Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода - Оле Нидал

Мы наслаждались разнообразием Америки. Доктор Шен по-дружески одолжил нам автомобиль, и мы тотчас помчались с удвоенной скоростью. Мы не могли ползти, как американцы: для этого нужно перед вождением глотать горсть снотворных таблеток. Местность, где мы жили, была идиллической.

Приходили и уходили богатые и известные люди. Часто выдавалась возможность побыть наедине с Кармапой и Джамгёном Конгтрулом Ринпоче. Здесь им предоставляли гораздо больше свободного времени, чем у нас в Европе.

В силовом поле Кармапы никогда не было скучно.

В силовом поле Кармапы никогда не было скучно. Однажды позвонили Лекс и Шейла, помощники Томо Геше Ринпоче. Им срочно понадобился «Фольксваген» – автобус, который они нам одолжили. Появилась хорошая возможность посмотреть на ночной Нью-Йорк. Ханна тоже очень хотела поехать, но Кармапа попросил ее остаться и объяснить одной датской бизнес-леди медитацию на Шестнадцатого Кармапу. Поездка оказалась очень занятной, и я был рад, что Ханна осталась. В центре Гарлема у «Фольксвагена» отказала электрика. Несколько часов я толкал машину, чтобы завести ее, – через гетто, где с белым лицом нельзя показываться даже при свете дня. Только рано утром я доехал до прекрасного дома Лекса и Шейлы возле реки в Бронксе.

За завтраком я познакомился с семьей. Лекс и я в 1958 году учились в одном интернате. Лекс все еще вспоминал, каким я был диким и не поддающимся дрессировке. Он руководил программой в стиле Нью-Эйдж на частной городской радиостанции и предоставил мне час эфира, который имел большой успех. Многие звонили, и Ханна потом рассказала мне, что Кармапа слушал и очень при этом смеялся. Пока Лекс оставался ведущим программы, мои следующие приезды в Америку всегда начинались с прямого эфира и ответов на вопросы слушателей. В последние годы работы он просто давал мне ключи от студии. Большая часть тех друзей, кто сейчас поддерживает центры Алмазного пути линии преемственности Карма Кагью, впервые обнаружили свою связь с Учением благодаря этим лекциям. Позже Лекс сам написал книгу о буддизме. Все следующие дни мы провели у него. Многие знакомые получили благословение Кармапы, но оно оставалось на поверхности. Мы не затрагивали людей так глубоко, как в Европе. Лишь очень редко возникала наилучшая основа для роста – преданность.

Скорее всего, люди в большинстве своем считали, что уже знают, что им нужно. Когда гордость сильнее желания, это препятствует глубоким связям. Этим людям требовалось шоу, а не учитель.

Когда гордость сильнее желания, это препятствует глубоким связям.

В течение следующих недель пребывания в Нью-Йорке в распоряжении Кармапы находился целый верхний этаж отеля «Плаза» возле Центрального парка. Благодаря принимающей стороне – объединению Дхармадхату – Кармапа был практически недосягаем. Единственные, кому удавалось к нему проникнуть, были наши европейские друзья. Почти каждый день мы с радостью контрабандой водили к нему людей, не считая, сколько охранников мне приходилось растолкать или обхитрить. Просто нельзя было Бодхисаттву, который прибыл сюда для блага всех, ограждать, как президента.

В красивом зале дорогого отеля Кармапа дал понять, что настаивает на хорошем образовании. По его приглашению мы приняли участие во встрече с Ваджрадхату – главными учениками Трунгпы Тулку. Эта встреча готовилась долго, и теперь настал их черед задавать вопросы высочайшему учителю. Среди примерно пятидесяти посетителей в галстуках было несколько известных лиц – например, Аллен Гинзберг. Он хотел поговорить с нами о гомосексуализме и загрязнении окружающей среды. Но мы мало чем могли посодействовать в этих областях, и тогда он заказал нашу, пока еще единственную, книгу на английском языке – поучения Калу Ринпоче. Вопросы слушателей, и известных, и обычных, были высосаны из пальца: чашка некрепкого чая Нью-Эйдж.

«Пей!»

