Проклятые (СИ) - Поганка Елизавета

— Хорошо — ухмыльнулся Алек.

Слуги появились в комнате с железной палкой, на конце который был круглый знак в виде совы с широко открытыми глазами, толи от страха, толи от удивления. Рик мысленно подметил, что это была кочерга для помешивания углей в камине. Алек взял её в правую руку, подкинул, словно пытаясь угадать её вес. Потом левой рукой он начала делать странные движения, словно отмахивался от комаров. На удивление конец палки, где была эмблема начал стремительно нагреваться и искриться. Когда конец стал алого-цвета, слуги схватили парня под руки и наклонили вперёд. Касание горячего металла на затылке вызвало судорогу во всем теле. Рик громко замычал, привыкший к сильнейшей боле во всем теле, но это было даже больнее, чем любое превращение. Когда Алек убрал палку с ужасным шипением запекшийся крови Рик вскрикнул. Шея пульсировала, на лбу выступила испарина.

— А сейчас?

— Никогда! — взревел Рик.

— Ты жалок! У меня нет на тебя времени.

С этими словами Алек с нечеловеческой силой воткнул накалённую железку прямо в живот Рика. Улыбнувшись, Алек откинул палку в сторону и вытер кожу в крапинку от чужой крови на руках об предложенное слугами полотенце.

— Джей, солнышко, разберись с телом — сказал он.

Из дальнего угла комнаты вышел накаченный парень, лет двадцати с тёмно-коричневыми волосами и широкими бровями. Его зелёные глаза недовольно блестели в темноте. Он устало потёр виски и спросил:

— Брат, тебе это ещё не надоело?

С этими словами он развернулся на каблуках и вышел.

Глава 11

Анна и Джереми вернули Морию домой. Им повезло, что отец Мории уехал за границу на какое-то время, иначе при виде своей дочери в крови, он бы поднял большой скандал и это было бы ребятам не на руку. Её отец имел огромное влияние в городе, поэтому он легко смог бы запретить им общаться. Возможно, это бы сберегло Морию, но если вдруг какой-нибудь вампир решит укусить её и ни Анна, ни Джереми не окажутся рядом? Поэтому они успокоили её маму тем, что Мория просто надышалась запахом гари, а вместе они попытались спасти человека из горящего дома, но не смогли. Джереми долго уверял, что с её дочерью всё в порядке, и она скоро очнется. Всё закончилось тем, что мама Мории благодарила их за, то что они принесли её дочь в целости и сохранности домой.

Анна вернулась домой и сразу направилась в душ, стараясь не попадаться никому на глаза. Когда она заглянула в комнату Рика, собираясь извиниться за свои слова, то удивилась, не найдя его там. Вещей и машины уже не было, но Анна точно помнила, что Джена, сказала, что Рик приедет на прощальный ужин. Тогда Аннабель решилась поговорить с Дженой. Раз он уехал, тогда можно спросить в лицо, почему они врали про него.

Она спустилась в гостиную и присела на кресло, напротив тёти. Анна попыталась скрыть своё волнение и дрожь в пальцах, поэтому сложила руки на коленях. Женщина перевернула страничку какого-то модного журнала и промурлыкала:

— Чего тебе?

— Почему ты не рассказала мне про Рика? — сразу начала Анна, не желая ненужных прелюдий.

Женщина оторвалась от чтения и удивленно взглянула на Анну.

— Я знаю, что Рик не твой сын… И кто он на самом деле — она сделала ударение на последней фразе и бесстрашно посмотрела тёте в глаза.

Джена открыла рот, чтобы что-то сказать, но Аннабель перебила её:

— Он оборотень, Рик рассказал мне свою историю, и то, что вы давным-давно приютили его, пообещав защиту.

— Анна, а что мы должны тебе были сказать? — её насмешливый тон, удивил Анну до глубины души.

— Правду?

— Девочка, у нас тут по соседству живет парень — оборотень, но ты не думай о нас плохо. Мы приютили его, но мы не сумасшедшие, честно — кривляясь произнесла она.

Джена права, так бы выглядела правда — насмешливо и глупо. Аннабель хотела что-то сказать, но тут почувствовала странный холод, который зарождался глубоко груди и растекался по всему телу. Внезапно стоявшие на столе и каминной полке декоративные свечи, которые раньше никто не зажигал, резко вспыхнули алым пламенем. Вместо воска по свечам потекла ярко-красная, густая кровь. Анна с ужасом вжалась в спинку кресла, слушая странный тихий шёпот. Снова это? Этот голос шептал что-то неразборчивое, страшное, чуждое. Он снился ей каждую ночь, то проклинал, то молил о помощи. Махнув рукой девушка затушила свечи, тяжело втянув воздух носом в приступе паники. Джена выглядела не менее напуганной.

