прошипела Ника. Я понял, что она в бешенстве, причём не я тому виной. Она стояла, уперев в бёдра сжатые кулачки, против Бенито (глаза их были примерно на одном уровне) и слова не говорила, а выплёвывала:

— Вы! С ним вдвоём! На пару!

В глазах Бенито мелькнуло понимание, он ухмыльнулся кривовато и не слишком весело. Я не понимал ничего. С кем вдвоём? Он ответил:

— Думаешь, это была совместная промоция? Ошибаешься. Он опять оставил меня с носом.

— Враньё! Ты эти сказки своим олухам будешь рассказывать! — горячилась Ника. Я на всякий случай подошёл ближе. Олухов поблизости заметно не было, но предводитель их вполне мог посчитать себя обиженным.

— Мои олухи, девочка моя…

— Я не твоя девочка.

— Мои олухи, — буркнул Бенито, — тоже больше не мои олухи. Говорю же, старик меня опять столкнул с дороги. Видишь?

Бенито указал на пустые скамейки.

— Кого? — не поняла Ника.

— В том-то и дело, что никого. Кто-то из них получил письмо от мэрской корпорации. И они всем скопом потянулись заключать договоры. Может быть, они правы.

Бенито вздохнул и стал запихивать «таблетку» в чехол, продолжая цедить сквозь зубы:

— Они теперь давятся в очереди за дримодемами, а старик тем временем развлекается с этой смазливой подстилкой у себя в Верхнем. С лучшей студенткой. Дриммастер! Новая профессия! Самая древняя.

Тут я сообразил, о ком он, и на какое-то время забылся. Когда опомнился, в руках у меня был воротник Бениной стильной рубашки; её хозяин дёргался, хватаясь за край столешницы. Оказывается, я стал вытаскивать его наружу прямо поверх ряда. Переклинило просто, это со мной бывает.

— Да оставь же его! — пищала Ника и пыталась оттащить меня. Сзади кто-то спросил глубокомысленно и довольно громко: «Чего это они?» Смех, да и только. Я бы рассмеялся, если б не был так зол. Глупое положение. Всё-таки я выпустил Беню, и тот сполз обратно. Показалось мне, сейчас он полезет в драку, но нет. Бенито уселся, как будто ничего не произошло, и глянул на меня надменно.

— Видишь, Ника? — проговорил он слегка придушенным голосом, глядя при этом не на неё, а на меня. — Твой дружок беспокоится о чести дамы. Рыцарь ордена Непорочной Златокудрой Афрокожей Девы. Господи, в каком дерьмовом мире мы живём! Вокруг одно злобное дурачьё. Ещё немного, и я решу, что старик прав, и тоже подпишу договор.