Дама с фюрером на спине - Алексей Нарочный

Старик на экране спокойно ответил, кивнув: «Я не слышал этого», и связь прервалась.

При этом впоследствии при просмотре записи оказалось, что уцелел только кусок фразы господучи до «если бы сегодня…».

— Алина Леонидовна, вам же говорили, что нельзя! — раздался голос из операторской. Зажёгся свет.

— Sieg Heil! — Герман уронил скупую слезу, выкрикнув придуманный Гессом в прошлом веке лозунг.

…На улице начинался закат; было чуть прохладно. Господучи и Криггеру захотелось в туалет: сказывались сок с минералкой. Решено было, что они зайдут в ближайший «Тур’S бургерS» по пути в Фюрерхоле (сортир лаборатории был засорён), а потом Герман проводит главу ТУР и вернётся в свою гостиницу. Перед тем, как русская законодательница и немецкий репортёр зашли в «Тур’S», охрана, отчасти освободив от посетителей второй за сегодня зал, построилась в две линии по сторонам от входа. Криггер прошёл в мужской сортир, весь сияя от счастья. Господучи же в дамской комнате ждал сюрприз: из кабинки вывалилось двое гопников лет двадцати двух-трёх на вид, с косячками скрывавшихся там от тоталосоцистской власти. Осматривая помещение, охрана господучи их не заметила, так как постеснялась шарить в женском туалете.

В Тоталосоцистском Утопическом Рейхе каждая собака знала Хозяйку в лицо. Выход из сложившейся ситуации при любом раскладе был летальным для пары укурков, но ещё можно было изобразить героическую мину на обречённых Мордасах.

Тот, что казался пострашнее, двинулся на Алину Леонидовну. Не потерявшая присутствия духа господучи встретила врага подобным пулемётной очереди «Блиц-Зиг-Ротом», обескуражив его. Прибежавший на шум Герман, вежливо попросив женщину отойти в сторонку, со злобой в голосе обратился к негодяю, державшемуся за разбитый рот:

— Я тебя сейчас «перцем» всего залью! — эту фразу на русском, которую Герман знал из одного фильма, немец давно мечтал произнести вслух, да всё как-то не было подходящего случая.

— Ну давай, лей, лизалка бонявая! — распрямился торчок. Криггера не нужно было просить дважды: быстро вынув газовый баллончик, он залил «перцем» весь «портрет» оппонента… Впрочем, это оказалось бесполезно — почему-то газ не подействовал на наркомана; возможно, тот привык и не к таким сильнодействующим средствам. В любом случае, надышавшись, все четверо стали действовать более уверенно. Ситуация обострилась, когда второй гопник достал из кармана нож. Тоталосоцистам пришлось доказывать превосходство их системы мироощущения в невербальном и ненаучном диспуте. Герман переключился на вооружённого, схватив руку с ножом и применив кимуру из арсенала бразильского джиу-джитсу, по которому имел чёрный пояс. Сам Криггер, полагая, что бразильское джиу-джиутсу стало для искусств ведения безоружного боя примерно тем же, чем постмодернизм в более позднее время — для литературы, называл БДД постмодернизированным джиу-джитсу. Господучи применила связку из ТУР-до «Турпеда», атаковав пах, живот и рёбра противника. Когда охрана подоспела, ей пришлось оттаскивать разошедшуюся Гисталину, пинавшую бессознательного гопника; торчок же, побеждённый Криггером, сидел в углу, держась за сломанную руку и изредка охая. Немецкий репортёр получил редкий шанс на собственной шкуре убедиться, что преступность в ТУР выдрана не с корнем… Вечером, после волшебного ужина в Фюрерхоле, его самая заветная мечта увидеть и потрогать фюрера на спине господучи осуществилась.

Part II: Blutigen sAFAri

Героический читатель! Я смею надеяться, что ты проследил за грустной судьбой Михаила Маврошкина, афа-самца в глазах «дамы с фюрером на спине», вплоть до трагической развязки по воле совместного нашего с Сержем окровавленного пера. Теперь, полагаю, ты готов к новой порции похождений Снегирёвой и компании.

Со своей стороны, сообщаю, что рад был бы и впредь делиться со всеми желающими интересными картинами, подсмотренными в жизни «сов», и своими досужими спекулятивно-псевдофилософскими дискурсивными аппликациями, но теперь я, кроме описаний мира ТУР, самоустраняюсь и передаю слово Степану «Белому Пушкину» Белорыльцеву. Кто это, будет видно из дальнейшего повествования. В художественной форме он восстановит хронику событий, которые происходили с момента гибели Михаила до триумфа и краха Снегирёвой. Отчасти материалами для его рассказа послужили сведения, полученные от участников и свидетелей тех событий, отчасти — его домыслы. А у меня сейчас всё хорошо: «немой» день закончился, и как минимум временно настал-таки наконец мой, так что пока не до книг.

1. «Новые москвичи» и «черепахи»

Похороны Маврошкина, само собой, прошли скромно. Столица продолжала жить своей собственной жизнью, на которую смерти, абсолютно не заметные на общем фоне, не могли сильно повлиять. Один умер — три приехало!

