Лицо врага: Окно первое (СИ) - Ингверь Елена "Пыльц"

Целитель, знающий, что такое жабыги? Сколько ещё столь увлекательных открытий принесёт мне это лето?

Он может, конечно, сказать, что лечил покоцанных ими несчастных… но что-то этот вариант не казался мне достаточно достоверным. Жабыги — существа небольшие и охотятся поодиночке, а стаями они не живут и собираются вместе только для спаривания, способны человека разве что случайно лапой по ноге мазнуть, оставив небольшой ожог, который и самостоятельно вполне пройдёт. Питаются они в основном мелкими грызунами, и нормальные маги на них даже внимания обычно не обращают.

Но сейчас было не время разбирать, где наш дорогой гость повышал уровень общей эрудиции. Я ответила навскидку:

— Ну, штук двести, может, больше.

— Я бы даже двести пятьдесят дала, — поправила меня Вера.

Я кивнула, соглашаясь, всё-таки, как ни крути, а она зорче меня.

— А коричневые — это какой оттенок?

Я окинула взглядом комнату, размышляя, во что бы ткнуть, не нашла и сказала первое похожее, что пришло в голову:

— Ну, примерно как имбирное печенье.

— Лишь бы пожрать, — фыркнула добрая Вера, вновь попытавшись разрядить обстановку, но её реплика осталась незамеченной.

— Значит, светлые такие… — задумчиво сказал Теан.

Я поняла, что сейчас получу ещё порцию факультативных знаний об особенностях видов материальной жизнетелесной неразумной нечисти. Подумала, что надо будет записать ещё про курокрылок и волкоедцев — пригодится. Впрочем, вот уж что я вряд ли когда-нибудь забуду.

— Ага.

— Значит, по размеру они примерно с ладонь… под дверью пролезут, если постараются — они ещё очень мягкие, — заключил он.

— У меня тут куча защиты стоит, — осторожно отозвалась я.

— В таком возрасте, пять дней отроду, они ещё не воспринимаются контурами как нечисть, так как их тёмная железа ещё не выросла даже до размеров горошины. Магические контуры же реагируют именно на неё, и только если её объём больше пятнадцати кубических точек. Но они уже имеют все признаки и особенности взрослого существа, кроме способности к размножению.

Про контуры я знала… а вот про всё остальное нет.

— Ясно, спасибо. Только у меня ещё и не различающая магическая клетка стоит, реагирующая на всех, кроме нас троих.

Теан задумался. Спросил:

— А противник её видит?

— Да, — и тут до меня дошло. — А мы осознаём, что, если мы видим эту бабу, то вся соль-то не в ней?

Вера с силой треснула себя рукой по лбу, Теан лишь только рывком сел на постели. Правда, тут же поймал мой предостерегающий взгляд и Верин злобный, и плюхнулся обратно.

— А у нас есть опция узнать, в чём соль, или практическая магия ещё не дошла до этого в своём развитии? — спросила Вера.

— Знаете, зачем нужна баба и её корзинки? — начал Теан. — Если они сейчас начнут ползать по этому дому, в нём вскоре не останется ни следа чего-то живого. Всё растворят, всё съедят и до капли вылижут. Идеальный способ скрыть преступление. Обитатели дома просто бесследно исчезли, поставив следствие в тупик, простите за тавтологию.

— Итак, по логике, мы должны сейчас начать защищаться от бабы, так? — начала думать вслух умная я.

— Нет, по логике мы должны сейчас злорадно хихикать за твоей защитой и складывать из пальцев понятные фигуры, показывая их бабе в окно.

Ну, не очень я умная. Как обычно, однако.

— Ну хорошо. И что же ты предлагаешь делать вместо этого?

— Итак, у нас есть враг, — многозначительно сообщил Теан потолку, прервав наш с Верой междусобойчик ещё до логического начала.

— Ничего себе, какие новости.

— Никогда бы не подумала.

Теан на нас укоризненно посмотрел и продолжил:

— И он спит и видит, как бы нас убить. И он это придумал и посылает мёртвую бабу, которая призвана затереть следы нашего существования, пребывания в этом месте и убийства. Что бы первое подумали тихие мирные студентки, поняв, что баба рассчитана на отсутствие у них защиты?

— Что этот гадёныш придумал, как её взломать, — фыркнула Вера. — Защиту, в смысле.

— Ага, — сказала зачем-то всё-ещё-не-самая-умная я. — Только что это нам даёт, вариантов же ещё много.

