Коктейль для Барби - Штеффи Вольф

Малыш Джо не отвечает на этот вопрос, а просто берет бутылку шнапса и бросает ее в наш сервант. Все, что там находилось, расколото вдребезги. Но ничего страшного. Среди прочего там был красный бокал, подарок русского царя императору Вильгельму И. Купим потом что-нибудь похожее в Карштадте.

Малыш Джо как подкошенный падает на пол. Мы все, словно по команде подбегаем к нему. Геро в панике:

— Врача, скорей врача!

— Не нужно никакого врача, — говорит Мариус, — у него просто сердце прихватило. Мы и сами справимся.

Он оказывает Малышу Джо медицинскую помощь.

Я иду к Маузи.

— Скажи, это, правда? — Я хочу удовлетворить свое любопытство. — Ты беременна от кого-то другого?

Маузи качает головой:

— Нет, какое там, нет.

— Но если Малыш Джо бесплоден, как, же это могло случиться? — не отстаю я.

Маузи пожимает плечами. Она все еще не отошла от шока.

Наконец Малыш Джо приходит в сознание. Он с ненавистью смотрит на Маузи, снимает кольцо, которое они вместе покупали, и бросает его перед ней на стол.

— Все кончено, — говорит он Маузи со злобой в голосе, а нам бросает: — Желаю приятно провести вечер! — И уходит, хлопая дверью.

Ну, дела! Стоило нам вернуться домой, и опять все не слава богу. Да, это наша стихия.

Маузи упрямо продолжает твердить, что Малыш Джо — отец ее ребенка, и она так непреклонна, что потом вообще перестает с нами разговаривать. Ну да ладно, ее право.

Вечер испорчен, и поэтому скоро все расходятся по домам. Маузи спрашивает, можно ли переночевать у нас, и я, конечно, не могу ей отказать. Она собирается на следующий день позвонить Малышу Джо и поклясться, что у нее будет ребенок от него. Может быть, было бы разумнее сделать анализ ДНК.

— Это правда, непостижимо, — говорит Мариус, когда мы наконец-то ложимся спать. — С тех пор как мы вместе, произошло больше событий, чем за предыдущие тридцать семь лет моей жизни. Интересно, что же будет дальше.

И мне тоже интересно, потому что завтра я буду звонить Сильвестру насчет проб. Я рада, что по крайней мере у меня все хорошо, что я счастлива и что у меня есть Мариус. Довольная, я переворачиваюсь на другой бок, а Мариус говорит, что нам нужно приобрести энергосберегающие лампы, чтобы экономить электроэнергию. А то, чего доброго, в скором времени нам придется продать стиральную машину, и тогда я буду стирать вещи вручную, а потом сушить их на лугу. Я притворяюсь, что уже сплю.

Когда мы просыпаемся, Маузи уже нет дома. На кухне лежит записка, в которой она благодарит нас за все и обещает связаться с нами в ближайшее время или позвонить вечером из клуба, потому что сегодня ее смена.

Я сижу в ночнушке в гостиной, передо мной стоит чашечка кофе, и я звоню в Берлин Сильвестру Левенталю.

— «Здробери Интертаймент», здравствуйте. Это госпожа Шнайдер, чем могу быть полезна?

Я объясняю, кто я такая. Госпожа Шнайдер говорит, что она очень рада со мной познакомиться и что господин Левенталь очень много обо мне рассказывал: и про необитаемый остров, и про бананы («как хорошо, что у вас была пресная вода»), и про удар в пах, и про сломанный катер, и про ток-шоу. Она уверена, что мое шоу будет супер.

— Я это нутром чую, знаете ли. Я уже давно здесь работаю, многое повидала на своем веку, и у нашего шефа настоящий нюх на таланты, вот оно как. Но прежде чем назначить день, я соединю вас с господином Левенталем.

— Каролин!!! Моя дорогая!

Сильвестр так громко орет в трубку, будто я нахожусь в Сингапуре и еще вообще не изобрели телефон.

— События развиваются стремительно. Сразу после возвращения я поручил моим людям разработать концепцию. И знаешь, что сейчас лежит у меня на столе? Готовый проект! Не проект, а заглядение, могу тебе сказать. Он продуман до мельчайших подробностей, этот проект, и как будто создан специально для тебя.

Пожалуй, мне придется привыкнуть к тому, что Сильвестр Левенталь по нескольку раз повторяет одну и ту же мысль.

— Да, вот еще что, Каролин. Ты должна уже на этой неделе приехать в Берлин, мы сходим перекусить и обсудим деловую сторону вопроса, потом снимем пробный выпуск нового ток-шоу, но сперва над тобой поработают имиджмейкеры. И когда над тобой поработают имиджмейкеры, я зайду на тебя посмотреть, вдруг меня что-нибудь не устроит, но, собственно говоря, у нас в штате только профессионалы, так что тебе должно понравиться, но, если же нет, тогда над тобой еще поработают имиджмейкеры, чтобы тебе понравилось!

В общем-то, я могла бы отложить трубку в сторону и сходить в магазин, Сильвестр бы этого даже не заметил, потому что он говорит без остановки. В любом случае, он будет очень рад увидеть меня снова. Еще он спрашивает, приедет ли Мариус, который так хорошо о нем заботился на яхте, весело нам там было, правда?

— Какая удача, что я и Роланд («Будь он неладен», — думаю я про себя) искали в тех краях скатов и наткнулись на ваш остров, потом приплыли за вами в шлюпке, чтобы отвезти на яхту.

Каролин, ты должна признать, это был красивый парусник; что ни говори, а французская фирма «Бенетау» строит шикарные парусники.

Я вдруг чувствую головокружение, все расплывается. Это все кровообращение. Со мной иногда такое бывает. Ох уж это кровообращение, оно делает со мной все, что хочет, и тогда не помогают никакие таблетки. Я знаю, мне нужно вести более размеренный образ жизни, с кровообращением шутки плохи, и организм когда-нибудь отомстит за такое пренебрежение. Оно непременно даст о себе знать, это нарушенное кровообращение.

По-моему, прошла целая вечность, когда Сильвестр, наконец, сказал, что теперь он снова соединит меня с госпожой Шнайдер, чтобы та назначила время съемок. Я благодарна ему за это, как и тогда, когда он забрал меня с необитаемого острова.

К счастью, теперь госпожа Шнайдер не такая любезная, как в начале, и сразу переходит к делу. Съемки в пятницу.

— Все, я себе записала. Тогда и познакомимся. Я приготовлю вам кофе. И оставлю ложечку в чашке.

Я благодарю госпожу Шнайдер и наконец-то кладу трубку.

— Ну и как оно? — спрашивает Мариус, который стоит в дверях.

— Все замечательно, — говорю я.

Ух, в какую авантюру я пускаюсь! Но если проект уже готов, имиджмейкеры — хорошие специалисты, да и с парусником все нормально, то ничего плохого не случится. Мариус в любом случае хочет поехать со мной в Берлин. Заодно мы хотим навестить одного приятеля и переночевать у него.

Мне на работу только в понедельник, и все складывается очень даже удачно.

Потом я стираю (к счастью, пока еще в стиральной машине). Я так рада, что наши портмоне не пропали во время шторма. Ничто так не выматывает нервы, как восстановление удостоверений личности и прочих документов.