Остров любви - Дебора Мей

– И, скорее всего, именно его и присвоит посыльный.

– Но отец может подумать, что вы нашли медальон на пожаре, – Фиби невольно прикрыла ладошкой рот, понимая, что сказала лишнее.

– Вы правы, – согласился Хосмен. – Может, мне лучше послать ему ухо или палец?

– Кошмар, – прошептала девушка. – Вы не посмеете…

Усмехнувшись, Алекс какое-то время смотрел на нее, а затем вытащил из-за сапога остро отточенный тесак.

Завизжав, Фиби бросилась прочь, но он схватил ее за волосы и отрезал ножом большую прядь.

– Думаю, этого вполне будет достаточно, – подытожил Алекс, пряча нож.

Застонав, девушка рухнула на скамью, схватившись за испорченные волосы. Тот факт, что она потеряла все и теперь движется в неизвестном направлении в компании двух ненормальных, привел Фиби в состояние, граничащее с тихим сумасшествием.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Дымящиеся трубы и зерновые элеваторы призрачно вырастали из тумана, окутавшего городок Хаддингтон.

Стоявший на корме парохода Алекс ощущал присутствие девушки, словно тяжесть привязанного к шее камня. Теперь он как никогда понимал строки старой поэмы Кольриджа, которую зимними вечерами читал ему священник Фред Баркли: «Всякий должен носить на себе свидетельство своих грешных деяний, и прежним уже не стать».

Хосмен похитил эту женщину, действуя импульсивно, и вот теперь она принадлежала ему и полностью от него зависела. Держать на «Лаки» дочь Филиппа Кью в качестве заложницы было полным идиотизмом, но для мести все средства хороши. Бог его знает, что из всего этого получится. От всех этих проблем у Алекса разболелась голова. Ничего удивительного, если учесть то, с какой силой ударил его статуэткой по черепу отец Фиби.

Сейчас заложница металась в рубке, то и дело подходя к иллюминатору, чтобы посмотреть на город. Алексу вспомнилось, как еще ребенком он поймал бабочку. Она была прекрасна. Царственная золотисто-голубая с длинными крыльями и усиками, как шелковые нити. Он посадил насекомое в стеклянную банку, капнув туда сахарного сиропа, чтобы бабочке было чем полакомиться, а в железной крышке банки проделал несколько отверстий для доступа воздуха. Потом Алекс лег спать, а утром увидел, что она умерла и ее красивые крылья осыпались от бесконечных ударов по стеклу.

Фиби уже несколько дней ничего не ела. Хосмену было любопытно, почему она не попыталась вновь бежать. После первой неудачной попытки девушка казалась сломленной и поверженной. Сделав несколько шагов по палубе, он распахнул настежь дверь рубки. Мисс Кью встретила его холодным взглядом. Собачка, которую она назвала Пушком, зарычала, но со скамейки не сдвинулась.

– Вы обязательно должны что-нибудь съесть. – Алекс взял с полки банку печенья, отвинтил крышку и бросил содержимое Фиби. – А то вы уж совсем на щепку похожи.

– А у вас, – не сдержалась она, – манеры троглодита!

Хосмен поставил рядом с печеньем большую бутылку сидра. Однако Фиби с видимым отвращением отодвинула все это.

– Я не голодна и не мучаюсь от жажды.

– Ешьте, черт вас дери! – Алекс просто не знал, что с ней делать. – Вы заболеете, если не будете есть.

– Я и так уже больна, – ответила девушка с холодным презрением.

От ее слов Хосмену стало не по себе.

– Какого черта?!

Она окинула его оценивающим взглядом.

– Что, страшно стало? Боитесь, что я отдам концы под вашим бдительным присмотром?

– Знаешь, женщина, мне глубоко наплевать на то, жива ты или нет, – ответил он резким тоном. – Все наши надежды возлагаются на твоего отца.

Алекс внимательно посмотрел на девушку. У нее была белая нежная кожа, свойственная, скорее, блондинкам, а еще она обладала хрупкостью, присущей оранжерейной орхидее. Однако за последние несколько дней щеки ее ввалились, а порванное платье значительно обвисло… Он вновь подумал о бабочке.

– Что вы имели в виду, когда сказали, что больны? – потребовал ответа Хосмен.

– Я страдаю от морской болезни.

– Чай Грозного Рика поможет справиться с этим недомоганием.

– Но он мне не помогает.

– Так что же вам поможет, скажите мне, принцесса?

Фиби посмотрела ему прямо в глаза.

– Мне необходимы нормальная баня и перемена белья, настоящий матрас, чтобы спать, и нормальная человеческая пища.

– Что же, извините меня, но я должен позвонить и вызвать слуг… – буркнул Алекс.

– Вы сами спросили, – девушка пожала плечами.

Хосмен попробовал печенье и решил, что оно не такое плохое на вкус.

– Так чем же питаются принцессы? Мне всегда это было любопытно.

Она презрительно фыркнула:

– Не настолько уж я и привередлива, чтобы требовать особой диеты.

– Тогда ешьте это проклятое печенье!

– Нет, – Фиби скрестила на груди руки, всем своим видом выказывая отвращение.

– Если ты считаешь, что голодовка заставит меня отпустить тебя, то глубоко заблуждаешься, – медленно проговорил Алекс.

– А если я умру от голода, то мой отец…

– Что отец?! – саркастически поинтересовался он. – Устроит на меня охоту и убьет меня? Да я мечтаю, чтобы он хотя бы попытался сделать это!

Когда же Хосмен встретился глазами со взглядом зеленых глаз, которые затягивали точно омут, то ему невольно стало не по себе.

– Думаю, пришло время, сударь, кое-что мне объяснить…

– Я ничего не буду вам объяснять.

– В таком случае я отказываюсь от еды, – парировала Фиби.

Прикусив язык, чтобы не выругаться, он присел за столик напротив девушки и протянул ей печенье.

– Хорошо, за каждое съеденное печенье я буду отвечать на один из ваших вопросов.

– Пойдет, – девушка взяла сласть и, тщательно прожевав, быстро проглотила.

– Вопрос первый, – она отряхнула с пальцев крошки. – Почему вы и Грозный Рик считаете, что мой отец – убийца?

Было видно, что девушка с трудом подбирает нужные слова.

– Потому что… – В наступившей паузе чувствовалось напряжение.

– Потому что это правда, – ответил он. – Филипп Кью лично ответствен за восемь смертей. Ричард и я тому свидетели.

– В таком случае, – немного подумав, сказала Фиби, – это дело властей, а не пары… – Она пристально посмотрела на него. – Я не знаю, кто вы, похититель?

– Грозный Рик – шкипер этого парохода. А я… – Алекс призадумался.

Кем же он был на самом деле? Он помнил, кем он был когда-то. В юности Алекс Хосмен был деловым партнером Грозного Рика. Они промышляли рыболовством и посылали улов в большие города. Потом появился Кристиан, а затем Алекс отправился на поиски приключений, по наивности полагая, что солдатская жизнь откроет ему мир.

Вместо этого Алекс попал в настоящий кошмар. С войны он вернулся с потускневшим взглядом и очерствевшим сердцем. Отныне в душе его уже не было прежнего покоя. И лишь Кристиан, отданный на его воспитание братом, заставил Хосмена вновь стать самим собой. На острове Мей он и мальчик полностью перестроили свои жизни, и ритм их бытия отмечали лишь смены времен года. От весенней распутицы до первого льда в начале декабря. Они работали в фактории, обеспечивающей продуктами население крохотного поселка. Их тесная дружба слишком много значила для Алекса.