Косморазведчик. Атака - Николай Батин

– Роаэль? Спасибо. Обязательно разыщу.

– Хорошая девушка. Но несчастная. Ты знаешь её историю?

– Нет, она мне о себе почти ничего не рассказывала.

– В детстве она потеряла родителей. Они тоже были космонавтами, и пропали без вести в одном из рейсов. Это была последняя попытка раскрыть тайну одного из запретных районов.

– Последняя попытка? Запретрайон в сто первом секторе?

– Он самый. Роаэль воспитывалась в интернате Дальразведки. Получила профессию космопсихолога и специалиста по контактам, а недавно закончила те же курсы, что и ты. Кстати, с очень неплохими результатами. В пансионате все её любили и лелеяли, и она привыкла считать, что все люди на Леге внимательные, добрые, чуткие и глубоко порядочные. Но после выпуска очень скоро убедилась, что это далеко не так. Кто-то её очень сильно обидел, и она вся ушла в себя и работу. Рассказываю тебе это, чтобы ты был с ней повнимательнее.

…В тот давний уже день, когда Алексей впервые познакомился с Роаэль, они просидели у костра до самого вечера, лакомясь капитанской ухой и допивая под неё запасы «Русского стандарта». Они оказались интересны друг другу. Алексей рассказывал ей о своих морских приключениях, припоминая десятки забавных случаев из своей практики, она – о Содружестве, об особенностях работы в Дальразведке и о Предтечах. Последняя тема особенно интересовала Алексея, и он долго расспрашивал Роаэль о них и их программе «Homo Sapiens». Когда они прощались уже в сумерках, оба почувствовали, что между ними протянулась надёжная ниточка взаимного интереса и симпатии.

Затем был карантин периода обучения, дальний рейс Роаэль и рейс на Фортуну Алексея, и вот только теперь судьба свела их снова.

Перед встречей Алексей поймал себя на том, что волнуется, как школьник перед первым свиданием.

Алексей нашел Роаэль в спортзале Базы. Она была неотразима в черном облегающем трико, гибкая и подвижная, словно пантера. Первое, что он увидел, когда окликнул её и она повернулась – сияние её удивительных глаз в тот начальный момент, когда она узнала его. Но вдруг словно тень набежала на её прекрасное лицо, погасив этот первый порыв. Алексей сделал вид, что не заметил этой мгновенной метаморфозы.

– Здравствуй, Эля! – Он с улыбкой подошел поближе. – Давно хотел увидеть свою крёстную, но ты словно испарилась. Пытался отыскать тебя несколько раз через информаторий, но в ответ всегда одно и то же: «данных нет».

– Здравствуй, Морской Волк. Я тоже рада тебя видеть. Информаторий не даёт данных о работниках Дальразведки. Я была занята. Наслышана о твоих подвигах. – Она сказала это с надетой на лицо бесстрастной маской.

– Может, пойдём прогуляемся немного по парку?

– Хорошо. Обожди меня минутку.

Через пять минут они уже неторопливо прогуливались по парковой аллее.

– Ты была на Зете-8?

– Да.

– Тяжелый рейс?

– Ничего особенного. Зато у тебя, я слышала, приключений хватало.

– Хватало… Знаешь что, Эля? Давай с тобой дружить. Я хотел увидеть тебя, чтобы сказать это.

– Хватка Морского Волка, да? И что ты подразумеваешь под этим? В первую очередь, конечно, постель? – Она остановилась, чтобы заглянуть ему в глаза.

Алексей тоже остановился. Лицо его приобрело резкие очертания.

– Разве я давал тебе повод говорить со мной в таком тоне?

– Тогда что ты подразумеваешь в данном случае под словом «дружба» применительно к нам?

– Совместное проведение свободного времени с целью лучшего узнавания друг друга.

– Для чего?

Алексей вздохнул, как перед прыжком в воду.

– Для создания в будущем новой ячейки общества. Не знаю, как это принято у вас, а у нас называется предложением руки и сердца.

Глаза Роаэль широко распахнулись, вновь полыхнув неизъяснимой магией душевной чистоты и чего-то ещё, странного и притягательного. Надежда, недоверие, боль поочередно отразились в них, и взгляд девушки вновь медленно потух. Она холодно произнесла:

– Меня это не интересует. Которой по счету ты это предлагаешь? Ты хоть крестики где-нибудь ставишь? Советую ставить отметки на разных страницах, чтобы не путать. На одной отмечать землянок, на второй – леганок, на третьей – амазонок и так далее.

Алексей вздрогнул, как от удара.

– Ну, извини. – Он резко повернулся и широкими шагами зашагал к выходу, ни разу не оглянувшись.

