Синее море, жёлтый песок, или Семь месяцев не предел - Нинель Языкова

Представьте себе коридор метров пятнадцать, а то и двадцать. Сколько точно, сейчас не скажу. Но, очень длинный. Очень. И вдоль этого коридора двери по обе стороны. Пять справа, и пять слева. Может чуть меньше. Утверждать не буду. Одна общая кухня, общий туалет и ванная комната.

Денег за проживание с нас тетя Ида не взяла. Но в этой коммунальной квартире как раз, когда мы заселились, была её очередь мыть полы в коридоре, в туалете и на кухне.

Это был адский труд. Швабры у тети Иды не было. Пришлось моей маме лазить на четвереньках. Она мыла полы, а я носила ей ведра с водой. Сколько я их принесла, не считала. Но мне сейчас кажется, что убирали мы эту общую территорию не меньше, как пол дня. Устали, страшно. Но, по договору с тетей Идой, мытье полов и было платой за постой.

Таким образом, отстрелявшись, мы уже ничего и никому не были должны. Поэтому весь свой отпуск прогуляли с чистой совестью. Я конечно уже всего не помню. Это было давно в прошлом веке. Но Одесский театр, который мы так и не смогли посетить из-за вечного ремонта, Потемкинскую лестницу и парки да скверы запомнила хорошо. Одесса была зеленым городом со старыми разлапистыми высокими деревьями.

Вот почему Констанца мне напоминала её. В этом городе, так же, как и в Одессе были старинные особняки, большие пышные деревья. И такое же красивое казино, как Одесский театр. Такое же вычурное. С вензелями. Только театр в Одессе стоял на площади среди города, а казино в Констанца на каком-то островке. Как бы отдельно ото всех.

Мы, конечно туда не заходили. Насчет того, чтобы побаловаться рулеткой — это была шутка. Но фотки получились замечательные.

Еще мы поездили старыми зелеными улицами. Фотографировались на фоне чудесных особняков, на фоне какого-то мемориала с пропеллером. В цветущих скверах. И, наконец, довольные сели отдыхать в тени столетнего, не меньше, каштана в открытом летнем кафе.

Заказав побольше мороженного, конфет, каких-то немыслимых кусочков торта (и как это официантка нас поняла, неизвестно), мы устроились поудобнее и отдались на растерзание желудку и античному Богу чревоугодия.

И все это время, пока мы ездили по городу, пока фотографировались, пока набивали свои животы конфетами, зеленый Жук следил за нами, не переставая. Он как будто был привязан к нам невидимой нитью. Вроде тащили мы его на леске. Или наш Форд притягивал его мощным магнитом. Просто какая-то парочка, не разлей вода.

— Вы это видели? — Спросила я девчонок, когда мы, сытые и осоловевшие от обилия сладостей решили немного пройтись перед поездкой назад домой.

— А давайте его пугнем, — предложила Люся.

— Это как?

— Подойдем незаметно и посмотрим, кто там за рулем.

— И как ты себе это представляешь?

— Мы будем идти медленно, словно прохаживаемся. А сами потихоньку приблизимся к нему. Дашка ляжет на капот, а мы подбежим к дверцам и откроем их.

— Чего это я должна ложиться на капот? — Смеясь, спросила Дашка. — Как вы себе это представляете с таким животом? Мне лечь на спину или на бок? — Продолжала дурачиться подруга.

Я себе живо представила Дашкину позу: на спине, руки разбросаны в стороны, правая нога приподнята и согнута в колене. Выпирающий живот, а на лице нега. Я прыснула от смеха.

— Ты чего? — Спросили меня девчонки. Я им описала Дашкину позу, и уже мы втроем заразительно смеялись в полный голос. Так, что окружающие люди стали обращать на нас внимание.

Еще бы и не обратить. Троица белокожих женщин, выстроенная лесенкой дурачков по росту. Люся самая высокая, потом Дашка, а за ней я. И наоборот. Лесенка животов. Сначала мой самый большой живот, потом Дашин средний. И Люсин, самый маленький.

Пока мы так развлекались, Жук исчез. Пропал. Испарился в неизвестном направлении. Словно угадал наш маневр. Ну и ладно. Все равно мы не смогли бы исполнить задуманное. Нужно было возвращаться домой. Ксеня взяла с нас клятвенное обещание, что мы приедем засветло. Чтобы она не нервничала. А обещания нужно исполнять.

Домой ехали в приподнятом настроении. И даже то, что я опять увидела сзади это противное зеленое «насекомое» не испортило нам прекрасные впечатления от отдыха.

Уже темнело, когда мы вырулили на дорожку перед домом. Свет на террасе горел. Ксеня и Мирче встретили нас с распростертыми объятиями. Вроде мы не были дома минимум неделю.

— Ну, и что нового на этот раз, — спросила я нашу хозяйку, потому что по её лицу было видно, что она нам хочет что-то рассказать.

— Откуда ты знаешь, что у нас опять маленькое происшествие? — Засмеялась Ксеня.

— А у нас каждый день что-нибудь да случается. Это уже стало нормой. Чему же тут удивляться? Давай отгадаю. Аурел, наверное, травмировал себе руку.

— Как ты угадала? — У Ксени было такое выражение лица, словно я, по меньшей мере, Копперфильд.

— Да что же здесь сложного? Глаз у него уже был? Был. Нога тоже. Шея была? Была. Что осталось из конечностей. Голова и руки. Ну, голову мы откидаем по системе вероятности. Одна голова у нас уже есть. — Я махнула в сторону запыхавшегося Мирче. Интересно, чего это он так дышит? Бежал наверное откуда-то. — Значит что? Остались руки Аурела. И еще одна маленькая мужская конечность. Но мне, честно говоря, не хочется, чтобы с ней что-либо случилось. А то совсем жалко парня будет. — И мы с Ксеней улыбнулись, понимая о какой конечности я говорю.

— Это точно. — Хихикнула она. — Ещё не хватало ему там перевязку делать. Но, как бы не было смешно, а этот упертый садовод, прости Господи, что так выражаюсь, полез на дерево ветку пилить. Я ему говорю, что обрабатывают деревья либо осенью, либо ранней весной. Но кого он слушает? И вместо ветки чуть палец себе не оттяпал. Мы с Маричикой его спасали. С дерева еле сняли. Висел приклеенный, как павиан. Кое-как в чувство привели. Такой нежный, как девочка.

— И на какой руке палец? — Спросила я Ксеню.

— На левой. А что? Это так принципиально, какая рука?

— Конечно. У него после травм всегда зверский аппетит. Как он будет есть, если поранена правая? Левой-то кушать неудобно, — засмеялась я и поднялась к себе в комнату.

Кошечка уже лежала на своем месте на кровати. Вылизывала свои лапки и готовилась ко сну. Я почувствовала, как усталость мешком навалилась мне на плечи. Очень активный день. Даже про Костика забыла, и СМСку ему не послала.

Костик! У меня защемило в душе. Всего каких-то несколько дней мы в разлуке, а кажется, будто вечность. Мне так захотелось к нему под бочок, подмышку. На своё любимое место. Слышать его низкий тембр голоса. Ощущать его руки и стук сердца. Я вдруг здесь, в Румынии, за тысячу километров унюхала запах его любимого одеколона. Вроде Костя только что был здесь, в этой комнате. Просто на секунду вышел. И легкий шлейф его парфюма все еще витал по спальне и говорил о вкусах и характере его хозяина. Какое-то необъяснимое явление природы. По другому не скажешь.