Самый безумный из маршрутов - Аспен Матис

Джейкоб сказал мне, что я могу пользоваться косметикой, сделать прическу, – и я согласилась. Но никогда не делала. Я чувствовала свою беспомощность – я не могу сделать себя привлекательной.

Пройдут месяцы, останется позади более тысячи миль необузданной независимости, прежде чем я начну видеть, как действительно преображаются мои лицо и тело – мои широкие бедра и узкая талия, грудь третьего размера; мои глаза: медово-карие и такие же большие на моем лице, какими они были в два года. Огромные, скрываемые темными ресницами. Моя кожа оливковая. Теплая и гладкая.

Я сама по себе, без матери.

Сама, как я хотела.

Тогда я, к сожалению, еще не знала, что в скором времени мои губы из слишком больших и толстых превратятся в моем восприятии в самую привлекательную мою особенность.

Своему отражению я сказала: «Я девушка, которая носит очки». Я выключила кран и попыталась выпрямиться. Красная, еще с мокрыми руками, я вышла наружу на солнце и увидела мужчину и мальчика, которые говорили друг с другом; их голоса тихо звучали в ярком бесконечном свете. Все произошло быстро. Я увидела, что мальчик улыбается мне. Я подошла к ним. «Привет», – сказала я громко. Подойдя ближе, я увидела, что мальчик в действительности не был мальчиком, так же как и я не была больше девочкой. Ему было, вероятно, лет двадцать, просто он был очень худым. У него были высокие скулы, мужественные, привлекательные черты лица. Он был красив. «Откуда вы, парни?» – спросила я; мое лицо вспыхнуло. Я не могла определить, откуда они.

«Я приехал сюда из Швейцарии», – сказал молодой. Он все еще улыбался во весь рот, глядя мне в лицо. «Я рад, что приехал сюда, чтобы совершить пеший поход. Да».

«Из окрестностей Лос-Анджелеса, а здесь только для старта», – ответил старший. Значит, они не были вместе. Для себя я взяла на заметку: люди, которых встречаешь вместе на ТТХ, вероятнее всего, не вместе, просто они идут в одном темпе.

«И вы здесь тоже? В походе?» – в свою очередь спросил меня молодой. Его щеки были впалыми, как у голодного подростка. Я смотрела на его голые руки, на их изящные движения. Этот мальчик был спортивным, он достойно и уверенно задавал вопросы. Он был здесь также для того, чтобы начать идти по маршруту на север.

«О да, – сказала я. Я смотрела на его кроссовки. „Дальноход“», – я сжала губы, чтобы они казались тоньше.

Молодой улыбнулся; я кивнула и направилась назад, туда, где оставила свои вещи, пытаясь сбежать. Он последовал за мной, не спрашивая разрешения, к столу для пикника, где я остановилась.

Он сказал, что его зовут Даниэлем.

Я сказала, здорово, я наблюдала за ним. За его легкой походкой. Легкость в его теле была так красива! «Дикий Ребенок», – представилась я, нерешительно, нарушая правила присуждения прозвищ. Я стремилась к новой идентичности, к новому смелому имени, которое бы меня характеризовало, – я не любила ту, кем была в действительности. Предполагалось, что мы будем давать прозвища друг другу на маршруте, но я никому бы не доверила дать себе определение. Я не хотела оставаться Дебби Паркер.

Даниэль сказал, что хочет начать сразу, не останавливаясь в ожидании общего сбора. Будет слишком много суеты. Он просто хотел идти. Старший из мужчин отошел, и юноша разговаривал со мной один на один. Он пристально посмотрел на меня. Я почувствовала его взгляд и ощутила неловкость. Я почувствовала себя ужасно незащищенной. Я посмотрела вниз, в другую сторону на мертвую дрожащую траву.

У него был сильный и странный акцент, но мне он понравился. Мне нравилась его мальчишеская усмешка, эти уверенные загорелые руки. Его походка – та красивая легкость, которой я ужасно завидовала. Его улыбка была неотразимой.

Когда он наконец отвел взгляд и подпрыгнул, чтобы усесться на стол для пикника, я поняла, что его слова о том, что он не хочет задерживаться в лагере, на самом деле были вопросом, обращенным ко мне, и исходящее от него приглашение не казалось агрессивным или пугающим. Я доверяла его улыбке.

И вот так, каким-то образом, в один момент он полностью убедил меня в том, что его пристальный взгляд не сканировал меня с целью обнаружить нечто плохое или найти способ причинить мне вред. Этот изгиб его губ вовсе не был хищным. Оказалось, что он беззастенчиво рассматривал меня как девушку, которая ему понравилась. Он просто хотел идти вместе со мной. Он только что встретил меня и уже заинтересовался. Я почувствовала некоторое возбуждение в своей беспокойной душе. Он был классным, притягательным и, что удивительно, он как будто верил, что я была такой же. С ума сойти! Он смотрел на меня, от чего мое сердце сильно забилось. Я поплыла. Я хотела, чтобы он смотрел на меня дольше, хотела, чтобы дольше продлилось это чувство.

