Выбор (ЛП) - Блэк Шайла

— Нью-Йорк восхитителен. Я всегда хотела туда поехать. На самом деле, я планирую однажды исследовать большой мир.

Он услышал тоску в ее голосе: — А следовало бы. Может, ты могла бы начать с Нью-Йорка?

— Возможно. Это то место, где ты предпочитаешь быть?

— И да, и нет. Я скучаю по своей семье, но мне нравится здешняя компания. Я должен признать, что возможность бывать на пляже почти круглый год — это очень мило. Но я почти уверен, что большое землетрясение когда-нибудь отправит весь этот кусок суши в океан.

Хэвенли склонила голову набок.

— Ты боишься землетрясений? Хмм. Мне никогда не приходило в голову беспокоиться об этом.

— Страх — это очень сильное слово. Я бы сказал, беспокоюсь.

Она рассмеялась: — Нет. Ты просто боишься. Это… мило.

— Мило? — Он приподнял бровь, глядя на нее так, что она не осмелилась повторить это еще раз.

— В очень мужественном смысле, конечно.

— Именно так я и думал, — он откинулся назад, наслаждаясь непринужденной беседой между ними. Ему нравилось, что она больше не нервничает. Особенно ему нравилось, как она украдкой поглядывала на него между глотками вина. — Но если Калифорния не для тебя, то почему ты переехала сюда?

Внезапно она перестала улыбаться:

— По нескольким причинам, в основном, из-за школы.

— А в Висконсине не нашлось подходящего места?

— Что-то вроде того.

Ее неопределенный ответ вызвал у него внутреннюю тревогу:

— Разве ты не посещаешь онлайн школу медсестер?

Хэвенли застыла, затем нервно начала убирать остатки еды в корзину: — Да, но это долгая история, и я фокусирую весь разговор на себе. Ты мне почти ничего о себе не рассказывал.

Хэвенли ужасно лгала. Дом в нем хотел прорычать свое неудовольствие и найти восхитительные способы заставить ее искупить свою вину. Полицейский в нем жаждал прямых ответов. Неужели родители выгнали ее из дома? Неужели она последовала сюда за своим парнем? Ни один из этих сценариев не был похож на правду, но была причина, по которой она переехала. И она не хотела говорить почему.

— Я не против длинных историй, — возразил он. — У меня есть для тебя все время мира.

— Я слишком скучная. Расскажи мне, как вы познакомились с Лиамом и Хаммером. Ты всегда жил в Нью-Йорке? Какие дела ты ведешь в качестве частного детектива?

Его интуиция подсказала, что, если он снова потребует от неё не менять тему разговора, она сократит свидание.

— Я познакомился с Лиамом и Хаммером через общих друзей, — он не договаривал, скрывая тот факт, что они все были связаны с "Граффити", Манхэттенским БДСМ-клубом, а также не упоминая про свое извращение. — Тогда они жили в Нью-Йорке. Хаммер переехал сюда восемь лет назад, Лиам — всего несколько месяцев назад. Посмотрим… что еще? Я родился и вырос в Бруклине. Мой отец был полицейским. Он умер при исполнении служебных обязанностей, когда мне было шестнадцать. Моя мама до сих пор живет в доме, где я вырос. Все мои братья уже разъехались, но все еще живут между Нью-Йорком и Бостоном.

— Все они? А сколько вас?

— Пятеро, включая меня. Мы шумная католическая семья.

Она разинула рот.

— О боже мой! Это звучит сумасшедше. И замечательно. У меня нет ни братьев, ни сестер.

Сет отложил эту информацию у себя в голове.

— Там было много драк и грубостей, подростковые гормоны и вонючие ноги — по крайней мере, по словам моей матери.

Это заставило ее рассмеяться: — А ты самый старший? Самый младший?

— Я самый старший, так что за эти годы мне пришлось надрать задницу многим младшим братьям. И хватит уже обо мне. А теперь расскажи мне о себе.

— Подожди! Над какими делами ты работаешь?

— В основном, обманутые супруги, некоторые проверяют бизнес-партнеров. — Он небрежно пожал плечами, но посмотрел ей прямо в глаза. — Я хорошо умею распознавать увертки и ложь.

Когда эти слова дошли до нее, она сглотнула: — Оу. Что насчет…

— Теперь моя очередь. — Он приподнял бровь. — Ты родилась в Висконсине? Ты живёшь одна? А как же твои родители?