…В кабинет Грея Гаргавана Алексей ворвался без стука, промчавшись мимо опешившей секретарши Каи.

– Черт побери, Грей! Как у тебя поставлена служба? Почему все оперативники в курсе совершенно секретной информации о моей миссии на Фортуну?

– Ты что, виделся с Роаэль?

– Почему ты так решил?

– Только она знает подробности твоей миссии.

– С чего это вдруг для неё подобные привилегии? Что ты ей наплел?

– Не забывайся, Морской Волк! – Черты лица начальника Дальразведки приобрели жесткость.

– Извини… – Видно было, что Алексей с трудом взял под контроль свои чувства. – И всё-таки?

Грей Гаргаван ответил после некоторой паузы:

– Рассказал по её просьбе. Не видел оснований отказать. Как-никак, ты её крестник. Кроме того, её родители были моими друзьями.

– И в каких выражениях ты обо всем этом рассказывал?

– В очень осторожных. Рассказал в общих чертах, чего тебе удалось добиться на Фортуне, и об открывающихся перспективах. Да что случилось?

– Она оскорбила меня и не пожелала со мной разговаривать.

– Какая муха её укусила? Может, мне поговорить с ней?

– Нет уж, не надо. Как-нибудь сам. – Алексей так же стремительно вылетел из кабинета, как тремя минутами раньше вошел туда.

Кая проводила его задумчивым взглядом.

Глава семнадцатая

Недели две Алексей перемещался с одной планеты Содружества на другую, задерживаясь на каждой не более двух – трёх дней. И хотя в другое время многое из увиденного привлекло бы его внимание, сейчас всё казалось ему пресным и неинтересным. Наконец он не выдержал, вернулся на Легу и отправился разыскивать Вилора Кона, главного конструктора «Стремительного».

Рассказав ему о своих впечатлениях от первого планового полёта, он перешел к интересующему его вопросу.

Алексей подробно изложил гениальному физику плоды своих размышлений по поводу проблемы запретрайонов и поделился догадками на этот счет. Вилор Кон загорелся, и они принялись детально обсуждать все аспекты проблемы.

Суть рассуждений Алексея сводилась к следующему.

Изучив в деталях обстоятельства исчезновения экспедиций, он обратил внимание на то, что шедшие по их следам спасатели всегда точно знали предполагаемый район катастрофы, поскольку о каждом изменении курса и скорости ИИ разведчика всегда докладывал на Базу. Однако, прочесав район, спасатели ни разу не обнаружили ни одного обломка пропавших кораблей, если только не исчезали сами. Перебрав все мыслимые причины, мoгущие непротиворечиво объяснить известные факты, Алексей пришел к однозначному выводу, что в абсолютном большинстве случаев пропажи звездолётов имело место вмешательство чужого разума. Причем не обязательно враждебного, но явно не желавшего, чтобы его обнаружили. Этот разум проявлял себя, если разведчики находили нeчто, чего они не должны были видеть. При этом они тут же устранялись как нежелательные свидетели, причем устранялись одномоментно, а обнаруженное ими дополнительно маскировалось. Если все же шедшие следом спасатели что-либо находили, их поджидала та же участь. Любая другая гипотеза не объясняла всех фактов. Это был первый из выводов, сделанных Алексеем.

Другим важнейшим моментом был вопрос о том, каким именно образом возможно одномоментно произвести захват или взятие под контроль такого объекта, как звездолет.

Стандартные гипотезы типа уничтожения с применением каких-либо видов оружия исключались, поскольку каждая спасательная экспедиция отслеживалась с безопасных дистанций всеми доступными средствами. Однако ни разу никаких энергетических аномалий, которые неизбежно должны сопровождать применение подобного оружия, зафиксировано не было.

Единственным возможным объяснением оставалась ментальная атака. Она не всплыла среди десятков других гипотез лишь потому, что среди экспертов не было ни одного супера класса Алексея, и они просто не могли представить себе огромные потенциальные возможности подобной атаки. Сущность ментального воздействия сводилась к применению торсионных технологий, вытекающих из использования свойств пятого фундаментального взаимодействия – информационного.

В той или иной степени подобными технологиями владели природные экстрасенсы, которых в разные времена и в разных странах называли по-разному: маги, гипнотизеры, колдуны, ведьмы, ворожеи и т. п. Мощным экстрасенсом был и сам Алексей.

Однако существовали закрытые проекты, где проводилось исследование возможностей создания на основе этих технологий специальных высокомощных психотропных генераторов, своего рода глобальных манипуляторов сознания. В Содружестве эти исследования, к счастью, были своевременно запрещены. Но кто мог поручиться за Чужих?