— Ну так выбери.

— Умный очень.

— В отличие от вас.

Швыряться в Теана было нечем, да и немного не время. Впрочем, кто сказал, что не время? Правда, всё равно нечем… Ну хоть я успокоилась, правда, сама не заметила, как.

— Так, кончили придуриваться, — Вера задумчиво сворачивала в руке кончик какого-то листика. Я пригляделась и поняла, что несчастный являлся частью моей тетради. Отобрала. Подруга этого, похоже, вообще не заметила, — слова «много» я пока что вообще не понимаю.

— В смысле?

Когда кто-то из нас с Верой отчаянно тупит, мы друг друга обычно не понимаем. Когда мы делаем это вместе — тем более.

— Ну, блин, в прямом. Их много. Я бы на месте этого гада могла бы, например, выманить нас, а, точнее, мою скромную персону, убить, сняв таким образом всю защиту, и спокойно войти в дом. Или можно ещё заставить нас открыть ему каким-то образом вход сюда… например, с помощью напуганной вдовы и жалостливой девочки Верочки, — Я проигнорировала гневный взгляд последней, — которая, сердобольная целительница, обязательно поможет напуганной вдове спастись от тех ужасных тварей, которые её, бедную-несчастную, сейчас до костей обглодают и… стоп, а почему это мы так быстро отбросили наш первый вариант?

— Слушай, ну, если мы додумаемся до него, мы, во-первых, попытаемся найти способ от него защититься, и, во-вторых, не будем думать о других. Ну, это же логично, — объяснил мне Теан, как маленькому ребёнку объясняет задание усталый, измученный родимым чадом и сам ничего не понимающий родитель. Я без особого удивления осознала, что тупят все трое.

— Теан, радость моя дорогая, пойми, пожалуйста, простую вещь, — начала я тем же тоном, — если он придумал неизвестный мне способ взломать мою защиту, я ничего с этим не смогу сделать. Совсем. Понимаешь?

— Ты можешь сделать другую, поверх, — возразила Вера. Чуть призадумалась и внезапно очень нехорошо улыбнулась, разве что не клыкасто. — А ещё он может, например, просто всё здесь взорвать.

То, что Вера кончила тупить, было прекрасно и удивительно. То, что я начала — не очень.

— Да, редкая защита от этого спасёт, — лично я вообще не представляла, как какая-то защита может от подобного спасти, но Теан у нас, чтоб его, архимагистр… и придурок, но это сейчас не в тему. — И зачем тогда баба с жабыжатами?

— Э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э…

Да, я способна самостоятельно померить уровень информативности этого ответа.

— Растворение по Глееву-тен Ульну! — радостно до боли блеснула знаниями моя дорогая подруга.

Я честно позавидовала — мне это заклинание в голову не пришло, хотя должно было — недавно же учили, в конце года, а потом оно мне на экзамене попалось… да и я же с Верой живу, в конце-то концов.

А может, и хорошо, что не вспомнила… Его создатели, Олесандр Глеев и Эсситивитань тен Ульн, хотели изобрести новое очень красивое заклинание против нечисти, скорее всего, разумной, но, вообще-то, любой… и, в общем, сделали, очень сильное, очень красивое, очень сложное, не без этого, специально для того, наверное, чтобы студентов непутёвых валить, и совершенно бесполезное в реальном бою, так как кто там будет считать логарифмы по силе излучения тёмной энергии от константы Глеева, которая для каждого вида нечисти своя, и прибавлять к какой-то жуткой гадости, которую я уже забыла, но которая есть в тетрадке, и которую считать, вроде как, немного легче, и подставлять в формулу подсчёта силы излучения кругового плетения… И гораздо более простое в использовании против людей, ведь и для человека сила излучения не нулевая благодаря негативным эмоциям, а константа равна единице. И если какой-нибудь условный оборотень при его воздействии на тёмную железу просто безболезненно (не доказано, но как минимум без криков и прочих способов выражения боли) растворялся бесследно от воздействия собственной тёмной энергии, обращённой против организма, то у людей при отсутствии тёмной железы самым сильным излучателем тёмной энергии являлся головной мозг, и вся магическая масса излучения направлялась на него. Но, так как тёмной энергии было всё же очень мало, растворялась только часть мозга… Человек погибал тяжело. Я не целитель, чтобы уметь описывать все воздействия и ощущения, но тяжело и противно.