Ее глаза широко раскрылись, а затем двери, охраняющие ее душу, захлопнулись так быстро, что он почти услышал щелчок.

— Ну, я родилась в Висконсине. Мне больше нечего рассказывать.

Чушь. Прежде чем он успел ответить на ее уклончивый ответ, ярко-красный мяч с глухим стуком приземлился на одеяло между ними.

Когда Хэвенли попятилась назад, Сет схватил мяч, а к ним, тяжело дыша, подбежали двое мальчиков. Они смотрели куда-то вдаль, и когда он встал, то не смог сдержать улыбки.

— Ну и кому его отдать? — Он подбросил мяч вверх пару раз, заставляя их ждать.

— Мне! — сказал белобрысый бездельник справа.

— Теперь моя очередь, а не твоя. Ты вышвырнул его за пределы школы, — второй мальчик нахмурился.

— Как насчет того, чтобы я пнул его? Вы оба можете погнаться за ним.

Когда Сет это сделал, они побежали за мячом, как пара нетерпеливых щенков. Затем он повернулся и снова сел рядом с Хэвенли.

Она мягко улыбнулась:

— Ты любишь детей?

— Когда они не мои и я смогу их вернуть родителям. Так о чем же мы говорили до того, как нас прервали?

— Что я устала после долгой недели и мне пора домой. Мне нужно готовиться к выпускным экзаменам.

Словно по сигналу, солнце опустилось, и холодный ветер погнал листья по траве, сигнализируя об окончании их свидания.

Черт. Он переоценил свои возможности. Обычно он был терпеливым человеком. В его профессии за это платили. Он должен был суметь уговорить Хэвенли заговорить. Как идиот, он поддался нетерпению. Конечно, он мог расследовать ее и, вероятно, узнать почти все за десять минут или даже меньше. Но он хотел получить удовлетворение от того, что заслужил ее доверие и она открыла ему правду. Кроме того, если она узнает, что он нарушил ее уединение, она никогда ему этого не простит.

Вопрос был в том, сумеет ли он завоевать ее до начала каникул? Он не знал, но интуиция подсказывала, что если ему придется выбирать между разгадыванием тайн Хэвенли и возвращением домой на Рождество, то он вынужден будет остаться.

— Конечно. Спасибо тебе за то, что пошла со мной сегодня, ангел. Я надеюсь, мы сможем снова встретиться.

Он не сдастся, пока она прямо не скажет ему "нет".

— Мне бы этого хотелось.

Когда он встал и протянул ей руку, она позволила ему помочь ей подняться.

— Боже, так много еды осталось.

— Я не могу взять её туда, где я остановился. Хочешь забрать еду домой?

— Ты уверен?

— Абсолютно. Возьми и корзинку тоже. Может, мы сможем использовать её в другой раз.

Она снова улыбнулась:

— Это было бы здорово. Спасибо.

— Можно я подброшу тебя до дома?

Хэвенли покачала головой: — В больницу, пожалуйста. Я оставила в своем шкафчике несколько книг, которые мне нужны для учебы.

Он открыл рот, чтобы заверить ее, что подождет и отвезет ее, когда она все соберет. Но он уже вытолкнул ее из зоны комфорта. Инстинкт подсказывал ему, что он должен отступить… пока.

Подавив зудящее любопытство, он одной рукой поднял корзину, а другой придержал девушку и повел к своей машине.

Возможно, он не разгадал ее — или эту сумасшедшую привлекательность — сегодня. Но он это сделает. Он ни в коем случае не собирался сдаваться.

В понедельник днем Бек сидел напротив Хэвенли в больничном кафетерии, уставившись на пышный изгиб ее губ и гадая, целовал ли ее уже Сет Купер.

— Когда ты не позвала меня на ланч в пятницу, я забеспокоился, что наш ловелас снова тебя беспокоит. Я поспрашивал у коллег, и Дженнифер сказала, что ты уехала в двенадцать тридцать. — Он пригвоздил ее взглядом. — Ты что, училась? Или поехала развлечься?

Да, ему нужна была информация. Он провел все выходные, стиснув зубы, потому что знал, что она уехала куда-то с этим красноречивым ублюдком. Выйдя вечером из больничного гаража, он увидел, как Сет высаживает ее. Их прощание могло бы показаться простым объятием и целомудренным поцелуем в лоб, но в том, как Сет смотрел ей вслед, не было ничего платонического.