Пеперль – дочь Жозефины - Жозефина Мутценбахер

Пеперль тушуется от бессильной злобы. Кукило расстёгивает ширинку и извлекает из брюк напрягшийся хер. Со знанием дела касается им секелёчка Мали, который ещё довольно невинно дожидается меж розовыми срамными губами событий, которые должны за этим последовать. Тут жопка Мали тотчас же начинает приплясывать.

– Ах, ты погляди только, – ревниво заявляет Пеперль, – теперь она уже всё может! Теперь она больше не хихикает и не смущается, когда её трогают за пизду!

Господин Кукило берёт в руку свою бледную макаронину и в порядке проверки поглаживает им поверх пиздёнки Мали. Затем он пробует приставить свой тонкий хер к этой крохотной щёлке. Но тут Пеперль отдёргивает его и кричит:

– Ебаться не пойдёт, ты же мне обещал!

Кукило хладнокровно разворачивается и замахивается. И не успевает Пеперль опомниться, закатывает ей такую оплеуху, что она отлетает к стене.

– Чтобы ты не забывала, кто в этом доме хозяин, – объясняет он назидательно, – я ебу, кого хочу, а на тебя мне насрать, блядское отродье!

Пеперль испуганно опирается о стену, щеку жжёт огнём. Но жжение начинает смещаться вниз, опаляет грудь, распрямляя соски, мимолётно пробегает по животу и сосредотачивается между ляжками, которые вдруг раздвигаются, и жжение превращается в нестерпимое желание быть взъёбанной. В первый раз испытала она сладость боли. Но этого она ещё не осознаёт, она знает лишь, что сейчас ей хочется, чтобы её выебли. Она медленно подбирается ближе, встаёт за спиной мужчины, который всё ещё поигрывает палкой поверх теперь уже судорожно подёргивающейся пиздёнки Мали.

Пеперль осторожно берёт Ферди за локоть.

– Ферди… Ферди… ты… ты…

– Ну, что там ещё?

– Ферди, у меня пизда горит, мне надо.

– Пусть горит, – с ухмылкой отвечает он, – тебя сегодня ещё вволю отъебут. Наберись терпения, может статься, потом сама рада будешь, что я тебя сейчас не тронул. А теперь больше не мешай мне, иначе я тебе срамные губы разорву, и ты долго потом от боли даже думать о хере не захочешь!

Пеперль продолжает канючить:

– Ну я прошу тебя, хоть немножечко!

Однако в ответ от Ферди следует вторая затрещина. Пеперль едва удерживается на ногах, такого она от него никак не ожидала.

Мали между тем уже безо всякого стеснения лежит с раздвинутыми ногами, и с удовольствием наблюдает, как Пеперль всю передёргивает от того, что такой красивый мужчина, как господин Кукило, отдаёт предпочтение её безволосой пиздёнке:

– Она мне просто завидует, – говорит Мали, – она не переваривает, если не она главная.

– Цыц, – ревёт Кукило, – ни слова больше и хватит переругиваться! Я ни одну из вас ебать не собираюсь! Не грусти, Пеперль, всё уже продумано до мелочей. Сейчас вы обе отправитесь на Лаудонгассе в дом номер пять. На третьем этаже вам надо будет позвонить в дверь справа. Один короткий, один длинный и ещё один короткий звонок, понятно! И чтобы вы мне всё делали так, как вам будет приказано. Тебя, Мали, это тоже касается! – Он ещё раз покровительственно проходится по её теперь уже несколько увеличившемуся секелю. Мали согласно кивает в ответ. – Отсылая вас обратно, хозяин вручит вам конверт, который вы должны будете передать мне, Пеперль! И глядите, чтобы у меня из него ничего не пропало, – подчёркнуто строго заявляет он. – Пеперль кивает головой, и Кукило на глазах у разочарованных девочек прячет свой хер в брюки. Мали нерешительно сводит ляжки и соскальзывает с кожаной скамьи. – Стало быть, теперь отправляйтесь, и чтобы деньги мне принесли немедленно!

Уже идя вместе с Пеперль по Гюртелю, Мали спрашивает:

– И где же твоя обещанная шоколадка, а? Ты просто врунья! Я ему показала свою пизду, он потёрся по срамным губам своим помазком, возбудился сам и меня раззадорил, а что он дал мне за это, а? Вот говно сраное, трепло ты паршивое!

Пеперль раздосадована.

– Да мы просто сами купим себе шоколад, – с примирительной уступчивостью говорит Пеперль.

– Да? Может, у тебя деньги есть?

– Пока что нет, но подожди, когда мы будем возвращаться, их у нас будет более чем достаточно!

– Опять ты врёшь, откуда они у тебя возьмутся, а?

– Разве ты не слышала, что Ферди сказал про конверт?

– Слышала, конечно, но конверт не деньги, за конверт тебе никто шоколадку не даст!

– Не за конверт, а за то, что лежит в конверте.

Мали с полным недоумением смотрит на подругу, но когда Пеперль рассказывает ей историю о старом графе и о банкнотах, которые он засунул ей в пизду и которые она затем передала Кукило, лицо её вновь посветлело от радости, и она, запинаясь, спрашивает:

– Ну, и ты действительно веришь, что нам можно будет взять себе немножко из этих денег?

– Что значит «можно», – выхваляется Пеперль. – Деньги мы получаем за то, что показываем наши пиздёнки, позволяем до них дотрагиваться, позволяем вылизывать нас да ещё вдобавок ебать, так-то вот! Это ведь мы зарабатываем, а не Ферди! Мы обязаны позволять, чтобы нас выёбывали, и полируем макаронины посторонним мужчинам. Наш это заработок. – Пеперль вдруг приходит в страшное возбуждение и почти кричит на Мали, так что та даже пугается. – Это я обязана надрочивать мужиков, а затем напоследок ещё семя глотать и позволять делать с собой ещё множество других вещей, стало быть, я тоже зарабатываю деньги, теперь понимаешь?

– Вот теперь я совсем ничего не понимаю. Раз уж, как ты говоришь, деньги зарабатываешь ты, то почему же ты потом настолько глупа, что отдаёшь их Ферди? Ведь это твой заработок, за который тебе приходится пизду подставлять или пасть разевать?

Эта простая мысль потрясает Пеперль, она останавливается и смотрит на Мали, уж, на что дурочка, а вот сообразила.

– Вот то-то и оно-то! Господи, да ты совершенно права, я ему вообще ничего не должна отдавать! Знаешь что, вошь на аркане он у меня получит, говно сраное, а не деньги! – Она решительно возвещает об этом и добавляет: – Да, я ему ни черта не дам, разве он не ударил меня, блядское отродье! Когда мы в самом деле получим деньги, там, куда мы сейчас направляемся, мы купим на них что-нибудь вкусненькое, согласна?

Мали абсолютно согласна, она ускоряет шаг, чтобы как можно быстрее добраться до Лаудонгассе, а, стало быть, до денег.

– Как ты думаешь, Пеперль, сколько мы получим?

– Я не знаю, но полагаю, что уж определённо не меньше, чем у графа!

– Думаешь, мы целый шиллинг добудем?

– Гораздо больше, – говорит Пеперль, и Мали замолкает.

Она пытается представить себе, сколько всякой всячины можно накупить на такую сумму. Её фантазия лихорадочно работает дальше, а может быть, это окажутся целых два шиллинга, и у Мали голова кружится от такой перспективы. Через несколько минут Пеперль говорит: