Лицом к лицу - Юлиан Семенов

Словом, я поселился в придорожном отельчике и мог поэтому позволить себе спуститься в "пиццерию" и заказать самую дешевую, но - при этом - самую вкусную еду Италии: "пиццу по-неаполитански", очень похожую на наши батумские хачапури, только без яйца, но зато с помидорами.

В "пиццерии" был накрыт только один стол, все остальные пустовали. За этим большим столом сидело пятеро взрослых - двое мужчин и три женщины, да дюжина детей, мал мала меньше, невероятно симпатичных, шумных и смешливых итальянчиков. Дети бегали по "пиццерии", женщины без умолку болтали, успевая при этом стремительно вязать, а мужчины не отрывали глаз от газет.

Тринадцатилетний мальчугашка-официант, заглянув через плечо мужчин, шепнул что-то повару, который выпекал пиццу в большой печи, похожей на волшебную, какие снимал в своих фильмах покойный Александр Роу. Вытерев руки о длинный белый халат, повар снял высокую шапочку, подошел к мужчинам и тоже уткнулся в газету, пока ему не закричали что-то поварята, стоявшие у печки, - горела, судя по всему, моя пицца.

Когда компания ушла из-за стола, газеты остались - тяжело таскать, двадцать страниц как-никак. Я поднялся, посмотрел заголовок: "Сенсация Джузеппе Пери, комиссара полиции". По-итальянски я не читаю, но если знаешь английский, чуть помнишь немецкий, учишь испанский (и совсем, к стыду, позабыл два любимых своих языка: пушту - афганский и фарси - персидский), то понять смысл - в общих конечно же чертах - можно. Речь шла о разоблачении группы мафиози, связанных с фашистами. Я записал фамилию полицейского комиссара в блокнот, съел пиццу и завалился спать: после вкуснотищи по-неаполитански кошмар завтрашней расплаты за доверчивое головотяпство человека, привыкшего полагаться на престиж о р г а н и з а ц и и, полагая ее государственной, то есть в высшей мере ответственной, не был столь острым, как час назад.

("Авось вывезет" - все-таки это прекрасно, согласитесь...)

Позже, осенью, в Москве уж, я получил материалы, опубликованные итальянским "Эуропео" о комиссаре Пери. Материал этот настолько интересен, что стоит о нем рассказать подробно.

Журналист Роберто Кьоди, раскопавший дотошливого комиссара, утверждает, что связь между "неофашистами, мафиози и гангстерами не вызывает у Пери никакого сомнения".

Сейчас Пери расследует четыре дела - внешне вроде бы разрозненных, но, как он полагает, внутренне связанных воедино.

Среди прочих имен Пери весьма внимательно изучает личность Пьетро Луиджи Конкутелли - мафиози, п е р е д и с л о ц и р о в а н н о г о "боссами" на север Италии. Он был арестован в феврале 1976 года в Риме; в той комнате, где на него набросились агенты полиции, было найдено 11000000 лир, переданных ему мафиози Ренато Валланцаска: выкуп за синьору Трапаньи, похищенную по приказанию штаба. Цепочка потянулась к неофашисту Плачидо Морганте, который дабы еще более напугать похищенного Луппино - отрезал у него ухо: "если не внесут денег, я изрежу тебя на куски".

Комиссар Пери настаивает на том, что именно Конкутелли застрелил судью Оккорсио и генерального прокурора города Палермо Пьетро Скальоне. Он настаивает на этом, потому что неподалеку от места убийства было обнаружено 30 гильз, калибра 9/38; ровно 60 патронов такого же калибра нашли в машине, которую использовали для похищения банкира Корлео, а в тайной квартире Конкутелли изъяли 339 патронов такого же калибра, инструкцию штаба вооруженных сил о том, как обращаться со взрывчаткою, и два незаполненных удостоверения министерства обороны Италии - с печатями и подписями.

Четыре уголовных дела, которыми занимается комиссар п р е ж д е всех других, следующие: убийство судейских чиновников; катастрофа авиалайнера ДС-9 в горах Сицилии на глазах толпы, собравшейся на предвыборный митинг возле Палермо; четыре дерзких похищения; серия бандитских начетов на западном побережье Сицилии.

"Эуропео" подчеркивает; "Это все звенья одной цепи заговоров, цель которых - вызвать беспокойство у общественности, дискредитировать государственные власти и воспользоваться создавшимся хаосом, для того чтобы навязать свою преступную идеологию. Не случайно многие из этих преступлений совершены в преддверии выборов при поддержке определенной части мафии, которая из-за "раскачивания" власти останется лишь в выигрыше".

Комиссар Пери исследовал т е х н и к у организации похищений, которые проводятся, чтобы финансировать движение фашистских организаций.

Похищения, как и политические убийства, тщательно спланированы; более того, они отрепетированы, причем неоднократно.

Первый этап: сам процесс похищения - наиболее рискованная часть операции поручается мафиози, живущим в т о м ж е р а й о н е, что и жертва. То есть исполнителей выводят на п е р в ы й п л а н: "Смотрите, вот они - злодеи, знаем мы этих мерзавцев, больше искать некого!"

Второй этап: если следствие не удастся повернуть в русло о ч е в и д н о г о, того, что лежит на поверхности, дабы отвести закон от поисков истинных преступников, от штаба, который планирует и знает, в о и м я чего он это планирует, тогда наступает пора "расплаты", властям о т д а ю т мелюзгу. Исполнители - мелкие сошки; ими можно расплатиться - на них и выводят полицию. Сошки не опасны - они ничего не знают, они ничего не смогут открыть: цепь, связывающая штаб и исполнителя, - многоэтажна и заблокирована связями преступного мира с полицией через информаторов, внедренных в аппарат, но служащих "боссам".

История со взрывом самолета ДС-9 - еще одно свидетельство того, как отдают сошек. В самолете "Алиталии" находилось 110 пассажиров. Один из них (видимо, исполнитель) опознан не был. Остальные трупы, хоть и разорванные на куски, что я в л я е т с я с л е д с т в и е м взрыва в самолете, были установлены, прилетели родные, получили урны; и лишь одна урна оказалась бесхозной. Тот, кто держал "посылочку" в саквояже, переданном ему на аэродроме, и мысли не имел, что везет он взрывчатку и что механизм замедленного действия сработает в самом конце рейса, когда горы родной Сицилии будут медленно и величаво проплывать под самым крылом самолета...

Пери подчеркивает в своем анализе: "В случае неисправности бортовых приборов у пилота есть несколько секунд на то, чтобы подать сигнал на землю работникам по обеспечению полета и контролю за ним; в этом случае остается запись в "черном ящике"; однако пилот ничего не сообщил - значит, у него и секунды не было: взрыв, глухая тишина и все..."

(Замечу, что до сих пор никем не исследовано и еще одно немаловажное обстоятельство: на борту авиалайнера находился Иньяццо Алькамо, заместитель генерального прокурора в апелляционном суде Палермо. Какие дела находились в его ведении? Сколько людей, связанных с мафией, ждали вызова в его кабинет? Какого уровня были те люди?)

Правые ультра - неофашизм и мафия, объединенные единством выгоды, наносят чувствительные удары ныне; ставки необычайно высоки. Судите сами: застрелен Скальоне, генеральный прокурор Палермо. Расследование этого убийства (первого такого рода по своей наглости) было поручено генеральному прокурору Генуи Франческо Коко.

Прокурора Коко застрелили - двое его охранников также были изрешечены очередями. Это случилось после того, как Коко встретился с судьей Оккорсио в Риме: между ними произошел обмен мнениями, в высшей мере важный.

Следом за Коко настала очередь судьи Оккорсио.

Комиссар Пери заключает: "Штаб-квартира в Риме, к у д а в е л и в с е нити черного заговора, действовала активно, но осталась вне подозрении. Существовала и существует мощная организация, занимающаяся, в частности, организацией похищений. (За Марьяно было получено 280000000 лир; за банкира Перфетти - 2000000000 лир; за промышленника Кампизи - 700000000 лир.) Идейных организаторов надо искать в п о л и т и ч е с к и х кругах, которые находятся в н е подозрения. Оружие, снаряжение, военные инструкции, найденные у Конкутелли, со всей ясностью вскрывают главную цель главарей организации, которые не побрезговали воспользоваться могущественной поддержкой сицилийской и калабрийской мафии..."

Все возвращается на круги своя: пакт фашизм - мафия, о невозможности которого так много пишет правая пресса, очевиден. Мы уже говорили, что такого рода пакт лишь в н е ш н е был невозможен, когда фашизм возглавлял Муссолини; он на самом-то деле существовал, ибо хоть личность Муссолини и определяла в чем-то с и с т е м у фашизма, но ведь не глубинно, говоря иначе, не социально, а лишь поверхностно.

Стоит, видимо, тщательно проанализировать сдвиги в экономической структуре: без и вне экономических потрясений фашизм как высшее проявление национализма практически невозможен, ибо невыгоден капиталу. Он становится выгоден лишь в критической ситуации, я бы сказал, в ситуации а л ь т е р н а т и в н о й: либо победа левых сил, либо выдвижение правых ультра, которые могут у д е р ж а т ь. Разве не так р а с с ч и т ы в а л и, ставя на Гитлера, всякого рода Тиссены и Круппы в трудную годину экономического кризиса и подъема прогрессивного движения в Европе?!