Возлюбленная Калугина (СИ) - Шо Ольга

Владислав что-то процедил себе под нос, явно что-то нецензурное, а потом устремил взгляд в глаза девушки.

— Очень жаль, Кира, что ты делаешь глобальные выводы из моего разговора с какой-то потаскушкой. Вместо того, чтобы прийти ко мне со своей проблемой, ты кого-то слушаешь, где-то что-то подслушиваешь, делаешь глупые выводы, а потом совершаешь ошибки… снова и опять ошибки. Ничему жизнь тебя не учит, так!

— Но ты ведь заставил её сделать аборт, я знаю.

— Я её не заставлял, Кира. Это был её выбор. Она была беременна не от меня.

— Какая поразительная уверенность, — процедила Кира, — ты ведь спал с ней.

— И что! У нас с Ликой были весьма свободные отношения без всяких обязательств. Думаешь, что она только со мной кувыркалась? Нет, Кира, у неё были и другие мужчины, но мне на это было наплевать. Я был уверен, что залетела она не от меня.

— Влад, я тебя совсем не понимаю.

— Потому что ты ни разу не пришла ко мне и не поговорила на чистоту. Вечно делаешь из меня монстра. Сначала записала меня в бандиты, лишь потому, что я знаю Жёсткого и Булатова. После решила, что я насильник, который способен силой принудить тебя к близости. А затем и вовсе в детоубийцы меня зачислила. И всё это на каких-то своих фантазиях и абсурдных выводах ни на чём необоснованных.

— А что я могла думать? Ты ведь хорошо знаком и с Жёстким и Булатова знал. Забрав от Соколовского, ты запугивал меня, силой удерживал рядом, дав понять, что будешь использовать меня для своих утех. А потом этот твой разговор с Ликой. Влад, ты даже не попытался понять меня.

— Но я ведь ни разу ничем не обидел тебя, Кира. Как ни странно, но в итоге именно из-за тебя неприятности были у меня, а не у тебя из-за меня. Если разобраться, то надо ещё посмотреть, кто кого обидел, — хмыкнул он.

— Я совершила ошибку, — она опустила голову.

— Хорошо, что ты понимаешь. Собственно я пришёл сюда, чтобы сказать тебе, что от своего ребёнка я не откажусь.

Она резко вскинула голову.

— Что это значит?

— А то и значит.

— Я его тебе не отдам.

— Мы ещё вернёмся к этому разговору, но сейчас не время. Собирайся.

— Куда?

— Пойдёшь со мной.

— Я не хочу.

— Почему? Настолько сильно боишься меня? Даю слово, что и пальцем не трону тебя.

— Я не желаю наблюдать за тем, как ты таскаешь в дом своих шлюх и на моих глазах развлекаешься с ними. Не хочу сталкиваться с ними и выдерживать их издёвки. — Прямо ответила она, видя, как удивлённо вверх взлетели его тёмные брови.

— А это здесь при чём? Моя личная жизнь тебя не обходит.

— Я просто не могу этого видеть и всё.

— Почему? — он приблизился и дотронулся пальцами до её подбородка, приподнимая его, вынуждая девушку смотреть в глаза.

— Потому что я люблю тебя, — произнесла решительно она, выдерживая его острый взгляд.

Он помолчал, не отводил от её глаз проницательного взгляда, но лицо его было мрачным. Кире показалось, что она и дышать перестала. Вот зачем призналась? Но лгать больше не хотела. Пусть знает правду.

— И когда же ты пришла к такому умозаключению, Кира? Интересно, когда ты полюбила меня? Не тогда ли, когда лгала мне, втираясь в доверие? Или тогда, когда отдалась мне, словно шлюха? Может тогда, когда я, как последний дурак просил тебя стать моей женщиной? А, может быть тогда, когда предавала меня, сливая информацию Жёсткому? Или тогда, когда сбежала со своим Богданом Светловым? Так когда же, Кира? — тихо спрашивал он, но голос его хрипел, слегка дрожал от еле сдерживаемого гнева. Карие глаза прожигали её насквозь.

Кира молча смотрела на него, её глаза наполнились слезами, видеть такое презрение в глазах любимого мужчины было невыносимо, он определённо не верит ни единому её слову.

Влад отошёл от неё, отвернулся, провёл рукой по волосам и снова бросил на девушку свой тяжёлый взгляд.