Этот юноша, его интерес ко мне были посланным богом самым подходящим и лучшим антидотом моих социальных страхов. Его простота действовала на меня успокаивающе.

Я напомнила себе, что я пришла в лагерь «Старт», чтобы найти друзей, найти кого-то хорошего, с кем могла бы пройти по пути; а теперь здесь был тот, кто хотел подружиться и идти вместе со мной. И я была здесь, чтобы идти, а не чтобы прийти и ждать. Наконец, лагерь «Старт» может быть шумным и опасным.

Я действительно в это верила.

Но главной причиной, почему я решилась отправиться в путь с этим красивым швейцарским парнем, которого я совсем не знала, была вовсе не необходимость в попутчике или желание пройти сразу больше миль, и даже не боязнь подвергнуться групповому изнасилованию грубыми мужчинами. Идти вместе с Даниэлем означало избежать лагеря «Старт» и, таким образом, избавиться от сильного напряжения. Я чувствовала, что мое пребывание в лагере в первый день его работы может навредить мне так же, как первый день в колледже. И следующий день, когда я погрузилась в бездну. Я вновь испытала то, с чем была вынуждена столкнуться, впервые очутившись на этой зеленой лужайке, на новом месте, заполненном людьми, которых я никогда не встречала: одного лишь пребывания здесь недостаточно для того, чтобы я переменилась.

Я боялась, что разрушу и это новое начинание.

Если я пойду с Даниэлем, то избегу риска вновь оступиться завтра.

Я посмотрела ему в глаза. Я дала свое согласие.

Я шла впереди, Даниэль – рядом позади. Мы дошли до конца поля, прошли невысокие холмы и оказались на равнине. Неяркая трава и смолистые кусты обрамляли дорогу. Я чувствовала себя свободной и немного напуганной. Мы обменялись вопросами – лучше спрашивать, чем отвечать. Даниэль, чем ты занимаешься в Швейцарии? Я участвовал в соревнованиях горных велосипедистов. Что ты делала в Колорадо? Я училась писать. Я училась в колледже.

Сколько тебе лет?

Двадцать. Но через три месяца исполнится двадцать один.

Сколько тебе лет?

Девятнадцать.

Да, он так и думал, что мне девятнадцать.

Я еще не знала, что мне от него нужно – чтобы он стал другом или кем-то, кто бы хорошо ко мне относился, чтобы он ограждал меня от мужчин или был просто другом на маршруте. Я не знала, почему я с ним разговаривала; он был еще одним посторонним человеком моего возраста.

Завтра почти тысяча человек – продавцы снаряжения, пешие туристы, целеустремленные «дальноходы», «ангелы маршрута» – заполнят это тихое место. Начиная с зимы, я предавалась мечтам о большом костре, поглощающем ветви деревьев, о веселье, о барбекю под звездным небом и предпоходном товариществе. Там будут жарить на гриле хот-доги и бургеры, смеяться при свете костров в темнеющем и остывающем вечернем воздухе пустыни. Встречи, беседы, поиски будущих близких друзей, своего будущего.

А я ушла с Даниэлем.

Я шла с Даниэлем по открытой пустыне, низкие кусты и земля были повсюду, мое сердце билось в груди. Я заметила, что Даниэль нес не очень легкую поклажу, его высокий рюкзак был плотным, сильно набитым. Я поняла, что его базовый вес был фунтов 30, хотя его походка была пружинящей и быстрой, более легкой, чем моя.

Растительность у дороги стала выше и ярче; дорога шла на подъем. Мы подходили к подножию гор Лагуна, к пикам высотой 6000 футов, покрытым снегом. Эти новые растения были кустистыми, жесткими на вид, как стальные губки. Я глубоко вдыхала и выдыхала воздух, вдыхала и выдыхала, стараясь не издавать громких звуков. Мы шли быстро. Я шагала живо, переходила на бег на некоторых участках, чтобы догнать его, получала наслаждение от своих быстрых шагов.

Он красиво раскачивал руками при ходьбе. Я ощущала пульсацию крови на подушечке большого пальца, я улыбалась, хотя мне было грустно; меня волновала и пугала открытая пустыня, я была невероятно уязвимой, открытой для доброты Даниэля или его зла, и желала, чтобы каждое облачко пыли под его ногами было для него хорошим.

Пройдя около четырех милей, преодолев четыреста футов подъема в гору, мы остановились на отдых у Коттонвуд Крик – небольшого тихого ручейка. Растительность там была выше и гуще; это был один из маленьких оазисов, образовавшихся благодаря воде. Путешественники быстро проходили через них и снова шли по пустыне.