— Ты ведьма! — неуверенно подытожила она.

Аннабель осмотрелась и быстро пошла к лестнице. Скрываясь в комнате, девушка села на кровать и начала что-то искать в книгах заклинаний.

— Это сделала не я! Что это означало? Это предупреждение или нет?

Девушка бегло читала описание заклинаний на каждой странице, пока не нашла нужное.

— Привязанность, — прочла она. — Если вы хотите сообщить какому-либо человеку, про смерть сверхъестественного существа, используйте это заклинание.

Анна задумалась:

— Только ведьмы могут использовать магию! Это предупреждение! Кто-то умер, и ведьма предупредила меня об этом.

Потерянная в размышлениях Аннабель опустилась на кровать, краем уха услышала, как снизу хлопнула дверь, видимо Элайджи вернулась. Девушка задумалась о Рике, об вампирах и оборотнях, о послание ведьм, о записке Фиби. Воспоминания и пережитые страхи высасывали из девушки все силы, она и не заметила, как погрузилась в лёгкую дремоту.

Её сон перебили чьи-то раздражённые голоса. Анна открыла глаза, в полной темноте прислушиваясь к разговору.

— Элайджи, она ведьма! — произнесла Джена.

— Так и знала — ответила женщина.

— Ты ей расскажешь?

— Нет, всему своё время.

— Мэри пыталась сегодня донести что-то до Анны.

— Смерть? — спросила Элайджи.

— Да, судя по последствиям заклинания. Я волнуюсь за Рика. Он обещал прийти на прощальный ужин.

— Я слетаю к Мэри и всё выясню — произнесла Элайджи.

Анна нахмурилась и встала с кровати. У девушки было странное предчувствие, как будто пазл, который она так долго не могла собрать наконец-таки сложился в чёткую, безумную картинку.

«— Слетаю к Мэри, книги заклинаний в подвале, в доме нету серебра и зеркал — перечислила Аннабель про себя.»

Она сглотнула и сказала:

— Элайджи тоже ведьма!

Всё сходилось, но это не могло быть правдой, по крайней мере сейчас ей не хотелось верить в это. Аннабель твёрдо решила для себя, что нужно сходить в комнату Элайджи. Вдруг там найдется что-нибудь стоящее, или что точно подтвердит её доводы.

Дождавшись утра девушка спустилась вниз и увидела, что Джена и Элайджи куда-то собираются.

— Доброе утро, вы куда? — спросила она мило улыбаясь, словно вчера ничего не произошло.

— Навестить старую подругу — Джена надела на голову шёлковый платок и круглые солнцезащитные очки.

Как только за женщинами захлопнулась входная дверь девушка облегчённо выдохнула. Анна прежде не была в доме одна и поэтому мурлыкая себе под нос надоедливую песенку она поднялась по лестнице. Аннабель до этого момента никогда ходила на третий этаж, но она знала, что там находятся комнаты Элайджи и Джены. Не мешкая, она зашла в первую же дверь возле лестницы и принялась обшаривать комнату в поисках подозрительных на её взгляд вещей. На секунду она замерла, побоявшись, что её за это накажут, но даже если итак она хочет узнать всю правду о людях, с которыми ей придется жить. Осмотрела большую кровать с балдахином, стол, шкаф с книгами и одеждой, а также старый платяной сундук. Девушка приступила к осмотру камина. Вот тут и обнаружилась подсказка — старый черный ключ, с резными узорами и покрытый сажей из-за того, что его прятали в дымоходной трубе приятно тяжелел руку. Довольная находкой она вышла в коридор, чтобы проверить для чего этот ключ. Девушка подняла голову осматриваясь, её внимание привлекала черная, почти угольного цвета дверь в конце коридора. Девушка прежде её не заметила в темноте, но подходя ближе она всё чётче видела золотую лепнину на дверном косяке. Любопытство с головой захлестнуло девушку. Она осторожно вставила ключ, и он подошёл! Замок щёлкнул, дверца распахнулась. Внутри было на удивление пусто и пыльно. В углу комнаты стоял старый широкий шкаф, а посреди что-то прикрытое белой простынёй. Не долго думая Анна сдёрнула простыню и под ней оказались несколько больших зеркал. Она были в чёрной раме, расписанной теми же золотыми узорами, что и на двери.