— Я могу многое простить и понять, Кира, очень многое, но не предательство и ложь. Не стоит тебе лгать мне сейчас, говоря о любви, которой нет. Не унижайся и не опускайся в моих глазах ещё ниже, чем ты уже это сделала. Я этого не люблю.

— Зачем ты так?

— Как так? Я говорю то, что чувствую. Притворяться это по твоей части. Я же всегда был открыт перед тобой Кира.

— Я говорю правду.

Владислав отошёл от неё.

— Ты идёшь со мной?

— Нет, — девушка сжалась, вызвав на лице Влада горькую усмешку.

— Опять боишься меня, да?

— Нет.

— Я же вижу. Не думай, силой тащить к себе я не стану. Но до тех пор, пока у тебя есть кое что, что принадлежит мне, я от тебя не отстану, так и знай!

Он ушёл, хлопнув дверью, а Кира уронила голову на руки.

Влад спустился вниз, направившись сразу же на выход.

— Уже уходишь? А точнее — сбегаешь, брат, — услышал Влад слегка осуждающий голос Ярослава.

— Яр, у меня к тебе просьба.

— Ну?

— Позаботься о девушке, только нормально позаботься. Без выходок с подвалом, уяснил?

— А сам-то чего?

— Она не хочет со мной идти. Дело её. Родит и пусть валит на все стороны, только вот без ребёнка.

— И ты посмеешь отобрать у матери ребёнка? — услышал Влад у себя за спиной осуждающий голос Алисы, — никогда я в это не поверю. Слишком хорошо тебя знаю, чтобы знать, что на такое ты не способен.

Владислав повернулся к девушке лицом.

— Значит, Лисица, ты меня слишком плохо знаешь.

— Это ты сам себя плохо знаешь, Калугин.

— Алиса, не вмешивайся в то, что тебя не касается, ладно?

— Влад, полегче, не смей хамить моей жене, понял? — процедил Ярослав.

— Влад, ты должен помириться с Кирой, — упрямо протянула Алиса, — девушка совершила ошибку, но ты должен понять и простить её.

— Я ей больше ничего не должен, Алиса.

— Ты обижен и зол, я понимаю, — она взяла его за руку, — но не позволяй этим чувствам руководить твоим разумом, Влад. Каждый из нас способен разозлиться — это совсем несложно, но разозлиться на того, на кого нужно, и настолько, насколько нужно, и тогда, когда нужно, и по той причине, по которой нужно, и так, как нужно, — на это не каждый способен. Просто надо понимать, когда заканчивается очередной этап твоей жизни. Замыкается круг, закрывается дверь, завершается глава — не важно, как ты это назовёшь, важно оставить в прошлом то, что уже принадлежит прошлому.

— Я не зол, Алиса. И не имею привычки таить обиды на людей, я просто меняю о них мнение. Можно вытащить человека из грязи, но нельзя вытащить саму грязь из человека. Я могу понять, но не простить ту, которая предала меня.

— Всем людям свойственно ошибаться и грешить, Калугин. Различие между людьми бывает в степени угрызений совести после греха. А Кира раскаивается.

— Только вот такие, как Кира не внемлют голосу рассудка, глухи к благоразумным советам и сознательно совершают ошибки, — только бы не подчиниться чужой воле, а делать всё на свой нос.

— А женщинам не всегда нужны советы, Влад. Иногда женщине нужна сильная рука, которая поддержит, ухо, которое выслушает, и сердце, которое поймёт. Когда-то ты сам просил меня простить и понять Яра, помнишь?

— Алиса! — Влад уже терял терпение, украдкой бросая взгляд на Яра, который пристально смотрел на него, явно предупреждая друга взглядом, чтобы даже мысли не допускал задеть не тем словом его жену.

— Ты был тогда прав. Так почему же ты сам не прислушиваешься к здравому смыслу, который, как я полагаю, у тебя ещё остался? — высказалась Алиса.

Владислав аж зубами заскрипел. Алиса видела, что он уже еле держится, чтобы не сорваться. Поэтому не стала более ничего говорить. Отвернулась от Калугина и ушла.

— Не смотри так на меня, Влад, — ответил Ярослав, — надеюсь, что ты не думал, что Алиса останется в стороне?

— Я и не смотрю. Твоя жена везде сунет свой нос.

— Моя жена невероятная женщина, Калугин, таких больше нет.

— С этим не поспоришь. Я должен уйти. Пора бы встретить твою посылку, Яр, и потолковать с этим Богданом.