Когда все стало более чем неприятным, Кармапа неожиданно сказал: «Я знаю одну вещь, которой вы уже научились, – сидеть. Сядьте сейчас в позу полного лотоса!» С нашего места все выглядело так, будто только мы с Ханной полностью скрестили ноги, но благодаря высоким подушкам, по крайней мере, все спины были прямыми. Поскольку я сильно люблю Кармапу, я знал, что он намеревался сделать. Неожиданно он подался вперед всем своим мощным телом и громко крикнул «Пэй!» Я от смеха повалился на пол, а Кармапа быстро покинул зал. Через мгновение пришел Джамгён Конгтрул Ринпоче и начал: «Будда был индийским принцем…»

Доктор Шен подарил Кармапе долину, расположенную примерно в часе езды к северу от Нью-Йорка. Он считал, что она подойдет для монастыря. Пока мы шли туда среди чудесных красок осени, доктор Шен представлял нам свои планы. Кроме всего прочего он мечтал о красивом лотосовом прудике. Эта мечта была очень близка его китайскому сердцу. Мы, европейцы, пришли в большой восторг, но на тибетский вкус территория была слишком узкой. Ламы говорили скорее на отвлеченные темы, чем по делу, – верный признак того, что они проявляли вежливость, но не восхищались этим местом.

На обратном пути джип доктора Шена застрял в лесу. Я сделал честь своим северным предкам и проторил через лес дорогу. Несколько деревьев я вырвал, несколько сломал, а монахи при этом в испуге отпрыгивали в стороны. Когда джип снова очутился на тропе, мы почувствовали, что нечто важное объединило нас. Мы стали друзьями.

Доктор Шен подарил Кармапе долину, расположенную примерно в часе езды к северу от Нью-Йорка.

Нашей единственной экскурсией во время этого визита в Америку была поездка в Чикаго, куда нас отправил Кармапа. На языке индейцев название этого города означает «холодный ветер», и оно отлично ему подходит. Вики организовала там лекцию. Автобус обошелся бы дорого, для автостопа было слишком холодно, но, к счастью, в Америке тоже есть фирмы, перегоняющие автомобили. Итак, мы завели лакированную коробушку с недодвигателем.

Американские просторы нас поразили. Мы поехали в северном направлении через Аппалачи в Чикаго. В последние часы шел такой сильный дождь, что мы практически проплывали мимо обгоняемых нами машин. Чикаго выглядел как послевоенная Европа. В некоторых частях города стоял максимум один дом из четырех, остальные были сожжены. Это было следствием событий, которые всегда разыгрывались по одному и тому же образцу. Когда в район въезжала негритянская семья, цены на жилье падали. Белые выселялись, а вместо них вселялись черные. Поскольку они не платили за аренду, все постепенно разрушалось до такой степени, что рано или поздно они снимались с мест и сжигали свои дома. Когда все было достаточно сильно разрушено, белые снова скупали эти земли и строили на них частные многоквартирные здания. Вырастали небоскребы с такими дорогими квадратными метрами, что там могли жить только они. Многие с удовольствием платят большие деньги, лишь бы только жить в безопасности. Во многих районах Чикаго наши водители говорили: «Если вы сейчас выйдете из машины и попытаетесь дойти до того светофора, вам не выжить». У нас ни разу не нашлось времени проверить, так ли это. Недалеко от гетто на мои лекции приходили люди самого разного происхождения. К моему большому удивлению, все сидели неподвижно, как в церкви, а их вопросы меня, как педагога, часто приводили в ужас. Они свидетельствовали о том, что у слушателей не было базового школьного образования.

Машина, которую мы должны были доставить обратно в Нью-Йорк, предназначалась для отправки морем в Иран. Поэтому на ней не было табличек с номерами. Но мы все равно хотели поездить несколько дней. В пробке на Пятой авеню – самой дорогой улице Нью-Йорка – позади раздавался ужасный шум, который не прекращался от светофора к светофору. Обернувшись, мы уперлись взглядом прямо в мегафон полицейского автобуса. Служители закона хотели с нами поговорить. Наши документы подтвердили, что машина не угнана. Мне понравился один из полицейских. Рыжеволосый, ирландского происхождения, он производил свежее впечатление. Но каждый раз, когда я хлопал его по плечу, он наполовину вытаскивал револьвер из кобуры. При этом он даже не замечал, что делает. Впрочем, у полиции Нью-Йорка много работы. За несколько дней до этого мы беседовали с одним человеком из южного штата Вирджиния; его машина сломалась в Гарлеме. Пока он менял колесо, подошли двое чернокожих господ, открыли капот и начали снимать аккумулятор. Он поинтересовался, что они там делают, и они ответили: «Ну, раз ты берешь покрышки, то мы возьмем аккумулятор». Ему пришлось показывать документы, чтобы они поверили, что он владелец автомобиля.

Франция

Когда три недели, которые нам позволяли наши авиабилеты, подошли к концу и мы вынуждены были проститься с Кармапой, он достал пригоршню крупных долларовых купюр и сказал: «Летите на Гавайи и учите медитации на Шестнадцатого Кармапу. Пусть люди перестанут курить гашиш». Какое-то мгновение купюры покачивались перед нашими носами, а затем он снова убрал руку: «Нет, будет важнее, если вы поможете Калу Ринпоче».