На суше и на море. Выпуск 3 (1962 г.) - "На суше и на море"

Присутствовавшие раскланялись.

– Господин Ченснепп, я был бы весьма доволен, если бы мне удалось, особенно в присутствии этих господ, - Картер слегка наклонил голову в сторону военных, - узнать, каким образом принадлежащее мне экспериментальное животное оказалось в пределах вашей усадьбы?

– Этот же самый вопрос я хотел предложить вам, господин Картер. Я весьма доволен, что вы признаете, особенно в присутствии этих господ,- теперь Ченснепп наклонил голову в сторону военных,- что чудовищное животное принадлежит вам.

– Да, я не собираюсь этого отрицать.

– Превосходно! Вы, очевидно, так же не сможете отрицать, что, выпустив это ужасное создание, вы подвергаете опасности спокойствие столицы, а может быть, и всей страны.

– Не будем заходить слишком далеко, господин Ченснепп.

– Как, вы намерены утверждать, что не способствовали бедствиям, которые нагрянули на нашу страну?

– Я хотел бы, господин Ченснепп,- Картер внешне оставался спокойным, но слова, услышанные им от конкурента, заставили его содрогнуться,- я хотел бы вести нашу беседу в более спокойных тонах. Мне ничего не известно, о каких бедствиях вы говорите.

– Гибель Пропилеев вы не считаете бедствием?

– Гибель?

– Да, уже разрушена значительная часть этого великолепного, имеющего огромную ценность произведения искус ства, и мы еще не знаем, что последует дальше.

– Я готов, господин Ченснепп, дать вам обязательство возместить стоимость Пропилеев.

– Возместить стоимость? - Ченснепп почуял возможность сделать дело, о котором он не мог и мечтать: покрыть расходы по Пропилеям и ввергнуть своего исконного соперника в такие затраты, сделав которые, он уже никогда не сможет оправиться и вести конкурентную борьбу.

– Да, возместить стоимость, - повторил Картер, вынимая блокнот и авторучку, - но только при одном условии - вы должны немедленно покинуть Пропилеи и предоставить право мне одному руководить операцией.

Ченснепп посмотрел на дорогу, на возникшее за одну ночь сооружение и опустил руки в карманы.

– Мне кажется, господин Картер, что нам не стоит в такой ответственный для страны момент поднимать вопрос, о стоимости Пропилеев. Нам необходимо объединить усилия и вместе постараться совладать с грозной и, кажется, многообещающей силой.

– В таком случае, - улыбнулся Картер, - не будем терять времени.

– Господин Картер, я как член правительства, - начал военный министр, - должен прежде всего напомнить вам о той ответственности, которая ляжет на вас в случае, если ваши существа причинят какие-либо бедствия или материальный ущерб населению. Вы приняли правильное решение, пойдя на уничтожение всего принадлежащего вам в Таркоре, и мы оказали содействие в этом. Мы готовы и здесь применить всю мощь нашего оружия и все средства уничтожения, которыми располагаем, лишь бы не вызвать бедствия, если не сказать, катастрофы.

– Прибегнуть к средствам уничтожения мы всегда успеем. Не так ли, господин Ченснепп?

– Совершенно верно.

– В Таркоре, господин министр, дело обстояло несколько сложнее. Эксперименты были в такой стадии, когда мы не имели возможности контролировать поведение этих существ. Мы держали их в законсервированном состоянии, но одно с умыслом выпущенное животное развило ужасающую энергию и начало высвобождать других. Очевидно, такова их природа - они неудержимо стремятся друг к другу. В Таркоре их было несколько, и мы не могли справиться с ними. Здесь, насколько мне известно, находится один экземпляр, и мы должны приложить все усилия, чтобы обуздать эту невероятную силу, попробовать справиться с ней с тем, чтобы постараться дать человечеству невиданное средство созидания, а если это понадобится, то и разрушения.

– Тогда начнем, господа, - согласился военный министр.

– С чего?

– Надо действовать, полагаясь на наш общежитейский опыт и разум.

– Я готов, господа, - воскликнул старый генерал-артиллерист, - я готов отдать распоряжение стрелять!

– Боюсь, господин генерал, - улыбнулся Ченснепп, - что начинать нужно будет не с этого.

– Совершенно верно. Если ничего не удастся поделать, то этим надо будет закончить операцию. Прежде всего необходимо разведать, где находится сейчас животное и что можно предпринять для его обуздания.

Так решено было начать необычайную охоту.

Пока генералы и промышленники пререкались, обсуждая, как можно овладеть столь заманчивой силой, Фурн действовал. Он успел пройти по пустырю вдоль стекловидной дорожки, проложенной таинственным животным, и дошел до места, где недавно стояла статуя Августа. Проследить дальнейший путь животного было нетрудно. Уничтожив статую оно двигалось по прямой линии, не уклоняясь ни на миллиметр. Пройдя римскую балюстраду, оно, видимо, уперлось.в стену атриума, но и тут, кажется, не задержалось надолго - в стене было прорезано отверстие диаметром около полутора метров. Совсем неподалеку от этого отверстия была широкая дверь-арка, ведущая в атриум, но животное не воспользовалось ею и проникло в помещение сквозь толстую каменную стену. Пройдя немного наискось весь атриум, оно снова просверлило стену, все также не меняя взятого направления, и очутилось в эллинском дворике.

Фурн смотрел через эти два отверстия, стараясь разглядеть, что делает животное. Оно лежало на мраморных плитах дворика, не подавая никаких признаков жизни. Фурн почти бегом бросился обратно к пустырю, спеша сообщить о виденном, но на средине пути остановился и снова окинул взглядом пройденный странным существом путь. Фурн стал на дорожку - он был первым человеком, вступившим на эту своеобразную мостовую, - и начал внимательно присматриваться к видневшимся отсюда отверстиям в римском здании. Далеко на горизонте, как раз на продолжении воображаемой линии, соединяющей оба отверстия, вздымался гигантский столб дыма. Там был Таркор. Стало ясно - животное стремилось на выручку себе подобных. Почему же оно остановилось и больше не продолжает свой, не знающий никаких преград путь? Закончилось уничтожение его собратьев в Таркоре, или оно почему-либо потеряло способность двигаться?

Фурн поспешил к серебристому строению, около которого все еще продолжалось обсуждение, и рассказал о своих наблюдениях. Пример Фурна заставил собравшихся направиться к эллинскому дворику. Животное действительно лежало неподвижно, и группа рискнула, наконец, приблизиться к нему настолько, чтобы рассмотреть хорошенько, пользуясь, разумеется, сильными биноклями. Биноклей было только два, и почтенные господа, забыв о чинах и субординации, вырывали их друг у друга, как мальчики, которым впервые в руки попал калейдоскоп.