Волки умирают молодыми (СИ) - Виктор Юрьевич Молчанов

<p>

С Людмилой Олифер</p>

<p>

</p>

   – Тролли ездовые, ездовые тролли, – будильник будил. Ничего другого он просто не умел, и Горм был ему за это благодарен. Поорал несколько минут и успокоился. Ни тебе толчков в бок, ни чувственного покусывания за ухо...

   – Тролли ездовые – лучшая езда, – хит начинающегося дня набирал темп, и Горм, не размыкая век, всё же поднялся с кровати.

   – Дурацкая песня, – проворчал он про себя и побрёл к умывальнику.

   Лёгкая струйка не освежила, а в голове продолжали крутиться ездовые тролли. Горм плюнул на экономию и влез под душ. Вода звонко шлёпала по гладкому черепу, стекая вниз прохладными ручейками. Стоп! Гладкому?! Горм пощупал голову. Что за хрень?! Куда делась его роскошная, чёрная, как смоль, грива? Он глянул в зеркало и ужаснулся. На него смотрел самый натуральный тролль – со здоровенными бицепсами и маленькой лысой головой.

   – Эльфийская ведьма! Её рук дело! – взревел он, и не узнал собственного голоса.

   Сорвав плечом висевшую на стене полку и опрокинув стул, Горм ввалился в жилую часть куба. Потолок нависал прямо над головой. Да уж, верфольфом он был куда ниже. Минуты три он метался из стороны в сторону, пытаясь уложить в голове новую реальность, затем схватил трубку и быстро набрал несколько цифр, – «Биана»! То, что произошедшее с ним, именно её рук дело Горм практически не сомневался.

   – Ваша персональная метка исключена из списка данного абонента, – сообщил приятный эльфийский голос, что в переводе на нормальный звучало: «Я ушла. Можешь не искать».

   – Ну уж, нет! – кулак врезался в стену, оставив на ней большую вмятину. – Последнее «прощай» будет за мной! – обвязав полотенце вокруг бёдер, Горм схватил со стола Айдент-карточку и, шлёпая босыми ногами по холодным ступеням, устремился на улицу. Железные перила прогибались под его массивными ручищами. Вот и поживи в тролльской шкуре! Поневоле станешь медлительным, с детства приучаясь не громить всё на своём пути.

   Припаркованный у стены байк смотрелся детской игрушкой. Выдержит ли? Однако Верная машина не подвела, и Горм помчался по улице, лихо огибая огромные продуктовые фуры с крепышами гномами на высоких сидениях.

   – Дзинь! – могучее тело перелетело через руль, смяло осветительный столб и медленно сползло на плиты тротуара. Всё же толстая троллья шкура бывает и полезна.

   – Не умеешь ездить – ходи в упряжке! – гном из многотонного гиганта с покорёженным правым зеркалом взводил арбалет.

   Горьким взглядом скользнув по останкам байка, Горм поднялся. Это ж надо! Сперва головой снести зеркало большегруза, а потом позорно влететь в столб, словно за руль сел только вчера.

   – Это... я из органов... – ничего умнее Горму в голову не пришло.

   – А я из задницы. И ты ща там будешь, синешкурый...

   – Да я вообще вервольф.

   – Ага! А я эльфийка с пышным бюстом! Гы! Так что стой спокойно. Болт, он того, отравлен.

   Желание сопротивляться испарилось как только Горм заприметил ещё с десяток гномов, спешащих на помощь соплеменнику. Ушлые недомерки всегда держались дружно и свои большегрузы берегли, как зеницу ока.

   – Семнадцать кредиток и вали! – процедил гном, что-то прикинув в уме.

   – Погоди, сейчас достану...

   Под недоверчивыми взглядами суровых бородачей Горм извлёк из набедренной повязки айдент и сунул гному с очками-консервами на носу.

   – До Управления подкиньте. Там за всё заплатят.

   – А оно нам надо? – тот сплюнул прямо на остатки байка. – Платить не можешь – полиция разберётся.

   – Почему задерживаем движение? – человек в униформе просочился сквозь плотное кольцо гномов.

   – Авария, – пострадавший кивнул на Горма, потом на зеркало своей фуры.

   – Разберёмся. Номера зафиксируйте и продолжайте движение, а ты – со мной в Управление, – полицейский вытер большим клетчатым платком пот со лба и кивнул в сторону своей машины.

   – И то правда, хозяин ждёт, – сплюнул ещё раз гном в очках, провожая хмурым взглядом Горма.

   Привалившись к холодной стене полицейского фургона, Горм прикрыл глаза и почувствовал неожиданное спокойствие. То ли инертное тело тролля так влияло на сознание, то ли последствия утреннего стресса действительно рассосались.

   – Пикси, пикси, мой малышка милый

   Ну, зачем ты улетаешь прочь, – ретроволна, шурша, ползла из переднего отсека.

   Да, пикси – это не тролли. Вёрткие и бесшумные, незамеченными они могли пролететь куда угодно. Вот только без высоких сосен их популяция почти сошла на «нет».

   – Пикси, пикси, в этом наша сила... – выводил писклявый голосок. Горм приоткрыл глаза и...удивился не меньше, чем утром. Он перестал быть троллем. Крылышки трепетали за спиной, а маленькое окошко фургона занимало теперь полнеба. Обхватив двумя руками айдент, Горм неуклюже вылетел сквозь решётку. Лишние конечности на спине слушались плохо, словно он, впервые оседлав байк, сразу же поехал на предельной скорости.

   ***

   – Вот так всё и было, – завершил Горм свой рассказ

   Парай, ушастый гоблин из Управления, закончил писать и захлопнул крышку раритетной чернильницы. Хитро посмотрев на крошечное существо, восседавшее на медном льве курительного прибора, он поднялся и, шмыгнув носом, ткнул в Горма пальцем:

   – Верю. Айдент твой. Да и... нюансы. Вот только... – гоблин вывернул до упора ручку комнатного звукофона.

   – Тролли ездовые, ездовые тролли, – хит заполнил всё пространство кабинета, и знакомая тяжесть навалилась на Горма. Он резко дёрнулся, и в очередной раз поднялся на ноги уже массивным троллем.

   – Предупреждать надо! – пробасил Горм, осторожно двигая стол на место.

   – Зато проверили, – хихикнул Парай, потирая зелёные ладошки. – Моя версия, что это тебя музыка так заводит, всё же верна! Теперь, при желании, ты ведь и в себя можешь, а?

   – Не пробовал.

   – А ты давай!

   Песни про вервольфов с ходу не нашлось. Парай долго щелкал звукофоном, потом сбегал в соседний отдел и, сияющий, притащил оттуда хэчсборник песен Арлема.

   – Ах, как хочется мне жить по весне.

   Ах, как хочется мне выть при луне – глубокое контральто могло свести с ума любого вервольфа, от угловатого щенка до обелённого сединой вожака стаи.

   Горм сосредоточился, представив себя в родном обличьи, и .... обернулся!

   Таможенное ведомство, конечно, всполошилось. Несколько долгих дней Горма допрашивали, проверяли на детекторе, его способность оборачиваться фиксировали сверхчувствительными камерами. Когда это, наконец, закончилось, вервольфу было уже начхать на всё. Сквозь смертельную усталость сквозила только одна мысль – найти Биану. А дальше... Дальше он пока не думал.

   Элириум находился на окраине, но считался самым престижным районом. В отличие от остального Арлема, здесь встречались газоны с настоящей травой, а кое-где даже живые деревья. О том, сколько стоила эта роскошь, и кто за неё