Несмотря на то, что орды «понаехавцев» уже давно не изменяли лик мегаполиса, а устанавливали бородатый этнический имидж Москвабада, некоторые преобразования затронули сферы души, духа и даже двигательной культуры большого числа, так сказать, «аутентичных» москвичей. Тенденция эта, наблюдавшаяся давно и не только в Москве, достигла в первопрестольной своего апогея, и омонимическая парадигма лексической единицы «новые москвичи» расширилась. С одной стороны, это были всё те же бородачи-борцухи, а с другой — русские с по-современному перекроенным внутренним миром. Что сказали бы доблестные номенклатурные работники об обладателе двух стильных мобильников, если бы каким-то чудом Союз не рухнул до «околоапокалиптической» годины? Что он — буржуй, давить таких надо, конечно же. Теперь же буржуй в фаворе, честь и почёт такому гражданину. «Новые москвичи» славянского происхождения по большей части передвигаются по улицам «златоглавой» с головокружительной скоростью, более всего это бросается в глаза в метро. Не носятся сломя голову обычно лишь «совки»-перестарки. «Новые москвичи» ненавидят «черепах» и порою бьют их, особенно в часы пик. «Черепахи» не ниндзя, но старой закалки: где сядешь, там и упадёшь. Заклятые враги «черепах» не сознательно передвигаются бегом, просто так перестроился их опорно-двигательный аппарат в ходе городской эволюции, руководимой жаждой наживы, которая заставляет эргономичнее перерабатывать двигательный импульс в презренный металл. Мясорубка Москвы даже не поперхнулась, прокрутив а-фарш из Миши.

В метро стоит бомжара с табличкой «Помогите на х еб!» «Л», видимо, стёрлась. У метро, как всегда, спаммеры раздают рекламные листовки. Снегирёва проходит мимо, привычно не глядя по сторонам и подпевая вполголоса песне в наушниках.

Фрау не особо горевала о погибшем друге: происходило слияние ряда локальных «ультраправых» бригад, и было не до «шавок». Формально интеграция происходила на «интернетно-контактном» уровне. Группа, созданная Алиной, именовалась «Львы-88» и включала в себя в начале, помимо Снегирёвой, лишь Витька Антицунарова и Ученика Парацельса, или «Неоиста», как называл покойный Михаил молодого человека, пользовавшегося благосклонностью (от слова «лоно») фрау.

Эта группка единомышленников оказалась быстро поглощена более раскрученным НС-формированием «Киллерс крю». Алине благодаря харизме и напору удалось заполучить должность одного из админов группы, насчитывавшей около семисот человек. Это имело особое значение, поскольку к тому времени Снегирёвой не нужно было искать друзей с компом, чтобы выбираться в Интернет: Ученик Парацельса расщедрился и подарил компьютер. Несмотря на то, что подержанный аппарат шумел, как Me.262 HG III, работу он выполнял исправно. Вообще, благодаря тому, что у снегирёвского парня дома имелась разборная штанга, а сам он получал солидный доход от ударной работы в “White Rage” и ещё паре групп, можно было констатировать, что бон является удачной заменой покойному поклоннику во всех отношениях.

Когда Серж с Виктором узнали, кого именно они пустили в расход, то предпочли скрыть от Алины правду. Фрау до конца своих дней думала, что это банальное ограбление. Тем более Михаил сам несколько раз обмолвился, что иногда по работе вынужден переносить весьма крупные суммы. Собаке — собачья смерть, собачья работа и собачья жизнь. Афа-«шавки» в глазах Алины были обречены априори. Пусть даже некоторые из них оказываются удостоены её высочайшего внимания — горевать о них она не будет никогда. Большая часть времени нацистки тратилась на «Киллерс крю», и если за всеми заботами, связанными с раскруткой и модерированием, она порой вспоминала Маврошкина, то уже лишь как курьёз, промелькнувший в её зигрунно-извилистой судьбе. На должность Алину назначили, последовав моему, то есть олдового нациста «Белого Пушкина», совету, кураторы проекта «Киллерс крю» Семён «Белоручка» и Андрюха «Молотом Тору». Состоя в «движе» давным-давно, оба они являли собой картину перекачанной груды мышц килограмм на двести сорок, впрочем, не без лоска некоторой начитанности, что выгодно отличало их от остальных бонов и, собственно говоря, позволило подняться этим татуированным эрудитам до самых вершин лидерства сначала в иерархии группировки в пятнадцать человек, а позже в стройных рядах руководства более масштабных «киллерсов», превзойдя даже меня, основателя группировки Стёпу Белорыльцева. Эти двое были неплохо известны не только в Москве, и хоть и не «сидели» за «разжигание» чего-то там, но молва об их домашней коллекции нетолерантно окрашенных кровно заработанных laces побродила в своё время по интернет-пространству. Никто не удивлялся заслуженному карьерному скачку Сени и Андрюхи, но рядовых нацистов смущало выдвижение никому толком не известной фрау Гитлер. Ходили самые нелестные слухи, однако они, как ни странно, были беспочвенны: если Алина и изменяла Ученику Парацельса, то не в карьерных целях. Просто сыграло свою роль наше с ней личное общение за столиком «Макдака», в ходе которого экс-глава «Киллерс крю» убедился, что есть люди ещё более помешанные на НС-теме, чем он сам.