Самая страшная книга 2015 - Игорь Кром

Борис хочет ответить, что подобный мусор не читает, но его сбивает выражение Лизиного лица. С какой мольбой, с какой надеждой смотрит она на него.

- Я эту статью в детстве прочитала, - говорит девушка. - В девять лет. И так мне эта история врезалась в память, что когда мы с ребятами начали сайт про аномальные явления верстать, первое, что в голову пришло, написать о Болотной Церкви. Я все архивы облазила, всё, что можно, нашла. Здесь она была, возле Трёшки. Но где именно? Где?

Борис разворачивает газету, шелестит жёлтыми страницами. На развороте статья с громким названием «Таёжное чудо».

Старик пробегает глазами по строчкам: «Чем занимался Сворж в ссылке, никто не знает, но доподлинно известно, что через 13 лет после убийства батюшки он вновь появился в Южанске. Живой и очень страшный».

О том, что Григорий Петрович Сворж вернулся, в Южанске слышали. Его даже видели несколько раз: заросшего бородой до самых глаз, постаревшего, будто почерневшего кожей. Он-де ночевал по оврагам, питался на базарной помойке. Сдавать жандармам его не стали. Люди полагали, что человек, который пешком прошёл от Сибири до Южанска, свой ад уже перенёс, и мучить его сверх того не по-божески. Была ещё одна причина: жуткий взгляд чёрных-пречёрных глаз каторжника. Связываться с ним не хотели. Поговаривали, что из ссылки он сбежал не один, и что товарищами своими в пути питался. Поговаривали, что за грязными усами он скрывает клыки. Да мало ли чего поговаривали. В конце концов, Сворж недолго пробыл в Южанске. В 1880-м (ему тогда было почти пятьдесят лет) он ушёл на восток, и след его затерялся ещё на несколько лет.

Всплыло имя Григория Петровича в середине восьмидесятых девятнадцатого века. По краю прошёл слух, будто на болотах за Пешницой поселился страшный, как черт, мужик, и, будто строит он там дом.

- Не дом он строит, а дворец! - говорили сельские жители. - Уже три этажа возвёл, самостоятельно!

- Из чего ему строить?- не верили скептики. - Не иначе в Вологде гвоздей закупил?

- Без гвоздей строит! - клялись первые. - Из коряг, из окаменевших деревьев да грязи. А по ночам ему строить караконджалы помогают.

Караконджалами в народе называли спутников Лиха Одноглазого, рогатых безобразных тварей.

- Вот что! - вступал в разговор взрослых веснушчатый мальчуган. - Я на болотах ягоду собирал, собственными глазами стройку видел. Нет там никаких караконджал. А Сворж есть. Косматый, злой. И то, что он строит, верно, только это не дом, а церковь. Чёрная она, что стены, что крыша. По бокам её балки подпирают – брёвна сосновые. Вся она неровная, неправильная, жуть берёт. С купола ил стекает, а на маковке заместо креста перекрученная коряга. Я, как увидел, сразу оттудова дёру дал!

И вновь пошли слухи, от Пешницы до Южанска, про Церковь Болотную Чёрную, хоть её саму мало кто видел. Не потому, что пряталась она, а из-за страха людского разумного на грешное дело смотреть. Но были смельчаки, и подтверждали они: Церковь существует.

- Ну и что! - отмахивались упрямые скептики. - Согрешил человек, теперь вот грехи замаливает, храм для лесных зверюшек строит.

- Не для зверюшек, а для хмырей болотных. И сам он уже на человека не похож: лает, на четвериках скачет, да, знай, бока своего уродство глиной смазывает.

Но какой бы невидалью не была болотная стройка, глаза она не тёрла, ибо оставалась скрытой в таёжной чаще. И Архитектор (как прозвали каторжника) к людям не захаживал. Шли годы, Церковь превратилась в местную страшилку, обросла вымышленными подробностями, вроде икон с рогатыми мордами и трона внутри (для самого Лиха). В 18ом году людям было не до фольклора. Гражданская война докатилась и до самой тайги. Интервенты захватили Архангельск. Потом, в 20ом, пришли большевики, и неожиданно даже для местных жителей, один архангельский комиссар вспомнил про Болотную Церковь.

Борис опускает глаза вниз газетной страницы, на фамилию автора статьи.

- Почему бы вам не расспросить этого Павлухина В.А?

Он искренне надеется, что некий Павлухин В.А. давно мёртв, и не сможет послать детей туда, куда сам Борис когда-то послал лейтенанта Овсянникова. Он удивляется, когда Лиза говорит:

- Мы хотели его разыскать, но оказалось, что автор «Таёжного чуда» погиб. Незадолго после выхода этого номера Павлухина разорвала его собственная овчарка.

- Случается, - стараясь скрыть эмоции, бубнит Борис.

- Может быть, вы вспомните? - просит девушка. - В детстве вы наверняка слышали эту историю. Большевики хотели использовать Церковь в анти-религиозной пропаганде, показать народу, до каких извращений дошли богомольцы. Они отыскали храм Своржа, но что случилось потом?

Потом…

Потом был 79-й год, водка в граненых стаканах, сало и чёрный хлеб, закат на пиках сибирских елей, и ещё живой Паша Овсянников…

- И что же, нашли большевики эту Церковь?- спрашивает Паша. А Борис продолжает рассказывать историю Своржа, и не замечает, как горят глаза слушателя. Как жадно внимает он каждому слову.

- А то. Их местный мальчуган провёл. Комиссары, как увидели плод многолетних трудов мастера-отшельника, так и побагровели от ярости. Всякое желание агитировать пропало. Одно желание осталось: стереть с лица земли богомерзкое сооружение, да поскорее. Они-то все умерли вскоре, красноармейцы эти, но мальчик-проводник прожил долго, и говорил, что старшой их плевался и кричал, мол, уничтожить немедленно. Порешили они вернуться с пулемётами и издалека Церковь расстрелять.

- А чего ж не сжечь или взорвать?

- Того, что к самой Церкви они дороги не нашли. Будто из самой топи она росла, так, что только издалека смотреть и можно. Они притащили доски, сколотили помост на берегу. Уже приготовились стрелять, как вдруг из лесу выбежало что-то похожее на большого пса. Ну, это им так показалось, на самом деле, то был старик, только уж больно неухоженный, заросший и чёрный. И передвигался он, как пёс. Рассказывают, зыркнул дикарь на советскую власть глазищами горящими, и шасть в Церковь. Лишь внутрь зашёл, как постройка покачнулась, заскрипела чёрными брёвнами, и вмиг исчезла. Утонула в болоте, только рябь над кривым крестом пошла. Не в кого стрелять красноармейцам, пошли они домой. А затем и умерли один за другим, кто от чего.

- Враки! - горячо восклицает член партии Овсянников. - Где такое видано, чтоб здание на трясине стояло!

- Тише, тише! - шепчет Борис, косясь на дверь. Не хочет, чтоб жена услышала, какими он байками тешит гостя. - Не враки, а легенды. С легенд спроса нет, и доказательства им не нужны, и этот ваш реализм. Мне дед рассказывал. Я тебе рассказал.

- Хотите сказать, что это было на том месте, где мы беглецов нашли.