Чаша гнева - Александр Борисович Михайловский

- Быстро, однако, товарищ Серегин. И как же это у вас получилось?

- А просто, - сказал я, махнув рукой, - высадил в Брест-Литовске бригаду генерал-майора Тучкова, поставил всю германскую камарилью в позу пьющего оленя, когда зад находится выше головы и только потом начал вести дипломатические переговоры. Но только сперва я приказал своим людям вздернуть на весьма, кстати, подвернувшейся виселице главу турецкой делегации Талаат-пашу, по совместительству кровавого палача армянского народа, а также всю ту компанию, что прибыла договариваться с немцами от лица Украинской Центральной Рады. Мазепам - собачья смерть. По счастью, месье Троцкий не успел признать независимость их буржуазного недоправительства, поэтому все прошло как нельзя лучше. Германцы такое серьезное отношение к делу понимают лучше всего.

- А что же товарищ Троцкий? - спросил Коба. - Ни за что не поверю, что он не возражал против такой прогрессивной программы...

- Ваша красивая ненужность попробовала было потрындеть, - ответил я, - но получила от товарища Кобры ногой по колокольчикам и сняла свои возражения, а я объяснил господам дипломатам, что человек, призывающий к неограниченному насилию, не должен возмущаться, когда такое насилие применяется к нему самому. И все всё сразу поняли. Одним словом, всю ту делегацию я отправил под следствие как врагов советской власти, ибо своей целью господин Бронштейн и компания ставили не заключение мира со странами Четверного союза, а принуждение Германии к нарушению перемирия и началу общего наступления вглубь советской территории. А вам это надо?

- Нет, - ответил Ленин, - такого нам не надо. Но все же, товарищ Серегин, не слишком ли вы круто?

- Отнюдь, - ответил я. - Ведь месье Троцкий - такой же, как и только что нейтрализованный господин Свердлов, только связан не с французскими Ротшильдами, а с их американскими конкурентами Кунами, Леебами и Шиффами. И цель их - сделать так, чтобы Россия из войны вышла, но германские дивизии с Западного фронта оттягивать продолжала. Ну я и объяснил Рихарду фон Кюль-ману, что Западный фронт - это вопрос жизни и смерти Германской империи, в то время как на востоке ей лучше устанавливать с Советской Россией полноценные отношения и налаживать торговлю, а не пытаться грабить местное население. С грабителями русский человек привык рассчитываться действиями партизанских отрядов, как во времена Дениса Давыдова, да и я, в случае отказа германской стороны от моей прогрессивной программы, начну изо всех сил лупить дубиной по головам власть имущих, стараясь не задевать немецкий пролетариат. Несколько отрезанных генеральских голов, брошенных на стол германскому кайзеру, сделают того гораздо сговорчивее по поводу моих условий. И вот сейчас, когда военспецы из состава всех делегаций обнюхивают ту монтировку, которой я буду лупцевать их в случае упрямства, я привел сюда главных дипломатов Германии и Австро-Венгрии. Теперь вы все вместе должны превратить наши предварительные договоренности в проект мирного договора между Россией и Германией, к которому прочие страны будут присоединяться при помощи отдельных протоколов, ибо не все они просуществуют хотя бы до конца этого года. Также я договорился о составлении секретного протокола, который в случае распада Австро-Венгрии на составные элементы будет делить ее территорию на зоны влияния Германии и Советской России...

Выслушав мою речь, Коба и Ленин обалдело переглянулись.

- Вот теперь, - сказал Ильич, - я воистину убедился, что вы, товарищ Серегин, и в самом деле Бич Божий, получивший указание своего начальства всячески поддержать Советскую Россию...

- А я, - сказал будущий Отец Народов, - поверил в то, что товарищ Серегин - настоящий большевик. Действовать таким образом, без оглядки на условности, имея в виду только поставленную цель, способен только наш человек.

- А я и есть ваш человек, товарищ Коба, уроженец основанного вами с товарищем Лениным советского государства, еще существовавшего в конце двадцатого века, - ответил я. - Потом это государство пало, пораженное внутренними проблемами в правящей партии, но память о нем осталась жива, по крайней мере, в моем и следующем за ним поколении.

- Как так пало, товарищ Серегин?! - возмутился вождь мирового пролетариата. - Вы нам об этом ничего не рассказывали, да и в той книге, которую вы передали, о таком ничего написано не было.

- Эта книга была издана, когда СССР находился на вершине своей славы, только что миновав зенит, - парировал я. - У власти находилось поколение под руководством великого товарища Сталина, выигравшее Великую Отечественную Войну, и тогда казалось, что ничего не предвещает беды. Но годы этих людей были уже сочтены, а на смену им шли мелкие, как тараканы, сплошные Зиновьевы и Троцкие, сожравшие изнутри великую страну всего за пятнадцать лет. Вся та мерзость, что организовала буржуазный переворот в свою пользу и уничтожила коммунистическую идею, вылезла как раз из недр Коммунистической партии Советского Союза и сопутствующих ей организаций вроде Ленинского комсомола. Занимаясь построением парии и государства нового типа, тщательнее, товарищи вожди, относитесь к своей работе, ибо то, что вы сейчас сварганите, будущие поколения станут принимать внутрь себя, а не приложат к заднице вроде пластыря. Но сейчас говорить об этом еще не время. Вы, товарищ Ленин, очень точно уловили важность текущего момента. Сначала - мир с Германией, причем такой, который не оттолкнет от нас все здоровые силы общества, и только потом - все остальное, которое от вас тоже никуда не денется.

- Действительно, - кивнул Ленин, - мир с Германией и в самом стоит для нас на первом месте, а об остальном можно поговорить и потом. Сейчас надо только решить, что делать с бывшим товарищем Свердловым, который решил поставить себя над интересами партии и народа, а потом можно и разговаривать с господами дипломатами.

- Я могу пока взять этого поца к себе и присоединить его к Троцкому и компании, тем более, что это явления одного калибра, - сказал я. - Потом надо будет найти товарища Дзержинского и посвятить его в сии тайны. Он у вас председатель ВЧК, ему в этом деле и карты в руки. Товарищ Бергман тоже советский человек, хоть и немецкой национальности, является прямой наследницей дел Железного Феликса, так что я думаю, что они вполне смогут организовать совместное расследование антисоветской и антипартийной деятельности некоторых ваших бывших товарищей.

В ответ на это Коба хитро улыбнулся в роскошные усищи, ибо люто